Борьба с прорусскими настроениями в Галиции
Ужесточение политики по отношению к коренному населению Галиции маркируется «процессом Ольги Грабарь», начатым в том же 1882 году, что и Добромильская реформа по реанимации ордена василиан. Борьба с набирающим обороты русским движением ознаменовалась серией арестов. Поводом стало намерение жителей галицкой деревеньки Гнилички чуть ли не в полном составе перейти в православие. Были арестованы лидеры русского движения: Адольф Добрянский, его дочь Ольга Грабарь, редактор газеты «Слово» Венедикт Площанский, а также грекокатолический священник Иван Наумович, ратовавший за очищение униатской церкви от латинских наслоений в восточном обряде, и многие другие. Арестованных обвиняли по существу в предательстве и антигосударственной деятельности, в намерении «оторвать Галичину, Буковину и Северную Угорщину… от австрийской державы и вызвать опасность для державы извне, [опасность] бунта или гражданской войны внутри».
Процесс сопровождался беспрецедентным информационным давлением на русское движение через польские газеты. Однако большинство арестованных отпустили еще до суда, многие подсудимые были оправданы. К самому большому сроку — 8 месяцам тюрьмы — был приговорен Иван Наумович. По большому счету, обвинение провалилось.
Активная фаза реформирования василианского ордена, совпавшая по времени с процессом Ольги Грабарь, тоже начала пробуксовывать, поскольку Ватикан и реформаторы-иезуиты натолкнулись на сопротивление не только народа, но и местного духовенства.
Важной фигурой тут является галицийский грекокатолический митрополит Иосиф Сембратович. Именно при нем происходит подъем галицко-русского национального движения и намечается тенденция к «обратному» переходу из унии в православие. Иосиф Сембратович был против привлечения иезуитов к реформам и их активного вмешательства в дела униатской церкви.
Возражали против постороннего вмешательства и сами василиане. Не будем забывать, что, хотя орден василиан находился в упадке, несколько монастырей ордена в Галиции всё же существовало. Передачу под контроль иезуитов Добромильского и других василианских монастырей большинство монахов-василиан не поддержало.
Рим и Австро-Венгрия жестко подавили сопротивление. Иосиф Сембратович, выступивший против захвата униатских монастырей иезуитами, был отстранен от митрополичьей кафедры. В результате множественных манипуляций иезуитам все-таки удалось значительно усилить свои позиции в ордене василиан и во всей грекокатолической среде Галиции.
Итак, Ватикану необходимо было не только добиться перехода православных русинов в лоно грекокатолической церкви, но и подчинить всех украинских униатов ордену василиан, контролируемому иезуитами и непосредственно Римом. Чтобы это осуществить, требовалось найти подходящую фигуру на роль главы Украинской грекокатолической церкви.
Мы не знаем доподлинно, кто остановил свой выбор на кандидатуре Романа Марии Шептицкого. Но очевидно, что тут не обошлось без его духовника и покровителя Генриха Яцковского — главы галицийского отделения ордена иезуитов, человека, ответственного за реформу ордена василиан.
А теперь вернемся к биографии Романа Марии Шептицкого. И начнем с периода, когда он покинул родной дом и отправился на обучение.
ИЕЗУИТЫ современные
-
Татьяна
- Сообщения: 5600
- Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48
ИЕЗУИТЫ современные
Андрей Шептицкий: путь от униатского монаха до униатского митрополита
В 1875—1879 годах Роман Мария Шептицкий учился в гимназии Франца Иосифа во Львове. Затем продолжил обучение в гимназии св. Анны в Кракове.
Когда наступил 1882 год, начались процессы, которые мы только что описали: иезуит Яцковский планомерно реализует Добромильскую реформу по усилению василиан; в суде рассматривается дело Ольги Грабарь; давление на русинов в Галиции нарастает; Иван Наумович — униатский священник, ратующий за чистоту восточного обряда, — осуждается за «нарушение общественного покоя»; митрополит Иосиф Сембратович, открыто выступающий против захвата василианских монастырей иезуитами, смещается со своего поста и фактически изгоняется из Галиции. Папский престол, полностью подчинив себе орден василиан, обзаводится инструментом для реализации ватиканской составляющей «восточного проекта». Остается только подготовить достойного кандидата на роль главы украинских грекокатоликов.
В 1883 году, окончив гимназию св. Анны, Шептицкий отправляется с Генрихом Яцковским на реколлекции (духовные упражнения — молитвы, медитации, размышления) иезуитов. Во время реколлекций он впервые приходит к мысли (или в нем пробуждают эту мысль) о переходе в униатство.
Мать решение сына восприняла тяжело. Шептицкие, как и вся польская знать, относились к русинам и их религии (а многие русины были грекокатоликами) с пренебрежением. София Шептицкая доверяла духовнику, который, как мы уже говорили, наверняка был причастен к этому решению, но перспектива перехода сына в грекокатоличество ее пугала. Позже она писала:
«С давних времен я видела, как про русинское духовенство говорят с пренебрежением, что оно заслуживало своими недостатками и бездонной темнотой… и обычаями. Обряда [грекокатолического] я не знала совсем, я видела только его представителей в самом низшем отвратительном общественном слое, [видела], что в том сословии призывали соблазн, отбивали охоту и отталкивали примитивизмом, а то, что не было темным и диким, долгие годы выступало как враг Римско-католической церкви и польской национальности.
Поэтому ничего удивительного, что сегодня всё, — всё, что я даже не осознавала, что помню, какие-то речи в сейме, какие-то политические дискуссии, смешанные с грязными, возмутительными анекдотами о русинских священниках, все пренебрежительные высказывания и шутки, которые когда-либо я слышала, всё это шипело вокруг меня, как змеи, поднимало головы… и хотело вырвать у меня ребенка и утопить в бездне своей грязи».
С октября 1883 года Шептицкий пошел на военную службу, но из-за болезни уже в январе 1884 года ушел из армии. Осенью этого же года Роман Мария поступает в Бреславле (Германия) на юридический факультет, но через год — опять-таки из-за проблем со здоровьем — перебирается в Краков, где продолжает обучение на юридическом факультете уже в Ягеллонском университете.
В 1886 году с подачи Яцковского Шептицкий отправляется в Рим, вооружившись рекомендательными письмами, и знакомится там с рядом высокостатусных лиц. Прежде всего он удостаивается аудиенции у папы Льва XIII (который придавал огромное значение «восточному проекту»). Лев XIII благословляет представленного ему Шептицкого на столь необходимую Ватикану миссию.
