"Дело" [или обвинения в адрес] У.К. Джаджа

[DUB ROV SKY]

ЛИСТЫ СТАРОГО ДНЕВНИКА. ТОМ V. ГЛАВЫ XXI, XXII. ГЕНРИ С. ОЛЬКОТТ.
ГЛАВА XXI.
ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СЪЕЗДЕ.
(1894).
Мы возвращаемся к нашему рассказу о Съезде 1894-го года и продолжаем слушать речь миссис Безант:
«Мы не должны руководствоваться ни страстями, ни гневом, если стремимся к справедливости. Поэтому, несмотря на то, что Австралазия может быть единодушно настроена против мистера Джаджа, вы не должны придавать этому большое значение, так как в этом регионе я выступала лекциями, имевшими огромный успех, и это повлияло на многих людей. Возможно, это сиюминутное настроение, а не взвешенное решение. Что касается Европы, то разброс мнений очень велик. Я не чувствую себя европейским делегатоми в качестве него не имею никакого права голосовать по этому вопросу. Но я как можно точнее расскажу вам о расколе в Европе и выскажу своё личное мнение. Когда я туда вернусь, там появится очень сильное, если не всеобъемлющее, движение сторонников политики истины, абсолютной честности и справедливости, и если ничего не делать, некоторые наши лучшие люди очень быстро покинут Общество, и публичную пропаганду станет проводить практически невозможно. В Англии обвинение общественного деятеля в бесчестном поведении, на которое он отвечает отказом уйти в отставку или дать объяснения, является чем-то неслыханным. Я не собираюсь выходить из Общества и не отойду от дел, даже если мистер Джадж отказывается уйти в отставку и не желает приводить объяснения. Я буду продолжать свою работу. Но я должна вам сказать, что на каждой трибуне, где я буду стоять, мне придётся встречаться с такой проблемой как бесчестье. Но я вынесу это. Я столкнусь с этим и не отступлюсь от Общества, несмотря на все трудности. Лично я согласна с теми, кто расценивает действия мистера Джаджа как бесчестные, и считаю, что Общество серьёзно скомпрометировано им как вице-президентом, вторым должностным лицом в его составе и первым после ухода нашего президента и прихода на его место другого. И на сегодняшний день это первая из возможностей, о которой мы можем говорить. Поэтому я и выдвигаю эту резолюцию, и позвольте мне сказать, что я полностью согласна с тем, что сказал полковник Олькотт о возможности бессознательного обмана в медиумическом состоянии и совершённых в нём неподобающих поступков. Но это не та нравственность, которую такое должностное лицо как вице-президент Общества должен демонстрировать миру, и не то оправдание, к которому он должен прибегать, защищая свой официальный статус. Медиумизм может служить моральным оправданием частного лица, подвергающегося осуждению, но не должностного лица, которое в медиумическом состоянии совершает низкие поступки с точки зрения нравственности. И это говорит о том, что его долг – немедленно оставить свой официальный пост, поскольку он не может нести ответственности за свои действия и, следовательно, должен отказаться от руководства Обществом и не ставить его в положение, столь пагубное для его чести. Лучше я зачитаю резолюцию, и тогда вы сможете ознакомиться с остальными аргументами:
«Ввиду появления в «Вестминстерской газете» (Лондон) ряда статей, содержащих обвинения в обмане и подлоге, выдвинутые в отношении мистера У. К. Джаджа, нынешнего вице-президента Теософского Общества; и ввиду наличия множества доказательств вины обвиняемого и отклонения мистером У. К. Джаджем попытки Общества разобраться в его деле в июле прошлого года на основании возражения против юрисдикции комитета чисто формального характера; и ввиду того, что мистер Джадж, будучи вице-президентом всего Общества, почти что частным образом выпустил и распространил материал с нападками на одну из его Секций, тем самым разжигая недовольство в Обществе и натравливая Запад на Восток, что противоречит первой цели Теософского Общества в целом и второй его цели в частности; и ввиду того, что в настоящее время впервые после июля собрался представительный совет теософов; а также ввиду того, что существующий с незапамятных времён обычай требует от каждого честного человека, занимающего представительную должность в каком бы то ни было обществе, немедленно подать заявление об отставке при вышеуказанных обстоятельствах, ежегодное собрание Теософского Общества постановляет: настоящим просить президента-основателя немедленно призвать мистера У. К. Джаджа, вице-президента Теософского Общества, подать в отставку с должности вице-президента; при этом, конечно, оставить за мистером Джаджем право выдвигать свою кандидатуру на переизбрание, чтобы Общество могло вынести своё суждение о его положении, если он того пожелает.
Выдвинуто АННИ БЕЗАНТ.
Поддержано БЕРТРАМОМ КЕЙТЛИ».

