Призрак бродит по Европе - призрак спиритзма

[Lem]

Как попробовать-то? И что значила эта карта? Если не секрет, конечно.

Карты - это целое направление в прикладной магии, а также в теоретической части большое подспорье.

[mvs]

Поскольку в издательском сборнике к воспоминаниям и дневникам было примечание, я тут поискал еще одного свидетеля. Так сказать, для анатуражу. Привожу тоже:

"Замечательно письмо это сообщено нам дочерью А.С.Стурдзы, княгинею Марьею Александровной Гагариной. Оно писано из Одессы в Петербург, где, как и в Москве и в других местах, во время Крымской войны столоверчение было в полном ходу. Перед великими событиями обыкновенно люди бывают склонны к кудесничеству. Мы помним, как в 1853-1855 годах в Москве почти в каждом сколько-нибудь барском доме до поздней ночи засиживались за вертящимися столами, а в магазинах продавались особые приспособления карандаша для таинственных начертаний. Занятия эти внушили Ф.И.Тютчеву пророческие стихи: "Стоим мы слепо пред судьбою" (в декабре 1854). П.Б.

Письмо А.С.Стурдзы к М.П.Сумароковой

23 октября 1853. Одесса. За любезное послание ваше, конечно мы немало обязаны феномену вертящихся столов и одушевленных карандашей, и я бы желал отвечать на него достойным образом(...)
(...) я сообщу вам мнение мое об открытии будущего, составленное мною без предвзятой мысли.
Да, столы вертятся, карандаш, приспособленный к тарелке, пишет, и они отвечают на наши расспросы, всё это по таинственному влиянию. Но нет ли тут электрического магнетизма? Я не знаю.(...)
(...)открытие, нас занимающее и соблазняющее, способно к тому, чтобы во многих людях противодействовать грубому материализму. Другие увлекаются далее, соблазняемые чудесными проявлениями материи мыслящей и отвечающей на мысли, так что в их глазах, разумная душа наша не более как некая электрическая жидкость. Каковы бы ни были эти таинства и эти соблазны, личное мое убеждение относительно это страшной задачи сводится к следующему:
1) Эти тайны и другие подобные не были неизвестны народам древности.
2) Встречаясь с ними, мы не можем удержаться от первого движения любопытства, которое и законно, пока мы ограничиваемся удостоверением действительности феномена.
3) Затем - одна опасность; ибо тогда мы уже вступаем в произвольно сообщество с духами зла и лжи(...)
4) Столы и карандаши лгут и говорят правду сообразно нашей страсти(...)
6) Я могу ошибаться, но коль скоро плохо направленный крандаш написал следующее: вопрос веруешь ли в Иисуса Христа? ответ верую.Вопрос любишь ли его? ответ не люблю. Вопрос почему? ответ неразборчивый, в котором находилось слово "воскресение"(...)

Полную версию можно найти в "Русском Архиве" (оцифрован) вып.8 за 1863 год. Позвольте еще раз обратить внимание читателя, насколько всё это непохоже (хоть и имеет почти "пунктирные" пересечения) с изложением о спиритуализме в России от лица ЭХБ. Во-первых, всех интересует сам феномен (были демоны, были, мы и не отрицаем (с)). Никакой не спиритуализм, а самое что ни есть столоверчение. Во-вторых, кажется никто не собирается закладывать свою душу за феномены. В-третьих, которое в принципе может быть выдвинуто и на первое место, никто не опознаёт в этих "духах" родственничков, словно все оные из какой-нибудь америки понавылазили.

[Lem]

В столоверчении было бы тоже любопытно поучаствовать, а вот в стуках каких-нибудь или в карандаше даже, я бы не стал тратить время.
Разве что совсем если бы умирал со скуки.

[mvs]

Интересненько! А что это было? Не встречал Вашего описания. Как попробовать-то? И что значила эта карта? Если не секрет, конечно.