Лето 1887 года Роман проводит в иезуитском колледже в Кракове, а 11 августа отправляется в Добромильский монастырь, где находится до конца месяца. Осенью он едет в Россию, где активно общается с представителями прозападной интеллигенции сначала в Киеве, а затем в Москве. В Москве Шептицкий также знакомится с философом Владимиром Соловьевым, который к тому времени уже озвучил публично свою идею о необходимости восстановления церковного единства.
В конце 1887 года Шептицкий возвращается в Краков, чтобы окончить обучение в университете.
После экзамена он отправляется в Рим, и 8 февраля 1888 года его представляют на общей аудиенции папе Льву XIII. Затем Роман Мария совершает поездку в монастырь Монтекассино.
София Шептицкая вспоминала: «Перед вступлением в новициат Роман отбыл подготовительные реколлекции в старейшем Бенедиктинском монастыре в Монтекассино. Там пережил он тяжелый искус, как сам рассказывал: «Это была страшная минута… Во время молитвы завладело мной вдруг глубокое осознание-образ такой мощи и величавости латинской Церкви, ее красоты и духовных сокровищ, что мне казалось, что я не смогу от нее оторваться и вне ее НЕ смогу служить Богу. И всё начало шататься и рушиться во мне…»
А в марте 1888 года папа уже принимает Шептицкого вместе с его матерью Софией на личной аудиенции. В ходе этой встречи вновь обсуждается миссия Романа.
Вернувшись в Краков той же весной, Шептицкий получает степень доктора права, а затем отправляется в Добромильский монастырь и вступает в орден василиан. Здесь ему сокращают вступительные испытания с обязательных шести месяцев до одного, и уже после прохождения новициата, который длился год, Роман Мария принимает монашеское имя Андрей. После чего едет в Рим, где снова удостаивается аудиенции Льва XIII.
Вступив в орден василиан, Шептицкий начинает делать стремительную церковную карьеру.
17 мая 1892 года он допускается к рукоположению в Добромильском монастыре. И уже в августе того же года приносит в Краснопольском монастыре пожизненные обеты. А 3 сентября 1892 года в Перемышле его рукополагают в священники.
В 1892—1894 гг. Шептицкий, принявший монашеское имя Андрей, получает богословское образование.
Начав с должности простого наставника в Кристинополе, в 1895 году о. Андрей становится субприором (помощником настоятеля) монастыря в Добромиле, библиотекарем и преподавателем греческого языка, а уже в следующем 1896 году его назначают игуменом монастыря св. Онуфрия во Львове.
В 1897 году Андрей Шептицкий инициирует издательскую деятельность. Начинает выходить ежемесячный религиозный журнал «Миссионер», ориентированный прежде всего на русинов.
В 1898 году Шептицкий становится профессором нравственного и догматического богословия в Кристинополе. Кроме того, по благоволению императора Франца Иосифа I, его назначают на епископскую кафедру в Станиславове. Во время своего епископства Андрей Шептицкий начал строительство духовной семинарии в Станиславове (оно было закончено в 1907 году).
В 1900 году умирает предстоятель Украинской грекокатолической церкви Юлиан Сас-Куиловский. И 35-летнего Андрея Шептицкого по воле папы Льва XIII назначают новым главой УГКЦ, митрополитом Галицким, архиепископом Львовским и епископом Каменец-Подольским. С момента его вступления в орден василиан прошло всего 12 лет.
Шептицкий в преддверии и в годы Первой мировой войны
С самого начала своей деятельности в качестве главы УГКЦ Шептицкий становится горячим защитником украинского национализма.
Вступив на политическое поприще (духовная деятельность не помешала ему стать депутатом в Галицийском сейме и австрийской Палате господ), Шептицкий продвигает идею украинской самостийности. С 1901 года он упорно отстаивает возможность основать украинский университет, что вызывает решительный протест Российской империи. В 1905 году он основывает Украинский национальный музей (официальное открытие музея состоялось в 1913 году), который становится еще одним центром кристаллизации украинского национализма.
Кроме того, глава УГКЦ готовится и к новой миссионерской деятельности, фактически не скрывая своих прозелитических намерений. Уже в 1908 году на приеме у папы Пия X Шептицкий испрашивает для себя чрезвычайно широких полномочий — «чтобы помимо всех почетных прав, титулов, привилегий, преимуществ, почестей» папа даровал ему «на территории всей Российской Империи власть и делегированную юрисдикцию, осуществляемую только именем Апостольского Римского Престола, такую же, какую имеет на своей территории Патриарх Маронитский…».
«Надо иметь возможность посвящать епископов, имеющих полноту епископской юрисдикции, без того, чтобы Государственный Секретариат знал что-либо об этом. Неблагоприятная тень не может быть наброшена на Св. Престол. Затем необходимо, чтобы юрисдикция могла простираться за пределы прежних границ униатских епархий. Наконец, надо пользоваться тем же оружием, каким пользуются русские: действовать на основании канонического права Восточной Церкви», — так аргументировал свою просьбу униатский митрополит.
О намерениях Шептицкого свидетельствует также его обширная переписка с отдельными, «высланными в авангард», миссионерами на территории Российской империи. Перспектива обширного распространения грекокатолицизма в России после поражения Российской империи в Русско-японской войне, после революции 1905 года и в особенности после выхода 17 апреля того же года указа «Об укреплении начал веротерпимости» представлялась весьма многообещающей. Ряд исследователей считает, что именно эти обстоятельства послужили причиной церковной реформы, затеянной Шептицким, в рамках которой, в том числе, происходило освобождение греческого обряда от латинизмов. (Изобилие латинизмов встречало отторжение даже у русинов-униатов; с учетом потенциального вовлечения в грекокатолицизм большого числа российских подданных, чья реакция на латинизмы была бы еще острее, чем у галицийских русинов, этот «раздражитель» необходимо было смягчить.)
Итак, в рамках «восточного проекта» Ватикан доверил Шептицкому особую миссию, которая не сводилась к чрезвычайно важному для Ватикана и Запада в целом духовному отрыву русинов и сходных по ориентации групп от русских. Эта миссия простиралась далеко за пределы Галиции. Униатский митрополит оказался наделен огромными полномочиями: его юрисдикция распространялась не только на Каменец-Подольскую епархию, но также и на территории Белоруссии и России. Также Шептицкому было поручено окормлять грекокатолические приходы эмигрантов в США.
В 1908 году Шептицкий получает от папы Пия Х полномочия на тайное посвящение католических епископов на служение на территории России. В этом же году он нелегально посещает подпольные униатские общины в Петербурге и Москве.
В преддверии Первой мировой войны Шептицкий активно действует в интересах Австро-Венгрии. В своих обращениях митрополит так настраивает свою паству: «В огне этой страшной войны куется для нас лучшая доля. По воле Бога — с австрийской державой и династией Габсбургов общая наша доля и недоля… Будьте же до последней капли крови верны императору».