Далее я приведу причины, по которым я обращаюсь к вам с этой резолюцией. Я призываю вас просить мистера Джаджа подать в отставку, потому что его должность является пожизненной, точнее, соответствующей по времени сроку жизни президента. Если бы эта должность была ежегодно переизбираемой, то в конце года вы бы имели возможность высказывать своё мнение о том, согласны ли вы с тем, чтобы эту должность занимал человек, в отношении которого были выдвинуты определённые обвинения. Но вы не имеете полномочий проводить такие выборы, потому что срок пребывания на посту вице-президента, за исключением самого президента, является чем-то уникальным. Эти двое особенные. Они не подлежат переизбранию, поэтому тем более необходимо в случаях, когда человека в чём-то обвиняют или подозревают в нечестности, он мог бы вернуть свою должность Обществу, которое имело бы право сказать: «Мы принимаем вас со всеми выдвинутыми против вас обвинениями» или: «Мы предпочитаем, чтобы нас представлял миру кто-то другой». Поэтому я призываю мистера Джаджа уйти в отставку и говорю, что он должен вернуть Обществу свободу выбора в этом вопросе. Также я призываю его подать в отставку, потому что так всегда поступают люди чести, когда им предъявляют обвинения, включая не обязательно справедливые. Как вам сказал президент, Е. П. Б. ушла с должности секретаря именно тогда, когда против неё выдвинули своё обвинение Куломбы. Она занимала должность секретаря. Она ушла с должности, как только ей были предъявлены обвинения, чтобы не скомпрометировать Общество нападками на неё. Однако Общества путём голосования вынесло ей вотум доверия, и тогда она вернулась на своюдолжность.Разве не этим прецедентом должен руководствоваться мистер Джадж, заявивший, что он ученик Е.П.Б., ведь он бы мог выйти из Общества, чтобы оно вернуло его назад, как оно вернуло Е.П.Б., если при рассмотрении фактов оно сочтёт его невиновным в предъявляемых ему обвинениях? Я говорю, что так делается всегда. Я очень глубоко в этом убеждена. Так, не занимая никакой должности в Обществе и являясь не более чем ежегодно переизбираемым президентом местной Ложи, в сентябре прошлого года я была переизбрана президентом Ложи Блаватской. Однако как только месяцем позже мне были предъявлены претензии, той же почтой, которой я отправила ответы на обвинения, прозвучавшие в газетах, я отослала своё прошение об отставке с должности президента Ложи Блаватской, а затем выдвинула свою кандидатуру на переизбрание. Если мой ответ сочтут удовлетворительным, то пост президента будет мне возвращён. Но я не буду занимать эту должность, даже местную, в течение года или оставшихся девяти месяцев, если после того, как моя честность и добросовестностьбыли поставлены под сомнение, мне не вернут её по доброй воле. Но поскольку вдобавок к этим сомнениям мистер Джадж обвинил меня в практике чёрной магии и работе под руководством чёрных магов, то Ложе, единственной организации, перед которым я несу ответственность, я заявляю: «Я возвращаю должность, которую вы предоставили мне ещё до предъявления обвинений, прозвучавших в мой адрес. Но я могу вступить в неё снова, если вы вернёте её мне, выслушав эти обвинения. Я не буду втягивать вас в выдвинутые против меня обвинения, но сохраню вашу честь как Ложу Блаватской и отмежуюсь от вас, пока вы меня не переизберёте».
Кроме этого, есть ещё один момент, причём серьёзный. У меня в руках документ, с которым я не должна появляться на публичном собрании. Эта бумага производит впечатление эзотерического документа, написанного мистером Джаджем, который был послан одному человеку в Индии, исключённому из Эзотерической Секции. Этот документ частично опубликован в «Вестминстерской газете» и, как мне сказали, полностью в одной из бомбейских газет, поэтому теперь он является достоянием общественности. В нём приведены некоторые утверждения. Я вижу силу их воздействия, возможно, даже лучше, чем вы, поскольку в отчёте Американской Секции, который нам только что зачитали, в завуалированном виде содержится то, что в этом циркулярном письме говорится открыто. Я хочу, чтобы вы обратили пристальное внимание на это обстоятельство, так как оно влияет на будущее Общества. В представляемом вам документе говорится о существовании некоего заговора. Этот документ распространялся с условием сохранять его втайне, но это делалось таким образом, что он попал в прессу, и всё его содержание, будь то клевета или правда, теперь в полной мере влияет на общественное сознание. В нём прямо говорится о том, что у чёрных магов существует заговор, ставящий своей целью оказывать влияние на некоторых браминов в Индии, играя на их расовой гордости и амбициях, чтобы контролировать Теософское Общество и управлять им; что эти маги выбрали меня своим посредником и использовали в качестве проводника своего влияния моего уважаемого друга, мистера Чакраварти, который, как вы помните, был избран Индийской Секцией и некоторыми брахманическими обществами их делегатом в Парламент религий; что брамины и их посредники сфабриковали обвинения в адрес мистера Джаджа, а я с помощью чёрной магии воздействовала на него самого и двух других людей. Далее мистер Джадж берёт на себя смелость утверждать, что в Индии нет настоящих посвящённых, и, возвышая Запад над Востоком, заявляет, что должен быть учреждён великий центр Западного Оккультизма, что и являлось целью Е. П. Б. Мне стыдно сказать, что к этим нападкам на Восток, касту браминов и отдельно взятых людей было притянуто святое имя Учителя. Причина, по которой я сейчас говорю об этом документе, заключается в том, что он распространяется по всей Индии, и с какими результатами? Вице-президент нашего Общества нападает на всю Индийскую Секцию и всех браминов, являющихся её членами. Он конкретно обвиняет одного из них, называя по имени, и неконкретно всех других в желании направлять и контролировать Общество. Также он обвиняет некоторых браминов в чёрной магии, а меня в том, что они используют мою персону в качестве своего посредника и чёрного мага для осуществления своего плана. Таким образом, должностное лицо Общества тайно распространяет эти нападки на одну из его Секций, настраивая Восток против Запада, разжигая между нами рознь, враждебные чувства и раздоры. А ведь это противоречит самой первой Цели, провозглашённой нашим Обществом, согласно которой все различия между расами должны быть устранены, и второй Цели, согласно которой следует знакомить Запад с литературой, философией и религиями Востока и показывать важность изучения Востока в этом аспекте. Я считаю, что когда официальное лицо занимает такую позицию, то, по крайней мере, оно должно подать в отставку, чтобы Секции могли высказаться, хотят ли они, чтобы это лицо представляло их всему миру; чтобы Индийская Секция получила право высказаться, верит ли она этой клевете, полагает ли она, что эти попытки оказывать воздействие предпринимаются под водительством чёрных магов, и считает ли она, имея на это полное право, что мы с мистером Чакраварти являемся их посредниками. Если это так, то нас, безусловно, следует исключить из Общества. Я говорю, что когда должностному лицу предъявляются такие обвинения, то оно согласно общепринятым представлениям о чести должно уйти с должности, которая его защищает, и позволить Обществу переизбрать его снова, если Общество одобряет сделанные им заявления. Вот по каким причинам я прошу его отставки. Позвольте мне сказать, что он искажает представления о чувствах, распространённых на Западе. Нет никаких враждебных чувств по отношению к вам, мои индийские братья. Также нет распространённой веры в такой заговор. Возьмите Америку и посмотрите, как там встречали ваших собственных делегатов. Возьмите Европу и посмотрите, как там приветствовали профессора Чакраварти. Исходя из моего личного опыта, я могу вам сказать, что впечатление от его выступления на Съезде в Чикаго оказалось настолько сильным, что в настоящее время самые благородные члены нашего Общества в Англии смотрят на него как на одного из лучших представителей восточной мысли в нашем движении, и они будут оскорблены и возмущены таким обвинением, предъявленным ему самим вице-президентом. Поэтому я прошу о его отставке, но не требую его исключения, так как это явилось бы слишком поспешной мерой, на которую, по моему мнению, мы не имеем права идти до тех пор, пока не будут предприняты самые отчаянные попытки разобраться с этим делом как можно мягче и доброжелательнее.