Аркан "Суд" (кажется, номер 20-й в старших арканах Таро). Означала процесс умирания и возрождения, растянутый на необходимо длительный срок. А мне как раз, в состоянии полной неопределенности, требовалась хотя бы маленькая определенность в отношении будущего. Вот и я пытался её "сбросить" несколько дней кряду. Где-то всё-таки делился этим "феноменом". Может быть на официальном, не помню. Попробовать? Ну, это просто как гадать на обычных картах, но каким-то образом одна и та же карта к рукам липнет. Ничего особенного и мистического, просто загадочно до полной потери интереса и всё. Была у нас версия, что у карты деффект какой-то, который мы не понимаем, но который механически срабатывает. Так колода та цела, и потом больше не шалила, вроде бы.

[Lem]

Суд

Я очень много разложил раскладов и мне "суд" попадался один раз только.

И он реально означает что-то связанное с судом.

[mvs]

В перерывах между записями о "крымском эпизоде" и "второй волне" нашествия духов в императорское окружение Анна Фёдоровна оставила ещё одно остроумное описание, по правилам того времени, заслуживающее название анекдота. (Ну, то есть записей о героине анекдота была несколько, но анекдот определился в последней):

1857 год
18 февраля.

Вчера вечером я узнала довольно интересные подробности о деле m-llе Анненковой, возбудившем прошлой осенью всеобщее любопытство и всякие догадки. Вчера вечером за чаем государь получил депешу от великой княгини Марии Николаевны, в которой, между прочим, она говорила, что m-llе Анненкова снова исчезла, после того, как ее одно время разыскал ее отец. Завязался разговор на эту тему, и государь и государыня рассказали мне следующую историю, в которой очень трудно разобраться.
Во время нервных припадков m-llе Анненкову магнетизировала великая княгиня Александра Иосифовна. Анненкова впадала в состояние сомнамбулизма, во время которого ей бывали откровения из сверхчувственного мира; она видела сонмы небесных сил, впадала в экстаз, вступала в сношения с духами; ей являлась Мария-Антуанетта, которая открыла ей, что она вовсе не то лицо, за которое себя считает — не дочь своего отца, но дочь герцога Ангулемского и одной датской принцессы, правнучка Карла X и внучатая племянница Людовика XVI и Марии-Антуанетгы, доказательство чему она найдет на образе, находящемся у ее так называемого отца, который сомнамбула описала. Образ, действительно, нашелся у г-на Анненкова и был прислан сюда. С обратной стороны образ был покрыт розовой тафтой, а под тафтой на доске оказалась надпись: «Этот образ принадлежит Марии Бурбон». Анненков был очень удивлен, ему ничего не было известно о надписи, и он дополнил роман, сочиненный его дочерью, следующими данными: его собственный отец был женат на молодой девушке, усыновленной семейством Прозоровских (это именно была принцесса Матильда Датская), он имел от нее сына, теперешнего г-на Анненкова, и умер. Вдова поселилась за границей, от времени до времени она возвращалась в Россию, но всегда не надолго, жизнь ее за границей была окутана таинственностью, так что ее сын не знал даже ни места, ни времени ее смерти. Вероятно, за границей эта г-жа Анненкова, — она же принцесса датская, — вышла замуж за сына герцога Ангулемского, жившего в Австрии под именем графа Рейхенбаха, и от него имела эту дочь, Марию Анненкову, сомнамбулу. Остается непонятным, каким образом эта девочка с рождения своего очутилась в доме своего брата, который считал ее своей дочерью и как таковую воспитывал до того момента, как откровения Марии-Антуанетты возвестили высокое происхождение этой молодой девушки.
У г-на Анненкова была дочь, родившаяся такой хилой, что доктора тут же объявили, что она не может жить. На другой день после этого в колыбели нашли толстенького и здорового ребенка, которого накануне оставили тщедушным и умирающим. Няня ребенка была в услужении у г-жи Анненковой-матери, и перед смертью она покаялась г-ну Анненкову, что совершила по отношению к нему великий грех, который, однако, она отказалась точнее объяснить. Таким образом, настоящая дочь г-на Анненкова была подменена сестрой его, дочерью его матери от второго брака с сыном герцога Ангулемского. Следует добавить, что по хронологическим исчислениям, между возрастом отпрыска королевского дома — г-жи Анненковой, и возрастом графа Рейхенбаха должно было быть лет тридцать разницы, но магнетизм не останавливается перед столь мелкими соображениями. Г-жа Анненкова перед смертью приезжала в Россию, и, желая благословить своего сына, велела ему принести ей тот самый образ, на который впоследствии указала Мария-Антуанетта ясновидящей во время сна и на котором находится надпись.
В эту нелепую сказку, которую маленькая негодница упорно повторяла с неимоверной наглостью, сочинив ее совместно с отцом, человеком совершенно разоренным, с целью вытянуть деньги и другие выгоды от императорской семьи — в эту сказку благоговейно уверовала великая княгиня Александра Иосифовна, которая так много и так часто повторяла свои магнетические опыты, что кончила тем, что с ней сделался выкидыш, и она чуть не сошла с ума. (...)