Когда русские войска заняли Львов, Шептицкого арестовали. Вот как вспоминает об этом генерал Алексей Брусилов: «Униатский митрополит граф Шептицкий, явный враг России, с давних пор неизменно агитировавший против нас, по вступлении русских войск во Львов был по моему приказанию предварительно подвергнут домашнему аресту. Я его потребовал к себе с предложением дать честное слово, что он никаких враждебных действий, как явных, так и тайных, против нас предпринимать не будет; в таком случае я брал на себя разрешить ему оставаться во Львове для исполнения его духовных обязанностей. Он охотно дал мне это слово, но, к сожалению, вслед за сим начал опять мутить и произносить церковные проповеди, явно нам враждебные. Ввиду этого я его выслал в Киев в распоряжение главнокомандующего».
После ареста часть архива митрополита стала доступна общественности. В периодике того времени были опубликованы выдержки из некоторых документов Шептицкого.
В аналитической записке на имя австрийского императора Франца Иосифа за подписью Шептицкого содержались предложения австрийскому правительству касательно освоения и отторжения от Российской империи территории Украины, входящей в ее состав. Вот некоторые положения этой записки:
«Как только победоносная Австрийская Армия вступит на территорию Русской Украины, нам предстоит решить тройную задачу — военной, правовой и церковной организации края для того, чтобы эти области возможно полнее отторгнуть от России…
Церковная организация… должна бы преследовать ту же цель: возможно полнее отделить Украинскую Церковь от Русской. Не касаясь вероучений… следовало бы издать ряд церковных постановлений, например, Украинская Церковь изъемлется из ведения петербургского Синода, запрещается молиться за царя, предписывается молиться за его Величество [Франца Иосифа], [великорусско-московские] святые вычеркиваются из календаря…
Все эти декреты могли бы от имени «митрополита Галицкого и всей Украйны» постановить всё то, что было бы соответственным и согласным с основаниями Восточной Церкви, традициями митрополии и было бы одобрено военной администрацией.
Как митрополит, я мог бы это сделать, так как,… я имею право, одобренное Римом, осуществлять архипастырскую власть во всех этих областях.
Известную часть епископов, уроженцев Великороссии, а также тех, которые не подчинятся этим распоряжениям, можно будет устранить, заменив их другими, исповедующими украинские и австрийские убеждения.
Рим впоследствии согласился бы с этими постановлениями и назначениями. Одобрят их и восточные патриархи, оплаченные правительством…
Таким путем единство Украинской Церкви будет сохранено или создано, и отторжение ее от Русской будет прочно и основательно установлено…
Признание всего этого я мог бы провести в Риме, или, вернее, я уже в значительной степени всё подготовил…»
Как указывает автор книги «Происхождение украинского сепаратизма» Н. Ульянов, в записке Шептицкого также «давались советы по части учреждения гетманства, формирования сепаратистски настроенных элементов среди украинцев, придания местному национализму казацкой формы…»
В письме же, адресованном Николаю II, но не отправленном и также найденном в архиве Шептицкого, говорилось:
«Победоносная армия Вашего Императорского Величества заняла Львов и значительную часть древнего галицкого-русского княжества. Трехмиллионное русское население Галичины приветствует с радостью русских воинов, как своих братьев. Смиренно подписавшийся душепастырь этого народа, православно-католический митрополит Галицкий и Львовский, от многих лет желавший и готовый жертвовать своей жизнью за благо и спасение святой Руси и Вашего Императорского Величества, шлет сердечнейшие благопожелания и радостный привет по случаю завершающегося ныне объединения остальных частей Русской Земли».
В вывезенном в Петроград архиве были также найдены документы, которые только усугубляли претензии императорской России к Шептицкому. Выяснилось, что митрополит нелегально посещал Россию, активно насаждал в Российской империи подпольные униатские центры, засылал эмиссаров и поддерживал украинский сепаратизм, направленный на расчленение страны. Эта деятельность, не относящаяся собственно к религиозной сфере, и послужила основанием для обвинения Шептицкого. В ответ на просьбы Ватикана освободить митрополита российские власти выслали копии найденных у него документов, подтверждающих, что обвинения носят не вероисповедальный, а политический характер. Под давлением доказательств Ватикану пришлось смириться со ссылкой Шептицкого.
После Февральской революции 1917 года Временное правительство освобождает Шептицкого. Прежде чем покинуть Россию, он осуществляет ряд мероприятий, направленных на то, чтобы грекокатоличество пустило здесь корни. И в Петрограде, и в Москве начинают действовать униатские приходы, а затем соответствующие структуры формируются также в Киеве, Могилеве, Одессе, Екатеринославле, Виннице и Каменец-Подольском. Ближе к лету 1917 года состоялся первый собор грекокатолической церкви в России: был учрежден экзархат ГКЦ, его главой стал Леонид Федоров, верный соратник униатского митрополита.
Покинув в июне 1917 года Россию, митрополит направляется в Вену. Император Австро-Венгрии Карл I и австрийское правительство устраивают Шептицкому грандиозный прием с оказанием почестей, которых «в столице не удостаивался ни один из правящих монархов». Карл I награждает Шептицкого орденом Леопольда за преданность короне и государству. В письме император писал: «Любимый архиепископ граф Шептицкий! Во время тяжелых испытаний, которые выпали на ваш родной край из-за прихода врага, Вы неустрашимо и мужественно доказали верность избраннице-церкви, императору и государству и стойко перенесли также утрату свободы. Ваше возвращение на родину дает мне приятную возможность в благодарном признании вспомнить Ваше священное, патриотическое поведение, и как высокий знак этого дарю Вам большой крест моего ордена Леопольда с военным украшением».
Митрополит Шептицкий в межвоенный период
Митрополит Андрей Шептицкий стал свидетелем (а в ряде случаев — и активным участником) множества крупнейших исторических событий.
Свершилась Октябрьская революция в России.
Фактически сразу же объявила о своей автономии УНР — Украинская Народная Республика (часть Украины, входившая в состав Российской империи).
В январе 1918 года УНР провозгласила полную независимость от Советской России. А в феврале 1918 года (все даты даны по новому стилю) призвала Центральные державы защитить ее от российской агрессии и заключила с ними в Бресте сепаратный мирный договор. (Выступая по этому случаю в венской Палате Господ, Шептицкий требовал включения Холмщины в состав самопровозглашенной УНР.) Центральные державы признали суверенитет УНР, а УНР взяла на себя обязательства не вступать в союзы, направленные против Центральных держав, а также снабжать их продовольствием и сырьем. Военную помощь УНР поспешили оказать Германия и Австро-Венгрия.
