Кстати, вот письмо Блаватской Синнетту по поводу протеста учеников Махатм выше. Вернее вообще о ее отношении к Хьюму в то время. С небольшими сокращениями. Выражения самые откровенные:
Письмо № XVI
Бомбей,
26 августа, 1882 г.
Мой дорогой м-р Синнет,
Посылаю вам письмо, только что полученное от м-ра Хьюма. Прочтите
его, если пожелаете, и составьте себе мнение. Я же отныне настойчиво
и категорически отказываюсь получать подобные письма. Он может
оставаться или не оставаться в Обществе — это дело Братьев.
Он может под предлогом благотворительности причинить или не причинить
Обществу и мне максимум вреда, о каком он только может помыслить,
но он не сделает этого через меня и не сделает из меня свой рупор,
чтобы повторять К. Х. сообщения да еще самые наглые на свете.
Не знаю как они, но я по горло сыта и им и его щедрыми пожертвованиями
на благотворительные нужды, которые он навязывает нам, если
за это я должна платить такую цену. Какого черта он обо всем этом
не напишет К. Х. сам? или они опять поссорились, и переписка
прекратилась? Именно это я и ожидала и знала, что к этому все придет.
Он посылает мне статью для публикации и говорит, что она обязательно должна быть напечатана. Теперь я бросила бы эту статью в огонь,
но не за то, что в ней содержится обо мне или против "Изиды" —
которую он называет самым неточным произведением, пухлым
и изобилующим практическими ошибками (много он об этом знает!),
а за то, что в ней говорится о Братьях, когда он называет их "эгоистичными
азиатами", обвиняет их и критикует, предостерегает против них
общественность и т. д.
Я, конечно, бросила бы это в огонь, но
К. Х. дал знать через Морию, что ему непременно хотелось бы
видеть эту статью напечатанной, и мне, само собой разумеется, пришлось
заткнуться. Но когда все это закончится, он получит хорошенькую
нахлобучку от Субба Роу и семи или более чел и заставит ненавидеть
себя всех индусов, которые верят в Братьев и все тут.
Должна сказать,
что если он стремится получить знания от К. Х., то для этого
он выбрал какой-то странный способ. ...
Дамодар мошенник!! С тем же успехом я могу подозревать
в подлоге или обмане Олкотта или вас. Я не допущу, чтобы его оскорбляли,
вот и все. Я всегда говорила, что, несмотря на все его сентиментальные
излияния и пожертвования, он, м-р Хьюм, станет злым гением
Общества, каковым он теперь и является. Он делает то, чего
никогда не делали прежде; он стирает то, что в его представлении
— причем весьма успешно заставляет поверить в это других — является
грязным бельем священного Братства, делая это публично, на
глазах обитателей городских базаров, и критикует в печати то,
что не может, и при своем эгоистичном характере просто неспособен,
понять.
Почему, например, вот вы не ссоритесь с К. Х.? Почему
это так, что он самый кроткий из смертных столь сильно любит
вас и доходит до того, что его почти тошнит при одном упоминании
имени Хьюма?
Я не протестую против жестокого и оскорбительного
обращения со мной, ибо уже давно принесла в жертву свою индивидуальность.
Но должна сказать, что с того самого момента, как он начал писать
якобы для пользы Общества и взял на себя роль его благодетеля,
отца и покровителя, я получила от него больше оскорблений
и пинков, чем от любого из всех, кого я знаю. Он сделал из меня
законченную лгунью и неисправимую мошенницу в этих самых
"Заметках" (которые он подвесил и сжег в адском пламени); а
теперь он принуждает меня выступить в печати против самой себя
и против моей книги, которой восхищаются и довольны сотни и
тысячи людей, столь же интеллигентных, как и он, и они никогда
не заостряли бы внимание на моем плохом английском и туманных
заявлениях, исключая, конечно, посвященных, — и все это для
того, чтобы помешать ее продаже за последние три-четыре месяца,
единственному gagne pain (источнику средств к существованию
— фр.) Общества, что дает ему жизнь и позволяет существовать без
долгов. То, что он объявляет меня лгуньей и неисправимой мошенницей,
уже принесло свои плоды...