[mvs]

Как уже можно заметить, "обострения" при императорском дворе носили устойчиво сезонный осенне-весенний характер. Осень 1853-го - столоверчение, осень 1856-го - магнетические опыты. Угадайте, в какое время накрыла следующая волна "модерна"? А вот и нет. В самый разгар лета. Но вызвано это было не размеренным укладом жизни императорской семьи, а приездом в Россию всемирной знаменитости, хорошо известной нам по теософским статьям. Итак, как говорится, встречайте! -

1858 год
10 июля.

Приезд Юма-столовращателя. Сеанс в Большом дворце в присутствии двенадцати лиц: императора, императрицы, императрицы-матери, великого князя Константина, наследного принца Вюртембергского, графа Шувалова, графа Адлерберга, Алексея Толстого, Алексея Бобринского, Александры Долгорукой и меня. Всех нас рассадили вокруг круглого стола, с руками на столе; колдун сидел между императрицей и великим князем Константином. Вскоре в различных углах комнаты раздались стуки, производимые духами. Начались вопросы, которым отвечали стуки, соответствующие буквам алфавита. Между тем духи действовали вяло, они объявили, что слишком много народа, что это их парализует и нужно исключить Алексея Бобринского и меня. Впоследствии они полюбили Бобринского, но против меня навсегда сохранили зуб. Нас удалили в соседнюю комнату, откуда, впрочем, мы очень хорошо слышали все, что происходило. Стол поднялся на высоту полуаршина над полом. Императрица-мать почувствовала, как какая-то рука коснулась воланов ее платья, схватила ее за руку и сняла с нее обручальное кольцо. Затем эта рука хватала, трясла и щипала всех присутствующих, кроме императрицы, которую она систематически обходила. Из рук государя она взяла колокольчик, перенесла его по воздуху и передала принцу Вюртембергскому. Все это вызывало крики испуга, страха и удивления. Я все слышала из другой комнаты, и мной овладела тоска. Я не сомневалась в том, что сами черти игриво забавляются тут.
Должна сказать, что вид Юма во время сеанса произвел на меня более сильное впечатление, чем все остальное. В обычное время лицо Юма довольно незначительно: мелкие женственные неопределенные черты, вид почти глупый, ничего привлекающего к себе внимание, кроме большой моложавости. Но во время сеанса какой-то внутренний огонь как будто излучается от него сквозь смертельную бледность, покрывающую его черты; глаза его широко раскрыты, уставлены в одну точку и сияют фосфорическим блеском, рот полуоткрыт, как у человека, который дышет с трудом, а волосы, по мере того, как происходят откровения духов, от испуга медленно вздымаются и стоят на голове, образуя как бы ореол ужаса. Тогда этот маленький человечек, мягкий и невзрачный, принимает облик Пифии на треножнике. Он говорит, что во время сеансов сильно страдает. Глядя на него, совершенно не получаешь впечатления, что он шарлатан и ставит себе задачей обмануть вас. Он очень молчалив, часто говорит о Боге и религии и, по совету стола, из англиканского вероисповедания перешел даже в католицизм. С точки зрения православия, я считаю, что черт при этом ничего не теряет по существу, делая все-таки вид, что интересуется религиозными вопросами. Факты слишком очевидны, чтобы можно было их оспаривать, и так как я верю в дьявола, я говорю, что это дьявол хочет овладеть доверчивыми людьми, устраивая для них по своему образцу мир невидимый и мистический, грубо материализованный, в который можно проникнуть не очищением души, а посредством разного рода манипуляций, магнетических флюидов и лжи(...)
Между тем Юм и его духи имели такой огромный успех, что сеанс был повторен на другой день у великого князя Константина в Стрельне; кроме того, состоялось еще много сеансов, которыми страстно увлекся государь.