Как публично, так и в этом циркулярном письме больше всего достаётся мне и брату Чакраварти. Это против нас с ним выдвинуты самые ужасные и гнусные обвинения. У меня не было возможности посоветоваться с ним, так как он далеко. Он не принимал участия во всём этом деле, поэтому я не могу изложить вам его мнение. Я действую на свой страх и риск без его согласия, так как не могу втягивать его в это дело, не спросив о его взглядах. Но на основании того, что я о нём знаю, я рискну сделать одно заявление от его имени, добавив к нему и своё: мы двое, больше всего оскорблённые этими выпадами, не ищем возможности отомстить. Я говорю вам, что не хочу исключать своего брата и не хочу забывать о проделанной им работе и его служении, даже будучи обвинённой им. Я научилась не наносить во зле ответный удар и не рассматривать ситуацию с личным предубеждением, страстью или гневом, когда тебя бьют. Я прошу его уйти в отставку, после чего сможет произойти его переизбрание, если Общество сочтёт это правильным. Я считаю это долгом любого человека чести. Поэтому я считаю, что он должен это сделать. Если я могу оказывать на вас хоть какое-то влияние, если мои мольбы к вам могут иметь хоть какое-то значение, если моё желание может найти хоть какой-то отклик в ваших сердцах, я прошу вас не злословить и не позволять себе гневаться в ответ на оскорбления, наносимые нашей любимой Индии, или по каким-то другим причинам. Арджуне было приказано биться, Арджуне было приказано сражаться, но без страсти и привязанности, а отделившись от внешних событий и с миром внутри. Давайте возьмем это за образец, давайте попросим нашего брата уйти в отставку и предоставим ему возможность оправдаться, если он сможет. Но не судите его на скорую руку, наказывая исключением, которое поставит на нём ещё одно клеймо в глазах всего мира. Попросите его сделать шаги, на которые может пойти каждый человек чести и на которые должен пойти каждый человек чести. Просите нашего президента подтолкнуть его сделать это, чтобы это помогло сохранить мир в Обществе».
Я думаю, что когда будут писать следующую биографию Анни Безант, эта речь, полная сердечного сострадания, совершенно без тени злобы или праведного гнева, простительного невиновному человеку, которого беспочвенно оклеветали, не должна остаться незамеченной.
Поддерживая резолюцию, мистер Кейтли в некоторых сжатых замечаниях рассказал о своей позиции на заседании следственного комитета и о своём согласии с решением о принятии процессуального отвода мистера Джаджа, выраженного им в отношении юрисдикции комитета. Затрагивая вопрос о заявлении миссис Безант об уходе с поста в Ложе Блаватской, которое было единогласно отклонено, он указал на ещё одно обстоятельство, свидетельствующее о том, что, будучи обвинённой, она действовала в соответствии с общепринятым кодексом чести. И мистер Кейтли напомнил о времени, когда она и мистер Брэдло как должностные лица Национального Секуляристского Обществабыли привлечены к уголовной ответственности за публикацию документа, широко известного как «Ноултонский памфлет». Как только началось рассмотрение этого дела, и мистер Брэдло, и миссис Безант сразу же подали в отставку с постов соответственно президента и вице-президента этого общества, а впоследствии с триумфом были переизбраны на эти же должности. Он сказал, что мистер Джадж, не пойдя таким путём, «поставил Общество, к которому мы все принадлежим, в крайне затруднительное положение». Капитан Бэнон, неудовлетворённый предложенными мягкими мерами, при поддержке мисс Мюллер внёс поправку к резолюции, согласно которой от президента-основателя следует потребовать «необходимых шагов в соответствии с его властными полномочиями, чтобы исключить мистера У. К. Джаджа из Теософского Общества». Продолжив в том же ключе, в котором миссис Безант выдвинула резолюцию, мисс Мюллер сказала:
«Миссис Безант выдвинула обвинения против своего коллеги и друга, к которому, насколько мне известно, она испытывает такую огромную нежность, что не может обеспечить ему справедливое правосудие, которого требует от нас время. Я уважаю и люблю миссис Безант за нежность и женскую привязанность, которые до сих пор присутствуют в отношениях с её старым другом. Так что не ей, а нам самим предстоит сделать всё, что потребуется. И мы не должны подпадать под влияние своих чувств. Мы должны исполнить свой долг перед миром, каким бы неприятным он ни казался Теософскому Обществу. Для нас это первая возможность выразить своё мнение о мистере Джадже. Обвинения, которые выдвинула миссис Безант, она уже высказывала ему в лицо на июльском Съезде. Мне бы хотелось иметь больше времени, возможностей и красноречия, чтобы подробнее рассказать вам о том духе присущей миссис Безант терпимости, нежности и чистой Любви, которым она день за днём, час за часом, минута за минутой окружала его, в то время, когда он, используя свою изобретательность, изо всех сил старался отбить у неё всё желание докопаться до истины. Никто из видевших миссис Безант в прошлом году, даже не разделяя её взглядов, не мог не восхищаться и не любить её: я никогда не видела таких душевной доброты и чистоты, которые исходили от неё в то время».
Дебаты продолжались в очень корректной форме, и наш высокообразованный коллега Деван Бахадур С. Субраманья Айер (впоследствии назначенный судьёй Верховного суда Мадраса и посвящённый в рыцари королевой) в своей очень взвешенной речи сказал, что в деле мистера Джаджа о подделках имеются все необходимые доказательства, вследствие чего он был призван защищаться, но тогда, в Лондоне, уклонился от этого. С. Субраманья Айер считал, что мистера Джаджа следует призвать к ответу на обвинения, а в случае его отказа исключить обвиняемого на Генеральном Совете. Председатель заседания обратил внимание высокообразованного брата на то, что по Уставу Общества мы не имеем права исключить мистера Джаджа или заставить его уйти в отставку, не предоставив ему возможности защищаться; однако это уже было сделано, поэтому председатель счёл поправку, предложенную мистером Субраманьей Айером, излишней. Затем он призвал доктора Хьюббе-Шлейдена, выдающегося доктора права, высказать своё мнение. Этот джентльмен безоговорочно поддержал замечание миссис Безант, но поддержал и поправку достопочтенного мистера Субраманьи Айера. Мистер Э. М. Сассвилл, представитель Американской Секции и член Общества с десятилетним стажем, поддержал позицию миссис Безант. Мистер Кейтли выступил против плана мистера Субраманьи Айера, который практически просил нас пройти тот же путь, который мы уже прошли. Мистер Ч. В. Найду, известный адвокат из Центральных Провинций, выступил за исключение мистера Джаджа; графиня Вахтмейстер поддержала миссис Безант, а мистер В. Ч. Сешачари принял сторону капитана Бэнона. Председатель, увидев, что дискуссия зашла довольно далеко, а драгоценное время тратится впустую, дал миссис Безант слово для ответа. Она сказала следующее:
«Мне нечего сказать в ответ, кроме как перечислить пункты, по которым вами должно быть принято решение, и в столь серьёзном деле я прошу вас сохранять невозмутимое достоинство. Не должно быть никакого смеха. Не должно быть никаких страстей. Это дело затрагивает будущее великого духовного движения, и я думаю, что вам следует проявлять достоинство и спокойствие. После того, как вы проголосуете, вам придётся отвечать за свой выбор в будущем. Первый вопрос, который председатель поставит на голосование, это поправка достопочтенного С. Субраманьи Айера. Если бы его речь была произнесена год назад, я бы с ней согласилась, но мы уже сделали ровно то, что он просит нас сделать заново. Мы уже просили мистера Джаджа дать объяснения. Мы созвали следственный комитет, что было единственным путём призвать его к ответу, не нарушая Устав и закон. Мы попросили его ответить на обвинения, а он от этого уклонился. Просить его снова это сделать означает поставить себя в абсурдное положение, то есть, через год оказаться в той же ситуации, которая была в начале. Вероятно, он пойдёт тем же путём отговорок, увиливаний и уклонений. Вспомните, как прошлой весной лучшие юристы нашего Общества прилагали все усилия, чтобы понять, каким образом его можно привлечь к ответственности. В Уставе нет другого способа, кроме уже испробованного и не приведшего к каким-то результатам, поэтому, приняв эту поправку, вы фактически обяжете своего президента сделать то, что он уже сделал, и вынудите его потратить ещё один год на то же самое, на что был потрачен предыдущий, и в конце вы увидите, что совершенно не сдвинулись с мёртвой точки. Если мистер Джадж не приводит объяснений и перед лицом всего мира сохраняет своё положение, тогда возникает вопрос, как вы собираетесь заставить его что-то предпринимать? Другого пути нет. У вас есть Устав, и вы не можете его нарушать; у вас есть законы, и вы должны их соблюдать. Не существует другого способа наладить контакт с мистером Джаджем, кроме уже испробованного вами. Тогда возникает вопрос о его исключении; но вы не можете его исключить. Вы можете начать прилагать усилия в направлении, которое, как вы надеетесь, в конечном итоге приведёт вас к этому, но не более того. Но помните, что если вы примете резолюцию без поправок и через президента призовёте его уйти в отставку, это не помешает Генеральному Совету исключить его из Общества, если он не пожелает давать объяснения. Я не могу представить себе ничего более неразумного и опрометчивого, чем инициировать процедуру исключения, потому что один джентльмен говорит, что я изложила суть дела правильно. Это не даёт вам повода отказаться выслушивать мистера Джаджа. Исключить его – пойти поперёк закона. Попросить его уйти в отставку – значит оставить ему абсолютную свободу. Единственное, что остаётся сделать, это попросить его сделать то, что человек чести сделал бы ещё год назад. Я стремлюсь очистить Общество, а не культивировать внутри него конфронтацию. Мистер Джадж говорит одно, а миссис Безант другое. Пусть оба стремятся к одному – благополучию Общества. Пусть они противоборствуют, но компрометировать Общество в глазах всего мира недопустимо. Поэтому я прошу вас сказать «нет» обеим поправкам, то есть, не поднимать руки до тех пор, пока вам не будет представлен самый первый вариант резолюции, а уж затем приступить к процедуре голосования. Во избежание ошибки позвольте мне в двух словах сказать ещё об одном – о телеграмме, которую, по словам графини Вахтмейстер, мистер Джадж послал в Австралию. Это телеграмма из газеты. У меня нет оснований полагать, что её отправил мистер Джадж. Делая такое публичное заявление, я предлагаю вам самим ответить на этот вопрос».
(В это время голос из аудитории потребовал сделать перерыв, но так как это предложение не было поддержано другими участниками заседания, оно было отклонено.
Затем президент объявил голосование по первой поправке капитана Бэнона, и она была отклонена.
Мистер С. Субраманья Айер отозвал свою поправку, и на голосование была поставлена исходная резолюция миссис Безант.Она была принята единогласно).
Насколько мистер Джадж оправдал ожидания желавших ему добра сотрудников, собравшихся на Съезде, включая меня, станет понятным по мере постепенного развития сюжета о его позорном деле на страницах моего рассказа.
Заседания Индийской Секции проходили обычным порядком, и в ходе своего отчёта Генеральный секретарь мистер Бертрам Кейтли затронул вопрос о предлагавшемся переносе Штаб-квартиры Секции в Северную Индию. В то время планировалось разместить её в Аллахабаде, и, поскольку миссис Безант и графиня Вахтмейстер склонялись к тому, чтобы поселиться в Индии и были готовы оказать финансовую поддержку, этот проект был принят. В результате 68 Филиалов проголосовали за перенос Штаб-квартиры, а 2 – против. Остальные Филиалы не голосовали. Голосование Съезда прошло на заседании 26-го декабря. Из-за большого недовольства поведением мистера П. Р. Венкатарама Айера был созван следственный комитет, который на заседании 28-го декабря выступил против его пребывания на посту помощника секретаря Индийской Секции.
Прошедший 1894 год отличался очень высокой активностью во всём мире. Так, состоялись длительные поездки миссис Безант по Индии, Австралии и Новой Зеландии; мистера Джаджа, мистера Ч. Ф. Райта, доктора Гриффитса и графини Вахтмейстер (которая только одна прочитала 100 лекций и посетила 48 Лож Общества) по Америке; мистера Мида по Европе, а мистера Б. Кейтли по Индии. Наши шведские, испанские и голландские коллеги непрестанно развивали альтруистическую деятельность; на Цейлоне семимильными шагами продвигалась просветительская работа, и во многих странах мира распространялись наши многочисленные публикации. Первые практические результаты поездки миссис Безант в края антиподов, помимо зарождения широко распространившегося глубокого интереса к Теософии, выразились в первых шагах к созданию Австралазийской Секции, о которой уже говорилось ранее, а мистер Стэплс из Лондона, избранный её Генеральным секретарём, в то время находился в Адьяре в качестве её представителя. В том же году началась работа в Гонолулу, равно как и в Трансваале, о котором я уже упоминал ранее. В своём ежегодном обращении я рассказал, как за ничтожную сумму примерно в 100 долларов мне удалось построить здание школы с глинобитными стенами и кровлей из пальмовых листьев, которое предшествовало появлению зданий нескольких наших школ, открытых для париев. В течение этого года было открыто 42 новых Филиала Общества. Помимо четырёх лекций, с которыми миссис Безант выступила до открытия Съезда, 29-го декабря в лагере Конгресса она прочитала ещё одну под названием «Место политики в жизни нации», а в последний день уходящего года в том же самом месте – ещё одну под названием «Трезвость», причём на каждой из них присутствовало более пяти тысяч человек.
ИСТОЧНИК: https://lomonosov.org/article/listy_sta ... _21_22.htm