Наше Общество
неплохо жило и процветало и без него, неважно, хорошо ли о
нем думали или плохо, совершало ли оно ошибки или нет, и пока
он не вошел туда, я весьма доброжелательно относилась к
народным массам, исключая полдюжины "избранных интеллектов",
как его и ваш. И я предпочла бы скорее умереть в своей заурядности,
чем в слишком большой известности, которой он сейчас добивается.
Чем выше положение, тем больнее падение. Я всего лишь тяжко трудилась
с целью создания Обществу прочного положения так, чтобы после моей
смерти — которая, по счастью, не за горами — оно бы процветало
и стало бы лучше, чем если бы я сама пошла и заняла там свое
место.
Так почему же он должен врываться подобно африканскому
самуму, повреждая и уничтожая все на своем пути, мешая моей
работе, показывая в ярком свете мою заурядность, критикуя все и
вся, находя у всех недостатки и вынуждая всю Индию с презрением
указывать на меня пальцем — называть меня лгуньей и это он-то, о
ком никогда не говорили (см. миссис и м-р Ватсон из Бароды) иначе
как о величайшем лжеце во всей вселенной, а справедливо или нет, я
не знаю. Неужто для Общества нет спасения помимо него, великого
Хьюма, горы Эверест интеллекта, как он себя представляет?
Как вы
думаете, правильно ли он поступает, внушая европейцам отвращение к
Братьям — (чтобы выгородить одного себя для будущих событий, если
таковые последуют) — и возбуждая против себя ненависть индусов.
Европейцы не стали бы предлагать себя в качестве чел, равно как их
не приняли бы в челы, если бы он не указал им подводные камни. Мне
кажется, на сегодняшний день Братьям хватает европейцев. Только вы
один никогда не оскорбляли их и не ссорились с ними, хотя,
возможно, весьма часто чувствуя отвращение при существующем
положении вещей.
Ведь даже я, полуазиатка, без каких-либо ваших
тонкостей, и не обладая к тому же английским ханжеством и
суетливостью, даже я не раз впадала в уныние при крушении своих
идеалов. Но все это было давным-давно, многие годы назад, и с тех
пор я научилась лучше их понимать, и если даже они что-то потеряли
в моем художественном описании, все же они гораздо больше выиграли
в моем истинном глубоком уважении. Я больше не сужу о них по
внешности, как это делаете вы. Я знаю, существует множество вещей
в их реальности, которая не согласуется с нашим европейским
восприятием или понятиями справедливости — как высказывается Хьюм в своих статьях, но тогда, мой дорогой м-р Синнет, они имеют в
сотни раз больше того, что вы никогда не приобретете и не будете
иметь в Европе, равно как они лишены всех наших ужасных пороков и
мелких грешков.
По его словам, весь уклад их жизни отвратителен!
Ну что ж, ладно, но почему же тогда он обхаживает их? Они в нем не
нуждаются и вовсе не склонны преклоняться перед ним за его
"Заметки" ...
Братьям в высшей степени наплевать, что он о них
думает, и я подозреваю, что его письмо, посланное для публикации,
в каком-то смысле, большое для них облегчение. Письмо это, в
лучшем случае, можно назвать жестоким, холодным, бунтарским и
высокомерным, и челы во главе с Субба Роу готовят протест.
Я
никогда, НИКОГДА, не стала бы его публиковать, но М. и К. Х.
пожелали, чтобы я это сделала, и мне осталось лишь подчиниться.
Письмо это — прекрасный ответ на время от времени повторяющийся
вопрос, "почему европейцы в немилости у Братьев". Они выказывают
большее расположение к человеку, который называет их почти что
ослами, их, кто, по его словам, противоречат самим себе,
невежественны или, что то же самое, "интеллектуально ниже"
европейцев, как он заявляет в своей статье.
Я знала,
что он чересчур высокомерен, чтобы терпеливо относиться к нашим
Братьям. Он предлагает себя в качестве чела, а вы наивно верите в
его обращение! Чушь! Юпитер, предлагающий себя козопасом Богу
Гермесу, чтобы обучить последнего манерам! Истинно — если ему не
составило труда доказать, что я ненадежная дура и лгунья, то в
случае с К. Х. ему придется столкнуться с гораздо большими
трудностями. ...