Тут же идут примечания от составителей:

Ф. И.Тютчев в письме к жене от 16 июля 1858 г. так описывает этот сеанс, очевидно, со слов Анны Федоровны: «Стол висел в воздухе с лампой на нем, которая не упала; звонок из рук императора перешел в руки наследного принца Вюртембергского, императрица-мать испытала не совсем обычное ощущение руки, гладившей ее и т.д., и т.д. Но Анна сама опишет вам все это лучше меня, если только она не хранит обиду к духам, потребовавшим изгнания из комнаты ее, Александры Долгорукой и графа Бобринского, как трех существ, им антипатичных».

В письме от 23 июля 1858 г Ф.И.Тютчев говорит про Юма, что «никогда не видал человека с таким полным отсутствием выразительности в лице»: «Во всяком случае, ничего похожего на шарлатана в этом лице нет. А, между тем, в Петергофе все были под таким впечатлением чудесных вещей, свидетелями которых были, что никто не допускал даже возможности сомневаться в их реальности; зато никто в не просил повторения зрелища».

[Владимир]

Ну, это просто как гадать на обычных картах

Надо почитать про это. Абсолютно не бельмеса нихтферштейн. Дурак, Покер - знаю. Таро -

[mvs]

Здесь должно было быть авторское отступление. Но отпуск закончился и времени подойти к нему обстоятельно пока не хватает. Пока продолжу цитирование, а все ремарки тогда наверное "на потом".

2 ноября.
(...) На этой неделе во вторник был вечер у императрицы Марии Александровны. Присутствовали: барон Ливен, супруги Адлерберг, князь Горчаков и граф Бобринский. Говорили о привидениях, о магнетизме, — всегда любимая тема разговора в присутствии Бобринского. Возвратился Юм со своими вертящимися столами и стучащими духами. Бобринский присутствовал на одном из его сеансов, где он ввел его в общение с Монго-Столыпиным, только что умершим. Дух схватил Бобринского за правую ногу и заставил его вертеться вместе со стулом, на котором он сидел. Чрезвычайно игриво для духа! Хотелось бы представить себе другой мир несколько серьезнее нашего, но те, кто возвращаются из него, кажется, очень шаловливы. Все эти руки, прохаживающиеся по вашим ногам и щекочущие их, все эти пустые ответы на пустые вопросы кажутся мне очень мало достойными духов, освобожденных от плоти. Страшнее всего то, что при самом скептическом уме тот, кто присутствовал на сеансах, не может отрицать чего-то действительно сверхъестественного, так как шарлатанство здесь исключено. Нет ни приготовлений, ни приспособлений, — все на виду и все открыто. Юм держится совершенно в стороне. Он сам так прост, так естествен, можно сказать, даже немножко глуп для человека, всегда находящегося в общении с духами. Он ничего не объясняет, не старается убеждать; он только констатирует факт, причина которого ему неизвестна. Он относит его к душам умерших, а я отношу скорее к душам элементарным, к тем, которых блаженный Августин в своем «Граде Божием» называет духами лжи, — к тщеславным, любопытным, лукавым, пустым, всегда пребывающим в заблуждении и старающимся завлечь с собой и человека, обитающим в самых низких слоях земной атмосферы, к духам воздуха, о которых говорит апостол Павел. В древности они выдавали себя за богов, в средние века проявляли себя как колдуны, а в наше время превратились в стучащих духов и в невидимые руки. Я думаю, что иметь с ними дело — грех, а еще более — безумие, потому что они хотят отвлечь нас от Бога; с этой целью они пользуются языком религии. Несмотря на такое мое убеждение, очень трудно не поддаться любопытству, которое мне внушают этого рода опыты. К счастью, во время сеанса Юма у императрицы сами духи просили, чтобы меня удалили. (...)