[Эдвард Ром]

Мы разбирали этот вопрос на Кемеровском форуме. Надо сказать что Олькотт тоже не блистал порядочностью в выясняловках с У.К.Джаждем. Несмотря на те подлоги, которыми они обменялись, Олькотту стоило бы быть благодарным Джаджу хотя бы по-человечески. Так как когда Олькотт бросил своих детей ускакав из США за ЕПБ творить великие дела в Индию именно Джадж как юрист и благородный человек оказал помощь его детям в материальном и духовном плане, когда им так нужен был отец.

[DUB ROV SKY]

На русском языке материалов по "Делу" Джаджа крайне мало, для того чтобы сложить более полную картину происходящего в конце 19-го века. "ЛСД" Олькота один из таких источников. Ошибки совершаемые людьми естественны, однако объяснения своих поступков (или писем) может сделать любой и в любое время. Объяснений или оправданий Джаджа (если они вообще существуют) в таких тяжелых обвинениях в русскоязычных источниках не встречалось

[DUB ROV SKY]

в "ЛСД" Олькота есть - Глава XII–XIII "ДЕЛО ДЖАДЖА". Они переведены на русский.
вот цитата из них:


ПРИЛОЖЕНИЕ.
Заявление Анни Безант.
Прочитано для сведения членов на третьей сессии Европейского Съезда Т.О. 12 июля 1894 г.
Я обращаюсь сегодня к вам как представитель Т.О. в Европе, и поскольку дело, которое я должна изложить вам, касается глубочайших интересов Общества, убедительно прошу оставить в стороне всякие чувства и предубеждения и судить о нём по теософским стандартам, а не по низшим, мирским, и помочь в одном из самых серьёзных кризисов, в котором оказалось наше движение. Было много сказано о комитетах и судах чести. Мы пришли к вам, братья, чтобы рассказать, что у нас на сердце.
Я собираюсь изложить вам точное положение дел по вопросу, который весь день занимали наши сердца. М-р Джадж и я согласились изложить вам два заявления и просить по ним вашего совета.
В течение нескольких лет лица, движимые по большей части личной ненавистью к м-ру Джаджу, а также лица, движимые ненавистью к Теософическому Обществу и всему, что оно представляет, распространили против него массу обвинений — от обвинений в простой лживости до обвинений в намеренной и систематической подделке почерка Тех, кто являются самыми святыми для некоторых из нас. Эти обвинения были не в такой форме, чтобы было возможно на них ответить, общее отрицание не могло их остановить, а попытки что-то объяснить безответственным обвинителям оказались бесплодными и сразу же показали, что пытаться объясниться — только унижаться и терять достоинство. Выбор м-ра Джаджа в качестве будущего президента Общества только усложнил положение, а обвинения стали повторяться с всё большей определённостью и настойчивостью, пока не нашли выражение в статье в «Теософисте», подписанной Олдом и Эджем. Наконец положение стало столь напряжённым, что многие искренние члены Индийской секции объявили, что если Джадж станет президентом с висящими над ним этими обвинениями, оставленными без объяснений, Индийская секция может отделиться от Т.О. Мне было сделано соответствующее представление, и поскольку я известна в мире, в Т.О., а также являюсь близким другом У.К. Джаджа, меня попросили вмешаться в дело.
Я твёрдо придерживаюсь мнения, что каковы бы ни были личные недостатки и ошибки другого члена, меня они не касаются, и вытаскивать недостатки своего брата на всеобщее обозрение или излагать их перед каким-либо трибуналом вовсе не входит в мой долг как скромной служительницы Владык Сострадания. Его и мои ошибки принесут неизбежный урожай страданий, и мне достаточно оставить их на усмотрение Великого Закона, который судит безошибочно и привязывает к каждому неправедному деянию неизбежные болезненные последствия.
Но когда затронута честь нашего Общества в лице его второго должностного лица и будущего президента (как тогда считалось), было бы правильно сделать всё возможное, чтобы положить конец растущим трениям и подозрениям — как ради Общества, так и ради м-ра Джаджа. И я согласилась вмешаться (в частном порядке), веря, что многие из обвинений ложны и составлены и распространяются злонамеренно, а остальные сильно преувеличены и им по большей части можно найти объяснение, а те жалобы, которые останутся правомерными, можно будет разрешить, не вынося спор на публику. Взяв обещание, что ничего далее не будет предприниматься, пока моё вмешательство не закончится неудачей, я написала м-ру Джаджу. Обещание молчания было нарушено людьми, знавшими некоторые из обвинений, и прежде чем я могла получить от Джаджа какой-либо ответ, стали широко распространяться искажённые версии случившегося. Это было нечестно по отношению к Джаджу и поставило его в неблагоприятное положение; также он обнаружил, что моё имя используют против него в связи с обвинениями, которые, как он знает, грубо преувеличены, если не вообще ложны.
Но не только это — стали настаивать на публичном комитете по расследованию, и я увидела, что дело будет направляться в духе враждебности и целью его будет, скорее, наказать за проступки, которые, как считают, он совершил, а не предотвратить возможный вред для Общества. Я сделала всё, что в моих силах, чтобы предотвратить создание комитета по расследованию, имеющего официальный характер. Мне это не удалось, и было принято решение о создании комитета. И тогда я сделала то, что многие друзья Джаджа считают ошибкой. Я предложила взять на себя груз ответственности по формулированию обвинений против него. Я не забочусь о том, чтобы защищать себя в связи с этим, и не собираюсь беспокоить вас изложением причин, по которым я приняла столь болезненное решение, за которое ответственна только я одна. Принимая его, я считала, что действую во благо, но весьма возможно, что я совершила ошибку — ведь за свою жизнь я сделала много ошибок в суждении, а мое видение в этих столь отвратительных для меня вопросах споров и борьбы не всегда бывает ясным. Я должным образом сформулировала обвинения и составила письменное заявление, излагающее свидетельства в их поддержку. Они были должным образом представлены судебному комитету, как вы утром слышали. Комитет решил, что они предполагают личные, а не должностные проступки, а потому не должны рассматриваться комитетом, который может заниматься только президентом и вице-президентом как таковыми. Я была допущена на заседание генерального совета Т.О., когда дискутировался этот пункт, и убедилась, что аргументы в пользу него были выдвинуты верно. Я заявила так, будучи спрошена об этом генеральным советом, и снова, когда была спрошена судебным комитетом. И это положило конец обвинениям — в том, что касалось этого комитета.
Поскольку это оставляло главный вопрос нерешённым и оставляло Джаджа с пятном висящих на нём неподтверждённых и неопровергнутых обвинений, Хербертом Бёрроузом было предложено изложить обвинения перед комитетом чести. В тот момент это было отвергнуто Джаджем, но на следующий день он написал мне с просьбой согласиться на выдвижение такого комитета. Я согласилась, но с очень большой неохотой — по причине, указанной выше: я чувствую, что в мой долг не входит нападать на любого частного члена Т.О., и думаю, что такие нападки могут создать весьма неудачный и неприятный прецедент. Но поскольку процесс, начатый против м-ра Джаджа как официального лица, не дал никакого результата, представлялось бы нечестным с моей стороны, если бы я, несущая ответственность за этот процесс, так как принимала в нём участие, отказала бы ему в созыве комитета, о котором он просит.
Но есть и другой вариант, который я выбрала, и который, если вы его поддержите, положит конец этому делу. И поскольку ни один теософ не дожен желать наказать кого-то за прошлое, — даже если считает, что тот поступил неправильно, — а должен лишь помочь исправиться в будущем, то я смею надеяться, что он будет принят. А сейчас я хочу уменьшить эти обвинния, сведя их к должным масштабам, поскольку они были чрезвычайно преувеличины, и это из-за м-ра Джаджа я должна говорить публично то, что сначала говорила только лично. Президент очень точно изложил их в своём обращении к судебному комитету. Главное обвинение состоит в том, что м-р Джадж выпускал письма и послания почерком, в котором можно узнать тот, который использовался Учителем,* с которым была тесно связана Е.П. Блаватская, и что эти письма не были ни написаны, ни осаждены непосредственно Учителем, на чей почерк они похожи; с этим связаны побочные обвинения в обмане, но они бы никогда не привели ни к каким действиям, если бы не их связь с главным пунктом обвинения.

__________
* В материалах, связанных с обвинениями против Джаджа и хранящихся теперь в Адьяре, есть не один, а два почерка, красным и синим, приписываемых двум Учителям — М. и К.Х. — К. Джинараджадаса.

Далее я хочу ясно дать понять, что я не обвиняю и не обвиняла Джаджа в подделках в обычном смысле этого слова, а лишь в придании вводящей в заблуждение материальной формы посланиям, принятым от Учителя психически разными путями, не ставя получателей в известность об этом факте.