В марте 1918 года был подписан Брестский мир между Советской Россией и Центральными державами.
В апреле 1918 года на Украине возникло гетманство (как рекомендовал некогда Шептицкий в своей записке австрийскому правительству) — правда, под германским протекторатом. На немецких штыках к власти пришел Павел Скоропадский.
В октябре 1918 года после поражения Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой войне начался распад Австро-Венгерской империи. На ее обломках возникло несколько государственных образований. В том числе восстала из небытия Польша. В которой тут же вспомнили о том, что Галиция некогда являлась частью Речи Посполитой.
В ноябре 1918 года галицкие украинцы провозгласили создание Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) — украинского государства на территории Восточной Галиции, Буковины и Закарпатья.
Польша, претендовавшая на Галицию, при поддержке стран Антанты вступила в войну с ЗУНР.
Вскоре на смену Скоропадскому пришел Симон Петлюра. И в январе 1919 года на Софийской площади Киева состоялся акт «творения единой соборной Украины» — объединения УНР и ЗУНР.
Однако «единая соборная» просуществовала недолго. Петлюра пообещал уступить Польше Восточную Галицию в обмен на поддержку поляками его в борьбы с большевиками. В июне 1919 года формальный глава ЗУНР Евгений Петрушевич разорвал отношения с Петлюрой — правда, к тому моменту территорию ЗУНР уже захватили поляки. Наступала Красная Армия. Вскоре и Петлюра потерял власть даже над формально еще подконтрольными ему территориями.
В этом хаосе Андрей Шептицкий оставался неизменным авторитетом для растущего украинского националистического движения. Так, председатель ЗУНР Е. Петрушевич, уезжая в эмиграцию в Вену, дал полковнику армии УНР Е. Коновальцу — одному из лидеров украинских националистов — следующее наставление: «В этот тяжелый переходный момент наивысшим авторитетом для нас в Западной Украине является его экселенция митрополит Андрей Шептицкий. В случае экстренной необходимости обращайтесь за указаниями к нему, слушайтесь его советов, неукоснительно выполняйте его указания».
В апреле 1920 года бежавший в Варшаву Петлюра заключил с Пилсудским союз против Советской России на тяжелых условиях: УНР признала вхождение Галиции и Волыни в состав Польши. Сама Польша находилась в этот момент в состоянии войны с Россией (в историю эта война вошла под названием Советско-польской).
Союзнические отношения с УНР вполне вписывались в программу Пилсудского, согласно которой Польшу необходимо было окружить национальными государствами, создав буфер между нею и Советской Россией. В документе, подготовленном Пилсудским в марте 1920 года (то есть незадолго до подписания соглашения с Петлюрой) и адресованном командному составу Волынского фронта, указывалось, что «глава государства и польское правительство стоят на позиции безусловного ослабления России… В настоящее время польское правительство намерено поддержать национальное украинское движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию, оторвав от нее самую богатую зерном и природными ископаемыми окраину. Ведущей идеей создания самостоятельной Украины является создание барьера между Польшей и Россией и переход Украины под польское влияние и обеспечение таким путем экспансии Польши как экономической — для создания себе рынка сбыта, так и политической».
Красная Армия успешно изгнала с украинской земли поляков, но, войдя на территорию Польши, была остановлена и понесла большие потери. В конце концов западные области Украины, включая Галицию, отошли к Польше и другим соседним государствам. Основная часть территории УНР стала советской. А что же митрополит Андрей Шептицкий?
В период наибольшей неопределенности — с 1920 по 1922 годы — Шептицкий пребывал за пределами галицийской земли и Польши. Сначала он приехал в Рим, где встретился с папой Бенедиктом XV, а затем отправился в США в качестве визитатора (то есть инспектора) униатских приходов. По возвращению в Польшу Шептицкий был арестован, но по настоянию Ватикана — отпущен. После чего направился во Львов.
Когда в 1920 году уже упомянутый выше полковник Е. Коновалец создал Украинскую военную организацию — УВО [позже, в 1929-м, на базе УВО возникла небезызвестная ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ)], Шептицкий поддержал это начинание. Митрополит находился в постоянном контакте с Коновальцем. В 1921 году на просьбу Коновальца благословить действия УВО против большевиков он дал такой ответ:
«Не имею, полковник, возражений… против предпринимаемых вами акций… Помните: мир с большевистской Россией — это продолжение войны с нею иными способами. Вся сила ударов вашей организации и в дальнейшем должна падать на голову большевиков. Главное — это добыть Украину… Повстанческий штаб Тютюника действует под руководством польского генерального штаба… воспользовавшись этим, ваша организация, как и раньше, может получить большие возможности для беспрепятственного перехода своих людей через польскую границу в Советский Союз. Действуйте, ибо время не ждет, а я всегда окажу вам ту помощь, которую вы просите».
Уже в 1922 году Коновалец пошел на сотрудничество с немецкой контрразведкой против Польши. Годом позже группа членов УВО уже проходила диверсионно-разведывательную подготовку в Мюнхене.
Поощряя деятельность украинских националистов, Шептицкий одновременно старался на этом этапе удерживать галицийскую националистическую молодежь от шагов, которые могли привести к обострению украинско-польских отношений. Тому же Коновальцу митрополит давал такие указания: «Настроения молодой генерации УВО очень опасны для национального дела. С польским правительством рано или поздно удастся прийти к соглашению без применения крайних способов борьбы. Молодых нужно прибрать к рукам любой ценой, не выпуская из-под своего контроля, направить их жертвенный энтузиазм против большевиков, на Советскую Украину… Тех молодых, которых не удается заслать на Советскую Украину, а пребывание их в Галиции может вызвать осложнение наших отношений с польскими властями, я советую, полковник, под разными предлогами забрать в эмиграцию. Там значительно легче будет воспитывать их в надлежащем духе и заставить сделать то, что потребуют обстоятельства борьбы с Советами…»
В этот период в типографиях украинских грекокатоликов печаталась националистическая литература, в том числе за авторством Дмитрия Донцова — идеолога украинского интегрального национализма.
Близость митрополита Шептицкого к украинским националистам проявлялась и на других уровнях. Например, один из лидеров ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Андрей Мельник был управляющим лесами УГКЦ.
В сентябре 1925 года Польша подписала конкордат (соглашение) с Ватиканом. Верный Ватикану Андрей Шептицкий присягнул на лояльность Польше.
Между тем, напряженность украинско-польских отношений, многократно возросшая после захвата Польшей Галиции, в межвоенный период только нарастала. Наличие социалистического соседа — Советской России — усиливало еще и классовою напряженность.