В пятницу был опять вечер у императрицы Марии Александровны: барон Ливен, генерал Тотлебен и Бобринский. Государь захотел вертеть столы. Стол завертелся. Это очень заинтересовало Тотлебена, который никогда не видел такого рода опытов. На другой день был вечер у императрицы-матери, где опять вертели столы. В сущности, это очень скучное развлечение, тем более, что мы никогда не узнаем, что их заставляет вертеться: магнетический ли флюид или нервное сжимание рук. Я подаю голос за последнее предположение. (...)

[mvs]

5 ноября
(...) Вечером у государя состоялся сеанс с Юмом. Императрица, не желая на нем присутствовать, поехала к императрице-матери на чтение Гримма. На сеансе присутствовали Александр Адлерберг, Иван Толстой, адъютант Горчаков и графы Владимир и Алексей Бобринские. Государь и государыня рассказали мне подробности о сеансе. Стол поднялся, завертелся и застучал, выбивая такт гимна «Боже, царя храни». Слышны были удары стучащего духа, три раза для «да», один раз для «нет», пять раз для алфавита. Все присутствующие, даже скептики Горчаков и Владимир Бобринский, чувствовали прикосновение таинственных рук и видели, как они быстро перебегали под скатертью. Государь говорит, что он видел пальцы руки, прозрачные и светящиеся пальцы. Ливен утверждает, что прикосновение их — нечто среднее между материальным прикосновением и толчком электрического тока. Только государь и Алексей Бобринский получили откровение присутствующих духов: как и во время первого сеанса в Петергофе, это были якобы дух императора Николая и дух маленькой великой княжны Лины, оба они отвечали на вопросы государя, указывая стуками буквы алфавита по мере того, как государь отмечал их карандашом на бумаге, лежавшей перед ним. Во всем этом есть странная смесь глупости и чего-то сверхестественного. Нельзя отрицать явлений прикосновения и стуков (скептики объясняют их магнетической силой, до сих пор не известной); но зачем духам проявлять себя этими глупыми прикосновениями щипанием, поглаживанием, похлопыванием, наконец, своими ответами, такими глупыми, банальными, плоскими, что умный человек с плотью и с кровью никогда бы себе их не позволил? Хотелось бы представить себе мир духов несколько более серьезным, более глубоким. Я, с своей стороны, все больше прихожу к тому убеждению, что это низкие духи, духи воздуха, которые стремятся обмануть и провести людей, нетвердых в вере. Я не поверю, что душа, искупленная Спасителем, после своей смерти может возиться со столами и щипать людей, чтобы убедить их в бессмертии души.

Сегодня ночью со мной случилась очень странная вещь. В комнате великой княжны есть часы с механизмом и тремя обезьянами, играющими на разных инструментах. Эти часы заводятся довольно туго большим ключом, и как только они заведены, обезьяны начинают играть. Уже несколько дней как мы не заводили эту игрушку. Ночью я просыпаюсь от сильного шума, в причине которого я себе сначала не могу дать отчета; постепенно я понимаю, что он происходит от колес механизма, и что все обезьяны находятся в движении. Шум был так силен, что он разбудил великую княжну и камерфрау в соседней комнате. Я была несколько удивлена этим фактом, так как с вечера камерфрау запирает двери, и никто не мог проникнуть через них, чтобы завести машину; впрочем, никому бы это и не пришло в голову. Юм сказал вечером во время сеанса, что духи будут продолжать проявлять себя ночью, и это и есть форма проявления, достойная таких глупых духов, каковы его духи.

(Вот случай с часами это что-то похожее на "странные вещи", про которые упоминали одноклассницы. Тогда еще кто-то пошутил, что дедушка наверное при жизни был довольно вредненьким старичком. Но вобщем-то нам должно быть понятно, что видимо у кого-то из деток оказались медиумистические склонности.)

6 ноября.
(...) Я собрала впечатления присутствовавших о вчерашнем сеансе. Здоровый скептицизм Горчакова меня несколько поколебал. Но у Бобринского был вид такой таинственный, такой рассеянный, он был так бледен и удручен, что можно было его самого принять за выходца из мира духов. Он мне сказал, что ему было очень страшно на последнем сеансе, а государь мне говорил, что он кричал и страшно бледнел при каждом прикосновении духа. Можно действительно опасаться, как бы это не повредило ему с его нервной и впечатлительной натурой.