Я считаю м-ра Джаджа оккультистом, обладающим значительными знаниями и побуждаемым глубокой и непоколебимой преданностью Теософическому Обществу. Я верю, что он часто получал послания непосредственно от Учителей и их чел, направлявших его и помогавших ему в работе. Я верю, что он иногда получал послания и для других людей тем или иным способом, о котором я сейчас упомяну, но не написанные непосредственно Учителем и не созданные им путём осаждения. И что м-р Джадж счёл оправданным записывать эти психически принятые послания почерком, принятым Е.П.Б. для сообщений от Учителя, и передавать их человеку, для которого они были предназначены, оставляя ему возможность составить ложное впечатление, что они были непосредственно написаны или осаждены самим Учителем — то есть, что это было сделано через м-ра Джаджа, но сделано Учителем. Лично я считаю, что этот метод незаконен и никто не должен имитировать известный почерк, который считается авторитетным, когда аутентичен. А под аутентичным я имею в виду написанный или осаждённый непосредственно самим Учителем. Если сообщение принято сознательно, об этом должно быть заявлено; если записано автоматическим письмом, об этом тоже должно быть заявлено. По крайней мере, мне так кажется. Важно, чтобы люди поняли, что Учителя обычно играют в этих явлениях очень малую роль, и потому им не следует принимать эти послания как авторитетные просто на основании того, что они написаны определённым почерком. За исключением очень редких случаев Учителя лично не пишут писем и не материализуют послания непосредственно. Они могут посылать их через тех, с кем могут сообщаться через слышание голоса, астральное зрение, психическую передачу слов, ментальное впечатление или иными способами. Если человек получает послание, которое, как он верит, исходит от Учителя, для передачи кому-то другому, честь обязывает его не добавлять к этому посланию никаких дополнительных обстоятельств, которые могли бы добавить ему вес в глазах получателя.
Я считаю, что м-р Джадж своей собственной рукой (сознательно или автоматически — я не знаю) писал почерком Учителя сообщения, полученные им от него или от чел, и я знаю, что в моём собственном случае я верила, что переданные им мне послания, написанные знакомым мне почерком, были непосредственно осаждены или написаны Учителем. И когда я публично сказала, что уже после смерти Е.П. Блаватской получала письма почерком, в подделке которого её обвиняли, я имела в виду письма переданные мне Джаджем, и поскольку они были написаны знакомым почерком, я и не подумала о том, чтобы поставить под сомнение их источник. Теперь я знаю, что они не были ни написаны, ни осаждены Учителем, а изготовлены м-ром Джаджем, но я также верю, что смысл этих посланий был принят психически, и что ошибка Джаджа заключалась в том, что он передал мне их написанными им лично таким почерком и не сказал, что сделал это сам. Я считаю, что вынуждена открыто и недвусмысленно упомянуть эти письма, поскольку будучи введена в заблуждение сама, я в свою очередь ввела в заблуждение общественность.
Всем как в Теософическом Обществе, так и вне его, следует понимать, что письма и послания могут быть написаны или осаждены любым почерком, и одно это ещё не придаёт им авторитетности. Почерки могут быть воспроизведены автоматическим письмом или намеренно от руки, или осаждением многими агентами — от белых и чёрных адептов до полусознательных элементалов, — и те, кто предоставляют необходимые условия, могут так использоваться. Источник сообщений можно определить лишь прямым духовным знанием или интеллектуально — по природе содержания, и принимая или отвергая их, каждый человек должен использовать свои собственные способности и действовать на свою ответственность. Так я отвергла несколько писем, принятых настоящим способом осаждения, принесённых мне одним американцем (не из членов Т.О.) в подтверждение своих притязаний на то, что он преемник Е.П. Блаватской. Разнообразными существами оккультного мира для осаждения посланий может быть использован любой хороший медиум, и результатом этих слушаний, я надеюсь, будет то, что мы положим конец этой мании получения писем и посланий, которые по своему происхождению скорее человеческие или дочеловеческие, нежели сверхчеловеческие, и вернём людей на путь развития своей собственной духовной природы, которая одна лишь может безопасно провести их через лабиринты сверхфизического мира.
Если вы, представители Т.О., считаете, что публикация этого заявления, за которым последует заявление м-ра Джаджа, положит конец этой неутешительной деятельности, и дав ясное понимание дела, по крайней мере избавит от клокочущей массы подозрений, среди которых мы жили, то я предлагаю, чтобы это [собрание] заняло место комитета чести, чтобы вы, наши братья, были вместо этого комитета. Я дала самое искреннее объяснение, какое могла, я знаю, какими затруднениями окружены эти феномены, связанные с силами, действие которых предельно скрыто и затемнено, а потому, сколь немноги те, кто способен точно о них судить, тогда как тем, через кого они действуют, они всегда оказываются неподконтрольны. И я уверена, что эти объяснения могут положить конец по крайней мере некоторым неприятностям последних двух лет и позволят нам продолжить свою работу для мира — каждому по-своему. Я прошу прощения за любую боль, причинённую моему брату, при попытках выполнить эту самую неприятную из задач, равно как и за любые ошибки, которые я, возможно, совершила.

Анни Безант


(Подобные заявления об осаждённых, написанных и прочих сообщениях давно делались и Е.П. Блаватской, и У.К. Джаджем в журналах «Lucifer», «Path» и других местах, и публично, и лично. — А.Б.

Примечание полковника Олкотта: Я не могу позволить г-же Безант брать на себя всю ответственность за формулирование обвинений против м-ра Джаджа, поскольку сделать её это попросил я сам. Продолжать политику умолчания было бы молчаливой поддержкой обвинений, что было несправедливо к вице-президенту, так как не давало ему шанса оправдаться; в то же время распространявшиеся подозрения тем самым только ширились, вредя Обществу. Так что, чтобы вынести весь этот вопрос на свет, я, вместе с другими, попросил г-жу Безант взять на себя задачу составить обвинения и подписаться под ними. — Х.С.О.)


Заявление Уильяма К. Джаджа.

С прошлого марта по миру стали распространяться обвинения, к которым было добавлено имя Анни Безант (без её согласия, как она сейчас говорит), в том, что я виновен в подделке имён и почерков махатм и злоупотреблял означенными именами и подписями. Также возникло обвинение в том, что я из страха замалчивал имя Анни Безант как обвинителя. Всё это создало большие неприятности и причинило ущерб всем заинтересованным лицам, то есть всем нашим членам. И теперь время раз и навсегда положить этому конец, если возможно.

Теперь я заявляю следующее:

1. Я не указал имени Анни Безант в опубликованном мною циркуляре по просьбе друзей из Т.О., бывших тогда рядом со мной, чтобы оградить её и оставить другим связь её имени с обвинениями. И теперь представляется, что если бы я указал её имя, это бы противоречило её нынешнему заявлению.

2. Я повторяю, что отвергаю распространявшиеся путём слухов обвинения в подделке почерков и имён махатм или злоупотребления ими.

3. Я признаю, что получал и доставлял послания от махатм, и утверждаю, что они подлинны.