В 1933 году Ватикан заключил конкордат с гитлеровской Германией. Германия оказала существенное влияние на политику папы. Именно в этот момент сотрудничество украинских националистов и немецких нацистов вступает в новую фазу.
О том, что руководители ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) соотносили деятельность своей организации с интересами Германии, свидетельствовал, например, апостольский визитатор униатских приходов в Германии в 1936—1943 годах П. Вергун: «Руководители грекокатолической церкви перед началом войны поддерживали тесные связи с ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и в контакте с ней вели активную антисоветскую работу. По указанию Шептицкого я, находясь в Берлине, поддерживал контакты с Е. Коновальцем, неоднократно посещал его квартиру, встречался с ним в церкви. Я имел также связь с руководителями провода ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Рыко Ярымом [Рико Ярым], Сергеем Чучманом и Михаилом Селешко. После смерти Коновальца я продолжал контакты с А. Мельником… Я детально информировал Шептицкого о положении дел в Организации. Сообщал митрополиту, что руководители ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) состоят на службе немецкой разведки и по ее заданиям направляют всю деятельность украинских националистов в интересах Германии. Мне известно, что Шептицкий одобряет связь националистов с немецкими органами».
В 1939 году Галиция стала частью СССР. В период с 1939 по 1941 гг. Шептицкий демонстрировал внешнюю лояльность к советской власти. Однако на деле он прикрывал действия украинских националистических организаций, продолжавших тесно работать с немецкой разведкой.
Стержнем деятельности митрополита по-прежнему оставалось духовное окормление украинского национализма и выпестывание украинской элиты, способной возглавить войну с русскостью и оторвать Украину от России.
В 1875—1879 годах Роман Мария Шептицкий учился в гимназии Франца Иосифа во Львове. Затем продолжил обучение в гимназии св. Анны в Кракове.
Когда наступил 1882 год, начались процессы, которые мы только что описали: иезуит Яцковский планомерно реализует Добромильскую реформу по усилению василиан; в суде рассматривается дело Ольги Грабарь; давление на русинов в Галиции нарастает; Иван Наумович — униатский священник, ратующий за чистоту восточного обряда, — осуждается за «нарушение общественного покоя»; митрополит Иосиф Сембратович, открыто выступающий против захвата василианских монастырей иезуитами, смещается со своего поста и фактически изгоняется из Галиции. Папский престол, полностью подчинив себе орден василиан, обзаводится инструментом для реализации ватиканской составляющей «восточного проекта». Остается только подготовить достойного кандидата на роль главы украинских грекокатоликов.
В 1883 году, окончив гимназию св. Анны, Шептицкий отправляется с Генрихом Яцковским на реколлекции (духовные упражнения — молитвы, медитации, размышления) иезуитов. Во время реколлекций он впервые приходит к мысли (или в нем пробуждают эту мысль) о переходе в униатство.
Мать решение сына восприняла тяжело. Шептицкие, как и вся польская знать, относились к русинам и их религии (а многие русины были грекокатоликами) с пренебрежением. София Шептицкая доверяла духовнику, который, как мы уже говорили, наверняка был причастен к этому решению, но перспектива перехода сына в грекокатоличество ее пугала. Позже она писала:
«С давних времен я видела, как про русинское духовенство говорят с пренебрежением, что оно заслуживало своими недостатками и бездонной темнотой… и обычаями. Обряда [грекокатолического] я не знала совсем, я видела только его представителей в самом низшем отвратительном общественном слое, [видела], что в том сословии призывали соблазн, отбивали охоту и отталкивали примитивизмом, а то, что не было темным и диким, долгие годы выступало как враг Римско-католической церкви и польской национальности.
Поэтому ничего удивительного, что сегодня всё, — всё, что я даже не осознавала, что помню, какие-то речи в сейме, какие-то политические дискуссии, смешанные с грязными, возмутительными анекдотами о русинских священниках, все пренебрежительные высказывания и шутки, которые когда-либо я слышала, всё это шипело вокруг меня, как змеи, поднимало головы… и хотело вырвать у меня ребенка и утопить в бездне своей грязи».
С октября 1883 года Шептицкий пошел на военную службу, но из-за болезни уже в январе 1884 года ушел из армии. Осенью этого же года Роман Мария поступает в Бреславле (Германия) на юридический факультет, но через год — опять-таки из-за проблем со здоровьем — перебирается в Краков, где продолжает обучение на юридическом факультете уже в Ягеллонском университете.
В 1886 году с подачи Яцковского Шептицкий отправляется в Рим, вооружившись рекомендательными письмами, и знакомится там с рядом высокостатусных лиц. Прежде всего он удостаивается аудиенции у папы Льва XIII (который придавал огромное значение «восточному проекту»). Лев XIII благословляет представленного ему Шептицкого на столь необходимую Ватикану миссию.
Лето 1887 года Роман проводит в иезуитском колледже в Кракове, а 11 августа отправляется в Добромильский монастырь, где находится до конца месяца. Осенью он едет в Россию, где активно общается с представителями прозападной интеллигенции сначала в Киеве, а затем в Москве. В Москве Шептицкий также знакомится с философом Владимиром Соловьевым, который к тому времени уже озвучил публично свою идею о необходимости восстановления церковного единства.
В конце 1887 года Шептицкий возвращается в Краков, чтобы окончить обучение в университете.
После экзамена он отправляется в Рим, и 8 февраля 1888 года его представляют на общей аудиенции папе Льву XIII. Затем Роман Мария совершает поездку в монастырь Монтекассино.
София Шептицкая вспоминала: «Перед вступлением в новициат Роман отбыл подготовительные реколлекции в старейшем Бенедиктинском монастыре в Монтекассино. Там пережил он тяжелый искус, как сам рассказывал: «Это была страшная минута… Во время молитвы завладело мной вдруг глубокое осознание-образ такой мощи и величавости латинской Церкви, ее красоты и духовных сокровищ, что мне казалось, что я не смогу от нее оторваться и вне ее НЕ смогу служить Богу. И всё начало шататься и рушиться во мне…»
А в марте 1888 года папа уже принимает Шептицкого вместе с его матерью Софией на личной аудиенции. В ходе этой встречи вновь обсуждается миссия Романа.
Вернувшись в Краков той же весной, Шептицкий получает степень доктора права, а затем отправляется в Добромильский монастырь и вступает в орден василиан. Здесь ему сокращают вступительные испытания с обязательных шести месяцев до одного, и уже после прохождения новициата, который длился год, Роман Мария принимает монашеское имя Андрей. После чего едет в Рим, где снова удостаивается аудиенции Льва XIII.
Вступив в орден василиан, Шептицкий начинает делать стремительную церковную карьеру.