[mvs]

1859 год
5 января.

Я присутствовала вчера на самой любопытной в мире вещи, именно на сеансе Юма. Император пригласил на этот сеанс несколько мужчин. Происходить он должен был в комнатах, находящихся против комнат государя в настоящее время свободных. У императрицы, которая не одобряет эти сеансы и не хочет больше присутствовать на них, было несколько дам: принцесса Маруся, в сопровождении графини Толстой, г-жа Мальцева, кн. Долгорукая и я. Здесь был и наследник-цесаревич, который умирал от любопытства знать, что происходит на сеансе, и не давал покоя императрице, чтобы она позволила ему пойти хотя бы в соседнюю комнату. Государь пришел к нам во время одного из антрактов сеанса. Мы попросили его спросить стол, допустит ли он дам. Стол в этот день оказался любезным и предложил нам войти. Александра Долгорукая, г-жа Мальцева и я вошли. Графиня Толстая отказалась из религиозных соображений. Мы застали там князя Суворова, графов Шуваловых, отца и сына, графа Адлерберга, барона Ливена, Кушелева и Гримма, но трое последних пошли к императрице и к дамам, оставшимся при ней; все они поместились в соседней комнате. Мне тут пришлось быть свидетельницей всех тех любопытных явлений, о которых до сих пор я только слышала. Стол, на который мы только слегка положили руки, поднимался над землей на значительную высоту, наклонялся направо и налево, причем ни лампа, ни карандаш, ни другие предметы лежавшие на нем, совершенно не двигались с места, даже пламя лампы не колыхалось. Он отвечал ударами; один означает — нет, два раза — может быть, три раза — да; пять раз означает, что он требует алфавит, и тогда он стуками указывает буквы. Я получала ответы на свои вопросы посредством ударов под моим стулом, а так как у меня стул был соломенный, то я столько же чувствовала удары, сколько слышала их. Я спросила сперва у стола, дух ли он. Он ответил, что он дух умершего человека и потребовал алфавит, но отказался писать для кого-либо, кроме князя Суворова, и для него написал имя Фридриха. Ставя ему вопросы, я обращалась к нему на ты, он рассердился, стучал очень сильно, потребовал алфавит и продиктовал мне: «Можно говорить «ты» только Богу».

Кто-то вошел, в комнате произошел беспорядок, и проявления духов прекратились. Однако затем они возобновились. Мы увидели, как акордеон, который держал Юм, управляемый невидимой рукой, заиграл очень трогательные церковные напевы. Он играл также в руках г-жи Мальцевой и кн. Долгорукой, Мы услышали шуршание руки по шелковому платью кн. Долгорукой, и этим способом давались ответы: «да» и «нет». Я чувствовала, как меня сильно схватили за колени. Все время я и все присутствовавшие ощущали на руках и на ногах движение ледяного воздуха. Что касается меня, то я совершенно окоченела и, сверх того, едва боролась с охватывавшим меня сном, хотя я была в высшей степени заинтересована тем, что происходило. (В эту ночь я проспала беспросыпно восемь часов сряду, хотя уже много ночей страдала от бессонницы вследствие головной и зубной боли.) Один из моих первых вопросов духу заключался в том может ли он проявляться в стульях, так же, как в столах, и я все время чувствовала маленькие удары по своему стулу. Когда граф Адлерберг вышел из комнаты, стол перестал вертеться и, когда его спросили, почему это так, он попросил, чтобы граф Адлерберг вернулся, так как он помогает манифестациям. Все удары производились с невероятной быстротой, никакое движение человека, или даже нескольких людей не могли бы с такой быстротой поднимать большой и тяжелый стол. Это или магнетическое явление, до сих пор неизвестное, или же явление сверхъестественное. Но в таком случае спрашиваешь себя, почему же эти проявления так глупы. Если здесь замешан черт, он должен был бы быть умней. Он пользуется своим искусством только для того, чтобы говорить общие места и делать плоские замечания, никогда не говорит о грядущем, ни о мире духов, ни о будущей жизни, ни о чем таинственном, как любят делать злые духи, чтобы обмануть любопытный ум человека. Он вам только сообщает: «Меня зовут так-то и так-то, я тебя знаю или не знаю», — вообще глупейший маскарадный разговор. Никогда я не слышала чего-либо заслуживающего внимания в откровениях этих духов, ничего такого, чтобы превосходило понимание самого среднего человека.