4. Я заявляю, что слышал и слышу махатм, и что я являюсь их агентом, но отрицаю, что когда-либо стремился внушить веру в это другим, и это первое такое заявление, которое я делаю, будучи вызван в место, где должен его сделать. Моим желанием было и мои усилия были направлены на то, чтобы не привлекать внимания к такой идее и не связывать её с собой лично. Но у меня нет желания делать заявление, которое я отвергаю, что я — единственный канал для сообщения с Учителями, и моё мнение состоит в том, что возможность такого общения открыта любому человеку, который, своими стараниями служить человечеству создаст необходимые для этого условия.

5. Какие бы послания от махатм ни доставлялись мною как таковые — а таких крайне мало — теперь я заявляю о них, что это, насколько мне известно, подлинные сообщения от махатм; они были получены через меня, но каким именно образом они были получены или изготовлены, я заявить не могу. Но могу снова сказать, как говорил публично и раньше, и как часто говорила Е.П. Блаватская, что я всегда считал общеизвестным среди сведущих теософов, что осаждение слов и сообщений ещё ничего не значит и не является доказательством связи с махатмами; оно имеет отношение всего лишь к феноменам и не имеет ни малейшей ценности.

6. Что же касается методов приёма и доставки сообщений от Учителей, то их много. Мои методы могут не соответствовать взглядам других, и я признаю их право критиковать их, если им будет угодно; но я не признаю ни за кем права заявлять, что они знают или могут доказать, что послания, присланные мне или через меня, не подлинны, если они не способны видеть на том плане. Могу только сказать, что сделал всё возможное, чтобы верно передать — в тех немногих случаях, когда я это вообще делал — сообщения, которые, по моему мнению, были приняты для передачи, и никогда, насколько я знаю, не пытался тем ввести в заблуждение какого-либо человека или каких-либо людей.

7. И я заявляю, что в 1893 г. Учитель послал мне сообщение, в котором благодарил меня за всю мою работу и усилия на поле теософии и выражал благодарность за это, завершив его мудрым советом предостеречься от слабостей и глупостей моей низшей природы; и это послание г-жа Безант безоговорочно признаёт.

8. Наконец, и только лишь по причине сделанных и распространённых абсурдных заявлений, я с готовностью заявляю, что никогда не отрицал, что я человек, много ошибавшийся и склонный ошибаться, я не безупречен, а такой же, как любое человеческое существо, принадлежащее к тому же классу, что и я. И я свободно, полностью и искренне прощаю всякого, кто, как можно думать, причинил мне вред или пытался это сделать.

Уильям К. Джадж


После того, как эти заявления были заслушаны, Бертрамом Кийтли была выдвинута, д-ром Баком поддержана, и принята собранием без возражений следующая резолюция:

Постановили: Сие собрание с удовольствием принимает урегулирование, к которому пришли Анни Безант и Уильям К. Джадж, как окончательное разрешение вопросов, стоявших между ними как между обвинителем и обвиняемым, с надеждой, что это дело будет таким образом похоронено и забыто, и постановляет, что мы должна соединить с ними свои усилия в дальнейшем продвижении дела подлинного Братства, в которое мы все верим.

—————


Вышеописанное расследование повлекло следующие результаты:

«а) В исполнительном заявлении, поддержанном генеральным советом и подтверждённым судебным комитетом, организованным, как предусмотрено Пересмотренными Правилами Общества, и составленным из делегатов от трёх существующих секций, облечённых их доверием и уважением, авторитетно и навсегда провозглашается абсолютный нейтралитет Теософического Общества во всех вопросах личной веры и полное право на личное суждение в религиозных, мистических и других вопросах;

б) Авторитетная и догматическая ценность заявлений о существовании махатм, их отношениях и переписке с частными лицами, либо через них с третьими лицами, Обществом и широкой публикой отвергается. Все такие заявления, послания или учения должны расцениваться так, как они сами того стоят, а получателям оставляется право составлять и объявлять, если они пожелают, свои собственные мнения касательно их подлинности; Общество же как организация сохраняет свою уставную нейтральность по отношению к вышеуказанному.

Что до разбора обвинений, выдвинутых против вице-президента, отчёт судебного комитета сообщает всю необходимую информацию: публичные заявления г-жи Безант и г-на Джаджа, содержащиеся в приложении, показывают в чём состоит дело. Ни к какому окончательному решению не пришли, поскольку защита Джаджа предусматривала расследование таких фактов, которые по уставу нельзя расследовать никакому комитету, совету или отделению Общества. Предпринять такое расследование — значило бы создать опасный прецедент, который мог дать предлог, чтобы судить члена за то, что он придерживается догматов секты, к которой ему случится принадлежать. Вообще говоря, элементарные принципы терпимости и братских отношений, исповедуемые всеми истинными теософами, учат нас проявлять друг к другу щедрое милосердие и прощать за проявления тех человеческих несовершенств, которых одинаково не лишены все мы.»


Учитывая моё долгое и близкое знакомство с м-ром Джаджем, мне очень неприятно возвращаться ко всем этим событиям, и я пишу без всякой тени враждебности. Но с 1894 года нами образовано более 300 новых отделений, и тысячи наших новых сотрудников имеют право знать эти существенно важные факты о великом расколе м-ра Джаджа.

Дальнейшее рассмотрение этого вопроса придётся отложить до следующего месяца.*

Х.С. Олкотт

__________
* Это было опубликовано в «Теософисте» за апрель 1903 г.

[Lem]

Таким образом, должностное лицо Общества тайно распространяет эти нападки на одну из его Секций, настраивая Восток против Запада, разжигая между нами рознь, враждебные чувства и раздоры. А ведь это противоречит самой первой Цели, провозглашённой нашим Обществом, согласно которой все различия между расами должны быть устранены

Если такое значительное лицо в теософском обществе как Анни Безант не способна отличать расу от подрасы, то что говорить об остальных его членах хорошего можно.

[mvs]

такое значительное лицо в теософском обществе как Анни Безант

Чорт, а я вообще нифига не понял. Безант умела интриговать, напуская тумана. Только понял что какая-то инициатива "разборок" исходила из Олькотта. А каков сам по себе был Олькотт, мы немного знаем из писем ЕПБ. Типичный янки. А вообще - смесь что называется гремучая: янки, англичанка и ирландец. Предположу, что каждый остался при своем интересе, несмотря на изданный циркуляр.

[Lem]

Чорт, а я вообще нифига не понял.

Я понял, что для того чтобы общество продолжало деятельно существовать нужно было подкинуть дровишек в топку - и дровишком выступил Джадж.

[mvs]

и дровишком выступил Джадж.

Он третий столп ТО, я бы не рассматривал его в подобном свете. Предположу что Джадж никогда не педалировал буддизм/индуизм и из-за этого был неудобен "Индийской секции". Ну, просто непонятно, чем еще мог не устраивать человек, которому ЕПБ поверяла судьбу теософии в Америке. Короче, надо эту статью в "Теософист" найти, без неё "как-то всё мутно" в "материалах" данного "дела".