17 мая 1892 года он допускается к рукоположению в Добромильском монастыре. И уже в августе того же года приносит в Краснопольском монастыре пожизненные обеты. А 3 сентября 1892 года в Перемышле его рукополагают в священники.
В 1892—1894 гг. Шептицкий, принявший монашеское имя Андрей, получает богословское образование.
Начав с должности простого наставника в Кристинополе, в 1895 году о. Андрей становится субприором (помощником настоятеля) монастыря в Добромиле, библиотекарем и преподавателем греческого языка, а уже в следующем 1896 году его назначают игуменом монастыря св. Онуфрия во Львове.
В 1897 году Андрей Шептицкий инициирует издательскую деятельность. Начинает выходить ежемесячный религиозный журнал «Миссионер», ориентированный прежде всего на русинов.
В 1898 году Шептицкий становится профессором нравственного и догматического богословия в Кристинополе. Кроме того, по благоволению императора Франца Иосифа I, его назначают на епископскую кафедру в Станиславове. Во время своего епископства Андрей Шептицкий начал строительство духовной семинарии в Станиславове (оно было закончено в 1907 году).
В 1900 году умирает предстоятель Украинской грекокатолической церкви Юлиан Сас-Куиловский. И 35-летнего Андрея Шептицкого по воле папы Льва XIII назначают новым главой УГКЦ, митрополитом Галицким, архиепископом Львовским и епископом Каменец-Подольским. С момента его вступления в орден василиан прошло всего 12 лет.
Шептицкий в преддверии и в годы Первой мировой войны
С самого начала своей деятельности в качестве главы УГКЦ Шептицкий становится горячим защитником украинского национализма.
Вступив на политическое поприще (духовная деятельность не помешала ему стать депутатом в Галицийском сейме и австрийской Палате господ), Шептицкий продвигает идею украинской самостийности. С 1901 года он упорно отстаивает возможность основать украинский университет, что вызывает решительный протест Российской империи. В 1905 году он основывает Украинский национальный музей (официальное открытие музея состоялось в 1913 году), который становится еще одним центром кристаллизации украинского национализма.
Кроме того, глава УГКЦ готовится и к новой миссионерской деятельности, фактически не скрывая своих прозелитических намерений. Уже в 1908 году на приеме у папы Пия X Шептицкий испрашивает для себя чрезвычайно широких полномочий — «чтобы помимо всех почетных прав, титулов, привилегий, преимуществ, почестей» папа даровал ему «на территории всей Российской Империи власть и делегированную юрисдикцию, осуществляемую только именем Апостольского Римского Престола, такую же, какую имеет на своей территории Патриарх Маронитский…».
«Надо иметь возможность посвящать епископов, имеющих полноту епископской юрисдикции, без того, чтобы Государственный Секретариат знал что-либо об этом. Неблагоприятная тень не может быть наброшена на Св. Престол. Затем необходимо, чтобы юрисдикция могла простираться за пределы прежних границ униатских епархий. Наконец, надо пользоваться тем же оружием, каким пользуются русские: действовать на основании канонического права Восточной Церкви», — так аргументировал свою просьбу униатский митрополит.
О намерениях Шептицкого свидетельствует также его обширная переписка с отдельными, «высланными в авангард», миссионерами на территории Российской империи. Перспектива обширного распространения грекокатолицизма в России после поражения Российской империи в Русско-японской войне, после революции 1905 года и в особенности после выхода 17 апреля того же года указа «Об укреплении начал веротерпимости» представлялась весьма многообещающей. Ряд исследователей считает, что именно эти обстоятельства послужили причиной церковной реформы, затеянной Шептицким, в рамках которой, в том числе, происходило освобождение греческого обряда от латинизмов. (Изобилие латинизмов встречало отторжение даже у русинов-униатов; с учетом потенциального вовлечения в грекокатолицизм большого числа российских подданных, чья реакция на латинизмы была бы еще острее, чем у галицийских русинов, этот «раздражитель» необходимо было смягчить.)
Итак, в рамках «восточного проекта» Ватикан доверил Шептицкому особую миссию, которая не сводилась к чрезвычайно важному для Ватикана и Запада в целом духовному отрыву русинов и сходных по ориентации групп от русских. Эта миссия простиралась далеко за пределы Галиции. Униатский митрополит оказался наделен огромными полномочиями: его юрисдикция распространялась не только на Каменец-Подольскую епархию, но также и на территории Белоруссии и России. Также Шептицкому было поручено окормлять грекокатолические приходы эмигрантов в США.
В 1908 году Шептицкий получает от папы Пия Х полномочия на тайное посвящение католических епископов на служение на территории России. В этом же году он нелегально посещает подпольные униатские общины в Петербурге и Москве.
В преддверии Первой мировой войны Шептицкий активно действует в интересах Австро-Венгрии. В своих обращениях митрополит так настраивает свою паству: «В огне этой страшной войны куется для нас лучшая доля. По воле Бога — с австрийской державой и династией Габсбургов общая наша доля и недоля… Будьте же до последней капли крови верны императору».
Когда русские войска заняли Львов, Шептицкого арестовали. Вот как вспоминает об этом генерал Алексей Брусилов: «Униатский митрополит граф Шептицкий, явный враг России, с давних пор неизменно агитировавший против нас, по вступлении русских войск во Львов был по моему приказанию предварительно подвергнут домашнему аресту. Я его потребовал к себе с предложением дать честное слово, что он никаких враждебных действий, как явных, так и тайных, против нас предпринимать не будет; в таком случае я брал на себя разрешить ему оставаться во Львове для исполнения его духовных обязанностей. Он охотно дал мне это слово, но, к сожалению, вслед за сим начал опять мутить и произносить церковные проповеди, явно нам враждебные. Ввиду этого я его выслал в Киев в распоряжение главнокомандующего».
После ареста часть архива митрополита стала доступна общественности. В периодике того времени были опубликованы выдержки из некоторых документов Шептицкого.
В аналитической записке на имя австрийского императора Франца Иосифа за подписью Шептицкого содержались предложения австрийскому правительству касательно освоения и отторжения от Российской империи территории Украины, входящей в ее состав. Вот некоторые положения этой записки:
«Как только победоносная Австрийская Армия вступит на территорию Русской Украины, нам предстоит решить тройную задачу — военной, правовой и церковной организации края для того, чтобы эти области возможно полнее отторгнуть от России…
Церковная организация… должна бы преследовать ту же цель: возможно полнее отделить Украинскую Церковь от Русской. Не касаясь вероучений… следовало бы издать ряд церковных постановлений, например, Украинская Церковь изъемлется из ведения петербургского Синода, запрещается молиться за царя, предписывается молиться за его Величество [Франца Иосифа], [великорусско-московские] святые вычеркиваются из календаря…
Все эти декреты могли бы от имени «митрополита Галицкого и всей Украйны» постановить всё то, что было бы соответственным и согласным с основаниями Восточной Церкви, традициями митрополии и было бы одобрено военной администрацией.