Вчера я была в настроении припереть к стене духа вопросами, но меня прервали, и у меня ничего не вышло. Самая любопытная вещь, по моему мнению, это то, что большие часы с играющими обезьянами, о которых я рассказывала и которые после последнего сеанса Юма в Царском разбудили меня ночью, так как весь механизм пришел среди ночи в движение, не будучи заведен, — эти самые часы, перевезенные сюда и поставленные на шкаф, с тех пор не заводившиеся и не игравшие, сегодня утром опять-таки пришли в движение, хотя их никто не трогал; все обезьяны задвигались и произвели ужасающий шум. Между тем, эта машина заводится с большим трудом толстым ключом, и тогда лишь все три обезьяны начинают играть на своих инструментах. Этот инцидент, должна сказать, вызвал во мне неприятное чувство. Во время самого сеанса, наоборот, мне совершенно не было страшно, я скорее была склонна забавляться и смеяться; только почувствовав прикосновение, я невольно вскрикнула. Я спрашиваю себя, есть ли во всем этом что-нибудь дурное или нет. Это времяпрепровождение кажется довольно невинным, а, между тем, я боюсь, как бы тут не было скрытого искушения, а всетаки это так забавно и так любопытно. Как разрешить все эти вопросы?

[mvs]

Михаил, какие развлечения и глупости, попытайтесь все же увидеть и понять проблему академического образования и академической науки в целом, которую выше кратко охарактеризовал СЭШ и ниже ей дает свою оценку ЕПБ на печальном примере выдающегося химика Крукса:

Простите, но проблема только в вас с СЭШ - вы сами себе видите и понимаете то, чего нет. Если вы верите в "феномены" не совместимые с научными представлениями и не готовы принимать ту реальность, на которой эти представления основываются, то у вас всегда будут проблемы с доказательством этих "феноменов". Хотя... СЭШ более серьезен и пытается быть более обстоятельным из вас двоих. Есть Отчёт Комиссии Менделеева. Я уже писал. Как только они сконструировали столешницу невосприимчивую к мускульному усилию медиума, так и выяснилось что нет никакой "силы", которую можно было бы исследовать. Медиума для исследований им представил Аксаков, а Аксакову её нашла, если не ошибаюсь, непосредственно Е.П.Блаватская. У нас есть не только слово и оценка Е.П.Блаватской, но и например Ф.М.Достоевского. Который и с этой медиумом участвовал в сеансах в доме Аксакова и относительно Отчёта КМ высказался. Можно видеть, что ЕПБ, если и не следует его оценкам, то в любом случае её собственные где-то близко. И ни те, ни другие не совпадают в Вашей. Вот что ЕПБ пишет в "Люцифере":

Из-за недостатка какой-либо научной религиозной концепции Наука нанесла Религии добивающий удар железным ломом Материализма. В довершение воцаряющегося хаоса мир фантомов Гадеса, или Кама-локи, отравленным потоком ворвался в десяток тысяч спиритических комнат и сотворил самые обманные представления о человеческом состоянии после смерти. Ничто, кроме некоторых фундаментальных положений из Эзотерической философии, набросанных в размытых контурах таким ясным и блестящим писателем, каким известен г-н Синнетт, не могло спасти человечество от утопления в море невежества.

А вот что пишет классик в своём "Дневнике писателя":