[Уран]

ТО неправильно развивалось в принципе. Необходимо полностью переосмыслить многие мысли ставшие застывшим памятником, переосмыслить в свете новых реалии и энергий современного Мира. Состояние энергетики на сегодня больше соответствуют Теософской мысли, чем в далекие Кали Южные годы 19 века. Влияние ТО и влияние Тайной Доктрины совместно с влиянием Елены Петровны Блаватской и Учителей, нельзя смешивать. Тайная Доктрина влияет на Все Человечество, а сегодняшнее ТО больше похоже на клуб по интересам, не имеющий морального права говорить от Имени Махатм и Тайной Доктрины.Такое Право нельзя взять силой и нахрапом или самоназванием, оно просто придет когда это будет Так на самом деле. Мир должен начать Уважать ТО, пока Он просто не обращает на Него внимания.

[DUB ROV SKY]

у любого явления не бывает перманентного устойчивого роста. Периоды деградации неизбежны. Первым таким периодом в движении ТО стал разлад между двумя - Олькотом и Джаджем (последний начал тянуть одеяло на себя). Если хотя бы до смерти одного из них была слаженная работа, в этом случае ТО закрепило свои фундаментальные позиции на больший временной период. А так с 1894-го года начался раскол - следствия которого и ныне действуют - западная секция противостоит восточной. Далее классика - разделяй и властвуй (ТО воспринимается как маргинальная организация оккультного толка)

[Lem]

Короче, надо эту статью в "Теософист" найти, без неё "как-то всё мутно" в "материалах" данного "дела".

Авось разберётесь в расколе, которому скоренько 150 лет наступит прочитав парочку статей.

[mvs]

Да с "расколом" особо разбираться не нужно. Позиция Даджа мне понятна и для меня имеет место быть (и без непосредственно Даджа) как вероятный вариант прочтения некоторых событий. Я даже источник, определяющий его позицию, скорее всего знаю. Недавно его обнаружил для себя и ознакомился. Мне гораздо интереснее выяснить про "заговор", на который ссылается Дадж. Пока некогда вот...

[DUB ROV SKY]

Разбираться есть смысл, ибо джаджизм или принцип - "я лучше других знаю как правильнее" один из главных препятствующий осуществлению первой цели создания ТО

[Lem]

Разбираться есть смысл

Тому, кто понял уже всё в "Тайной Доктрине" конечно есть смысл разбираться.

[mvs]

Разбираться есть смысл, ибо джаджизм или принцип - "я лучше других знаю как правильнее" один из главных препятствующий осуществлению первой цели создания ТО

Коллега, тут такое дело, видите ли... Есть некая часть людей, считающих себя участниками теософского сообщества, но ни в каких ложах не состоящих. Для них "судебные разбирательства", творимые в Адьяре, не являются истиной ни в какой инстанции. Облом с используемыми Вами "клеймами", вобщем. Есть также часть участников теософского сообщества, для которой совершенно очевидно, что госпожа Анни Безант занималась, мягко говоря, откровенной дуристикой. А если бы эта часть была знакома с этой госпожой настолько же близко, насколько и Дадж, то очень даже может быть, что им было бы настолько же очевидно о влиянии на Анни Безант неких "черных магов". Мало того, некоторые из нас могут даже напомнить кое-что из переписки Е.П.Блаватской, чтобы отвести самого(!) Олькотта как президента, умевшего бы правильно ориентироваться в интригах ТО и способного бы предпринимать в их случае справедливые действия. Немногими словами, размещенный материал - ну совсем никак! - не дотягивает до серьезного "аргумента" к сделанному Вами заявлению. Из него мало что понятно, а немногое что понятно можно отрезюмировать бернсовской эпиграммой в переводе Маршака: "Слова он сыпал, обуян Ораторским экстазом, И красноречия туман Ему окутал разум. Он стал затылок свой скрести, Нуждаясь в смысле здравом, И где не мог его найти, Заткнул прорехи правом." Это к рассуждениям Безант о древнем обычае цезарей, жены которых не должны давать даже повода к простым подозрениям. Вот представьте, что мы эти рассуждения предъявим к некоторым из наших местных администраторов. Как Вы считаете, признают ли они его сколько-нибудь руководством к непременно необходимому действию?

[DUB ROV SKY]

Все повторяется (на новом витке с небольшими изменениями). И разобраться, предпочтительно, нужно, так называемым активистам современного теософского движения и увидеть себя (свои действия) в прошлых событиях - по аналогии. Они идут по натоптанной колее. Правда эти "активисты" не сидят на "теософических" порталах унавоженых словоблудием. Поэтому шансов маловато, но прецендент должен быть создан. "Мудрый человек учится на чужих ошибках, умный — на своих, дурак не учится вообще".

[mvs]

Я писал про теософское сообщество и ничего не писал про теософское движение (ТО). Тут время от времени кто-нибудь приводит статистику, ясно демонстрирующую что никакого теософского движения сегодня нет (хотя формально ТО есть). И нет его по очевидным причинам - ТО не имеет представления куда двигаться. Единственные признаки движения наверное есть только в иерархической структуре ТО. Достаточно немного полазить по официальному сайту штаб-квартиры ТО в Адьяре, чтобы убедиться что так и есть, и что "движение" занято тем же, чем и мы на форумах - процессом унавоживания и отстаиванием излюбленных традиций. Ничего там не "повторяется", ТО так никуда и не наездило никакой "колеи". Разве что в то самое никуда.

[Lem]

двигаться

Чтобы куда-то двигаться нужны деньги вообще-то.

[mvs]

Lem,

По замыслу лидеров резиденцию в Адьяре следовало превратить в настоящий «очаг» теософии, каким она и стала со временем. На момент вступления в президентские полномочия в 1907 году Анни Безант, земельная собственность общества составила 27 акров. К концу 1911 года она была увеличена до 253 акров, активным сбором пожертвований, щедрыми взносами и приобретением соседних участков.

Безант решает расширить и площадь построек, чтобы размещать съезжающихся со всего мира слушателей, желающих остановиться здесь на год и более. Потребовалось выстроить специальные «студенческие кварталы»
https://ru.wikipedia.org/wiki/Теософское_общество_Адьяр

Там еще много интересного для размышления приведено. Деньги вложены не в движение, а в недвижимость. Научреждены какие-то школы, из библиотеки устроен какой-то "научно-исследовательский центр", заведено собственное издательство... и т.д. и т.п. Такой вот "очаг" теософии у них там создан.

[Lem]

Деньги вложены не в движение, а в недвижимость.

Мой отец сказал бы, что недвижимость в Адьяре - это скорее проблема, чем актив.

[mvs]

Lem,
А лидеры сказали: "очаг", и баста!

[Lem]

А лидеры сказали: "очаг", и баста!

Может быть в библиотеке есть что-то занятное в очаге.

[mvs]

Lem,

Библиотека начиналась с небольшой, но ценной коллекции книг, принадлежавшим учредителям, но вскоре Олкотт расширил собрание. Сейчас оно включает более 20 000 рукописей на пальмовых листьях, собранных со всей Индии, бумажные манускрипты, свыше 250 000 книг по восточной цивилизации, религии, теософии.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Теософское_общество_Адьяр

Интрига однако. За всю жизнь не прочитаешь, сколько там занятного собрано.

[Lem]

Интрига однако. За всю жизнь не прочитаешь, сколько там занятного собрано.

Только не на русском языке, наверное.

[mvs]

Только не на русском языке, наверное.

Да ладно? Наверное?