Как митрополит, я мог бы это сделать, так как,… я имею право, одобренное Римом, осуществлять архипастырскую власть во всех этих областях.
Известную часть епископов, уроженцев Великороссии, а также тех, которые не подчинятся этим распоряжениям, можно будет устранить, заменив их другими, исповедующими украинские и австрийские убеждения.
Рим впоследствии согласился бы с этими постановлениями и назначениями. Одобрят их и восточные патриархи, оплаченные правительством…
Таким путем единство Украинской Церкви будет сохранено или создано, и отторжение ее от Русской будет прочно и основательно установлено…
Признание всего этого я мог бы провести в Риме, или, вернее, я уже в значительной степени всё подготовил…»
Как указывает автор книги «Происхождение украинского сепаратизма» Н. Ульянов, в записке Шептицкого также «давались советы по части учреждения гетманства, формирования сепаратистски настроенных элементов среди украинцев, придания местному национализму казацкой формы…»
В письме же, адресованном Николаю II, но не отправленном и также найденном в архиве Шептицкого, говорилось:
«Победоносная армия Вашего Императорского Величества заняла Львов и значительную часть древнего галицкого-русского княжества. Трехмиллионное русское население Галичины приветствует с радостью русских воинов, как своих братьев. Смиренно подписавшийся душепастырь этого народа, православно-католический митрополит Галицкий и Львовский, от многих лет желавший и готовый жертвовать своей жизнью за благо и спасение святой Руси и Вашего Императорского Величества, шлет сердечнейшие благопожелания и радостный привет по случаю завершающегося ныне объединения остальных частей Русской Земли».
В вывезенном в Петроград архиве были также найдены документы, которые только усугубляли претензии императорской России к Шептицкому. Выяснилось, что митрополит нелегально посещал Россию, активно насаждал в Российской империи подпольные униатские центры, засылал эмиссаров и поддерживал украинский сепаратизм, направленный на расчленение страны. Эта деятельность, не относящаяся собственно к религиозной сфере, и послужила основанием для обвинения Шептицкого. В ответ на просьбы Ватикана освободить митрополита российские власти выслали копии найденных у него документов, подтверждающих, что обвинения носят не вероисповедальный, а политический характер. Под давлением доказательств Ватикану пришлось смириться со ссылкой Шептицкого.
После Февральской революции 1917 года Временное правительство освобождает Шептицкого. Прежде чем покинуть Россию, он осуществляет ряд мероприятий, направленных на то, чтобы грекокатоличество пустило здесь корни. И в Петрограде, и в Москве начинают действовать униатские приходы, а затем соответствующие структуры формируются также в Киеве, Могилеве, Одессе, Екатеринославле, Виннице и Каменец-Подольском. Ближе к лету 1917 года состоялся первый собор грекокатолической церкви в России: был учрежден экзархат ГКЦ, его главой стал Леонид Федоров, верный соратник униатского митрополита.
Покинув в июне 1917 года Россию, митрополит направляется в Вену. Император Австро-Венгрии Карл I и австрийское правительство устраивают Шептицкому грандиозный прием с оказанием почестей, которых «в столице не удостаивался ни один из правящих монархов». Карл I награждает Шептицкого орденом Леопольда за преданность короне и государству. В письме император писал: «Любимый архиепископ граф Шептицкий! Во время тяжелых испытаний, которые выпали на ваш родной край из-за прихода врага, Вы неустрашимо и мужественно доказали верность избраннице-церкви, императору и государству и стойко перенесли также утрату свободы. Ваше возвращение на родину дает мне приятную возможность в благодарном признании вспомнить Ваше священное, патриотическое поведение, и как высокий знак этого дарю Вам большой крест моего ордена Леопольда с военным украшением».
Митрополит Шептицкий в межвоенный период
Митрополит Андрей Шептицкий стал свидетелем (а в ряде случаев — и активным участником) множества крупнейших исторических событий.
Свершилась Октябрьская революция в России.
Фактически сразу же объявила о своей автономии УНР — Украинская Народная Республика (часть Украины, входившая в состав Российской империи).
В январе 1918 года УНР провозгласила полную независимость от Советской России. А в феврале 1918 года (все даты даны по новому стилю) призвала Центральные державы защитить ее от российской агрессии и заключила с ними в Бресте сепаратный мирный договор. (Выступая по этому случаю в венской Палате Господ, Шептицкий требовал включения Холмщины в состав самопровозглашенной УНР.) Центральные державы признали суверенитет УНР, а УНР взяла на себя обязательства не вступать в союзы, направленные против Центральных держав, а также снабжать их продовольствием и сырьем. Военную помощь УНР поспешили оказать Германия и Австро-Венгрия.
В марте 1918 года был подписан Брестский мир между Советской Россией и Центральными державами.
В апреле 1918 года на Украине возникло гетманство (как рекомендовал некогда Шептицкий в своей записке австрийскому правительству) — правда, под германским протекторатом. На немецких штыках к власти пришел Павел Скоропадский.
В октябре 1918 года после поражения Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой войне начался распад Австро-Венгерской империи. На ее обломках возникло несколько государственных образований. В том числе восстала из небытия Польша. В которой тут же вспомнили о том, что Галиция некогда являлась частью Речи Посполитой.
В ноябре 1918 года галицкие украинцы провозгласили создание Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) — украинского государства на территории Восточной Галиции, Буковины и Закарпатья.
Польша, претендовавшая на Галицию, при поддержке стран Антанты вступила в войну с ЗУНР.
Вскоре на смену Скоропадскому пришел Симон Петлюра. И в январе 1919 года на Софийской площади Киева состоялся акт «творения единой соборной Украины» — объединения УНР и ЗУНР.
Однако «единая соборная» просуществовала недолго. Петлюра пообещал уступить Польше Восточную Галицию в обмен на поддержку поляками его в борьбы с большевиками. В июне 1919 года формальный глава ЗУНР Евгений Петрушевич разорвал отношения с Петлюрой — правда, к тому моменту территорию ЗУНР уже захватили поляки. Наступала Красная Армия. Вскоре и Петлюра потерял власть даже над формально еще подконтрольными ему территориями.
В этом хаосе Андрей Шептицкий оставался неизменным авторитетом для растущего украинского националистического движения. Так, председатель ЗУНР Е. Петрушевич, уезжая в эмиграцию в Вену, дал полковнику армии УНР Е. Коновальцу — одному из лидеров украинских националистов — следующее наставление: «В этот тяжелый переходный момент наивысшим авторитетом для нас в Западной Украине является его экселенция митрополит Андрей Шептицкий. В случае экстренной необходимости обращайтесь за указаниями к нему, слушайтесь его советов, неукоснительно выполняйте его указания».