Есть одна такая смешная тема, и, главное, она в моде: это – черти, тема о чертях, о спиритизме. В самом деле, что-то происходит удивительное: пишут мне, например, что молодой человек садится на кресло, поджав ноги, и кресло начинает скакать по комнате, – и это в Петербурге, в столице! Да почему же прежде никто не скакал, поджав ноги, в креслах, а все служили и скромно получали чины свои? Уверяют, что у одной дамы, где-то в губернии, в ее доме столько чертей, что и половины их нет столько даже в хижине дядей Эдди. Да у нас ли не найдется чертей! Гоголь пишет в Москву с того света утвердительно, что это черти. Я читал письмо, слог его. Убеждает не вызывать чертей, не вертеть столов, не связываться: «Не дразните чертей, не якшайтесь, грех дразнить чертей… Если ночью тебя начнет мучить нервическая бессонница, не злись, а молись, это черти; крести рубашку, твори молитву». Подымаются голоса пастырей, и те даже самой науке советуют не связываться с волшебством, не исследовать «волшебство сие». Коли заговорили даже пастыри, значит, дело разрастается не на шутку. Но вся беда в том: черти ли это? Вот бы составившейся в Петербурге ревизионной над спиритизмом комиссии решить этот вопрос! Потому что если решат окончательно, что это не черти, а так какое-нибудь там электричество, какой-нибудь новый вид мировой силы, – то мигом наступит полное разочарование: «Вот, скажут, невидальщина, какая скука!» – и тотчас же все забросят и забудут спиритизм, а займутся по-прежнему делом. Но чтобы исследовать: черти ли это? нужно чтобы хоть кто-нибудь из ученых составившейся комиссии был в силах и имел возможность допустить существование чертей, хотя бы только в предположении. Но вряд ли между ними найдется хоть один, в черта верующий, несмотря даже на то, что ужасно много людей, не верующих в Бога, верят, однако же, черту с удовольствием и готовностью. А потому комиссия в этом вопросе некомпетентна. Вся беда моя в том, что я и сам никак не могу поверить в чертей, так что даже и жаль, потому что я выдумал одну самую ясную и удивительную теорию спиритизма, но основанную единственно на существовании чертей; без них вся теория моя уничтожается сама собой. Вот эту-то теорию я и намерен, в завершение, сообщить читателю. Дело в том, что я защищаю чертей: на этот раз на них нападают безвинно и считают их дураками. Не беспокойтесь, они свое дело знают; это-то я и хочу доказать.
(...)
Идея их царства – раздор, то есть на раздоре они хотят основать его. Для чего же им раздор именно тут понадобился? А как же: взять уже то, что раздор страшная сила и сам по себе; раздор, после долгой усобицы, доводит людей до нелепости, до затмения и извращения ума и чувств. В раздоре обидчик, сознав, что он обидел, не идет мириться с обиженным, а говорит: «Я обидел его, стало быть, я должен ему отомстить». Но главное в том, что черти превосходно знают всемирную историю и особенно помнят про все, что на раздоре было основано. Им известно, например, что если стоят секты Европы, оторвавшиеся от католичества, и держатся до сих пор как религии, то единственно потому, что из-за них пролита была в свое время кровь. Кончилось бы, например, католичество, и непременно затем разрушились бы и протестантские секты: против чего же бы им осталось тогда протестовать? Они уж и теперь почти все наклонны перейти в какую-нибудь там «гуманность» или даже просто в атеизм, что в них, впрочем, уже давно замечалось, и если всё еще лепятся как религии, то потому, что еще до сих пор протестуют. Они еще прошлого года протестовали, да еще как: до самого папы добирались.

Заметьте - оба автора говорят о новомодной "религии"; одна - недвусмысленно относя её к откровенной некромантии, другой - шутливо и всё же прямо называя суть оной бесовщиной. Одна находит, что наука крушит всякую человеческую веру, но не имеет ничего дать взамен; и другой идёт даже дальше и смелее, давая понять что подобные вопросы веры вне компетенции представителей науки, а всякая псевдо-аргументированная полемика по этим вопросам (попытки якобы научной достоверности) неизменно и всегда приводят только к образованию внутри общества узколобых сект, претендующих на "истину в последней инстанции" .

[Владимир]

Если вы верите в "феномены" не совместимые с научными представлениями и не готовы принимать ту реальность, на которой эти представления основываются, то у вас всегда будут проблемы с доказательством этих "феноменов".

Редчайшая по своей изумительности бредопись! И поверьте, это вежливо. Кто это написал - тот, кто "За здравый смысл и против абсурда"!? Здесь ни капли здравого смысла и один абсурд.
ПЗМФ
Обсуждать это не стану. Если человек пишет такое, здесь нечего обсуждать.
Ещё раз простите за наезд.