...И если К. Х. сказал, что Теософское
Общество — это надежда человечества, а затем, что о нем заботятся
всего лишь два Брата, я знаю, что он имел в виду. .... И уж если они всего лишь слабовольные, хвастливые дураки,
так какого черта он признает К. Х. своим Гуру. Почему он не
откажется от него и не покончит со всем этим. Я буду первой, кто
почувствует величайшее облегчение.
И если у него есть гордость,
чувство собственного достоинства и собственные идеалы, то и у меня
тоже, и я считаю, что его письмо ко мне хуже пощечины.
Я больше не
намерена ни получать, ни читать его письма. Я писала ему все то, о
чем пишу вам, но К. Х. запретил мне послать ему это. Он может
оскорблять и гневно осуждать Братьев, Общество и меня, публично и
в частной беседе, но он не в состоянии сделать ничего хуже, чем
то, что он уже совершил.
М-р Хьюм, конечно же, бывший британский
чиновник и джентльмен, а Братья не джентльмены, ну а я, благодаря
ему, в глазах Англо-Индии выгляжу несчастной русской авантюристкой
и неисправимой лгуньей.
Он "любит Братьев и особенно К. Х.". Он
изливает свою сердечность на все братство и "бедную, дорогую
старую леди", он любит все и вся, и с теми, кого он столь сильно
любит, он обращается подобно Богу Израиля, который любит своего
сына так сильно, что послал его на муки распятия на кресте.
Он
похож на графа Уголино "gui a devore ses propres enfants pour leur
conserver un pere! (фр. — который сожрал своих собственных детей,
чтобы сохранить им отца!"). Он просто Пексниф (елейный лицемер)
этот ваш Хьюм, а теперь, вы только посмотрите! он стал адвайтистом,
неверующим ни в какого Бога. ...
Разве
он не ссорился с М. в письмах и со мной в музее из-за своего
Творца и Правителя, духовного наставника и руководящего принципа
Вселенной? И теперь мы, конечно же, все дураки, мы его не
понимали, и он не противоречит самому себе.
Так какого же черта он
пишет мне, указывая высказать К. Х. то и это, и почему он не
напишет сам? И черт его знает, что он подразумевает под своим "l'
Etre est l'Etre" (фр. — "Существо есть Существо") Э. Леви и его
лицемерными ответами на вопросы, о которых мне ничего не известно!
....
И он — ОН (!!!)
называет Братьев и К. Х. эгоистичными! Ну и дела, черт побери! Он
называет К. Х. величайшего, благороднейшего, чистейшего из людей —
эгоистичным! того, кто искренне и лучше любого, никогда не
существовавшего за стенами их низкого ашрама; кто, будучи таким же
молодым, как и он, мог бы стать Коганом или совершенным
Бодхисатвой, если бы не его поистине божественное сострадание к
миру.
Грешник и богохульник! Он не доволен их системой, он "много
раз хотел порвать с ними". Вот уж, прямо скажем, непоправимое
несчастье для Братства — если он так и сделает. Жалкий сухой
сорняк, скатившийся вниз с Пирамиды Хеопса причинил бы столько же
вреда Пирамиде, как он Братству, порвав с ним.
Итак, блюдите
свои интересы. Ну, хватит о нем. И если он причинит вред Обществу,
мы уедем — в Китай или на Цейлон, вместо того чтобы в декабре
отправиться в Мадрас — вот и все.
Искренне Ваша,
Е. П. Б.
В любом случае у Махатм с учениками отношения почти ни с кем не сложились. Если говорить применительно к ситуации с Хьюмом. Чуть позже последовало расследование Ходжсона. Последствия которого не оставляют сомнений, что Хьюм лучше понимал реалии. Теософское движение попросту "треснуло" в результате, а от того что задумывалось изначально ничего не осталось. Сначала почти ничего не осталось. А впоследствии и совсем ничего не осталось.
Меня раздражает беспорядок в темах. А с учетом ничегонеделания админов раздражение перемножается и становится квадратным. 
. Но я думаю, что они вполне могут использовать эту ситуацию, с тем, чтобы увидеть, как же эти сознания реагируют на ложь и могут ли они отличать правду. 