В апреле 1920 года бежавший в Варшаву Петлюра заключил с Пилсудским союз против Советской России на тяжелых условиях: УНР признала вхождение Галиции и Волыни в состав Польши. Сама Польша находилась в этот момент в состоянии войны с Россией (в историю эта война вошла под названием Советско-польской).
Союзнические отношения с УНР вполне вписывались в программу Пилсудского, согласно которой Польшу необходимо было окружить национальными государствами, создав буфер между нею и Советской Россией. В документе, подготовленном Пилсудским в марте 1920 года (то есть незадолго до подписания соглашения с Петлюрой) и адресованном командному составу Волынского фронта, указывалось, что «глава государства и польское правительство стоят на позиции безусловного ослабления России… В настоящее время польское правительство намерено поддержать национальное украинское движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию, оторвав от нее самую богатую зерном и природными ископаемыми окраину. Ведущей идеей создания самостоятельной Украины является создание барьера между Польшей и Россией и переход Украины под польское влияние и обеспечение таким путем экспансии Польши как экономической — для создания себе рынка сбыта, так и политической».
Красная Армия успешно изгнала с украинской земли поляков, но, войдя на территорию Польши, была остановлена и понесла большие потери. В конце концов западные области Украины, включая Галицию, отошли к Польше и другим соседним государствам. Основная часть территории УНР стала советской. А что же митрополит Андрей Шептицкий?
В период наибольшей неопределенности — с 1920 по 1922 годы — Шептицкий пребывал за пределами галицийской земли и Польши. Сначала он приехал в Рим, где встретился с папой Бенедиктом XV, а затем отправился в США в качестве визитатора (то есть инспектора) униатских приходов. По возвращению в Польшу Шептицкий был арестован, но по настоянию Ватикана — отпущен. После чего направился во Львов.
Когда в 1920 году уже упомянутый выше полковник Е. Коновалец создал Украинскую военную организацию — УВО [позже, в 1929-м, на базе УВО возникла небезызвестная ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ)], Шептицкий поддержал это начинание. Митрополит находился в постоянном контакте с Коновальцем. В 1921 году на просьбу Коновальца благословить действия УВО против большевиков он дал такой ответ:
«Не имею, полковник, возражений… против предпринимаемых вами акций… Помните: мир с большевистской Россией — это продолжение войны с нею иными способами. Вся сила ударов вашей организации и в дальнейшем должна падать на голову большевиков. Главное — это добыть Украину… Повстанческий штаб Тютюника действует под руководством польского генерального штаба… воспользовавшись этим, ваша организация, как и раньше, может получить большие возможности для беспрепятственного перехода своих людей через польскую границу в Советский Союз. Действуйте, ибо время не ждет, а я всегда окажу вам ту помощь, которую вы просите».
Уже в 1922 году Коновалец пошел на сотрудничество с немецкой контрразведкой против Польши. Годом позже группа членов УВО уже проходила диверсионно-разведывательную подготовку в Мюнхене.
Поощряя деятельность украинских националистов, Шептицкий одновременно старался на этом этапе удерживать галицийскую националистическую молодежь от шагов, которые могли привести к обострению украинско-польских отношений. Тому же Коновальцу митрополит давал такие указания: «Настроения молодой генерации УВО очень опасны для национального дела. С польским правительством рано или поздно удастся прийти к соглашению без применения крайних способов борьбы. Молодых нужно прибрать к рукам любой ценой, не выпуская из-под своего контроля, направить их жертвенный энтузиазм против большевиков, на Советскую Украину… Тех молодых, которых не удается заслать на Советскую Украину, а пребывание их в Галиции может вызвать осложнение наших отношений с польскими властями, я советую, полковник, под разными предлогами забрать в эмиграцию. Там значительно легче будет воспитывать их в надлежащем духе и заставить сделать то, что потребуют обстоятельства борьбы с Советами…»
В этот период в типографиях украинских грекокатоликов печаталась националистическая литература, в том числе за авторством Дмитрия Донцова — идеолога украинского интегрального национализма.
Близость митрополита Шептицкого к украинским националистам проявлялась и на других уровнях. Например, один из лидеров ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Андрей Мельник был управляющим лесами УГКЦ.
В сентябре 1925 года Польша подписала конкордат (соглашение) с Ватиканом. Верный Ватикану Андрей Шептицкий присягнул на лояльность Польше.
Между тем, напряженность украинско-польских отношений, многократно возросшая после захвата Польшей Галиции, в межвоенный период только нарастала. Наличие социалистического соседа — Советской России — усиливало еще и классовою напряженность.
В 1933 году Ватикан заключил конкордат с гитлеровской Германией. Германия оказала существенное влияние на политику папы. Именно в этот момент сотрудничество украинских националистов и немецких нацистов вступает в новую фазу.
О том, что руководители ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) соотносили деятельность своей организации с интересами Германии, свидетельствовал, например, апостольский визитатор униатских приходов в Германии в 1936—1943 годах П. Вергун: «Руководители грекокатолической церкви перед началом войны поддерживали тесные связи с ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и в контакте с ней вели активную антисоветскую работу. По указанию Шептицкого я, находясь в Берлине, поддерживал контакты с Е. Коновальцем, неоднократно посещал его квартиру, встречался с ним в церкви. Я имел также связь с руководителями провода ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) Рыко Ярымом [Рико Ярым], Сергеем Чучманом и Михаилом Селешко. После смерти Коновальца я продолжал контакты с А. Мельником… Я детально информировал Шептицкого о положении дел в Организации. Сообщал митрополиту, что руководители ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) состоят на службе немецкой разведки и по ее заданиям направляют всю деятельность украинских националистов в интересах Германии. Мне известно, что Шептицкий одобряет связь националистов с немецкими органами».
В 1939 году Галиция стала частью СССР. В период с 1939 по 1941 гг. Шептицкий демонстрировал внешнюю лояльность к советской власти. Однако на деле он прикрывал действия украинских националистических организаций, продолжавших тесно работать с немецкой разведкой.
Стержнем деятельности митрополита по-прежнему оставалось духовное окормление украинского национализма и выпестывание украинской элиты, способной возглавить войну с русскостью и оторвать Украину от России.
-
Татьяна
- Сообщения: 5600
- Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48
ИЕЗУИТЫ современные
Шептицкий в годы Второй мировой войны
Во время Второй мировой войны Шептицкий снова, как и во время Первой мировой, принимает самое деятельное участие в мобилизации украинского народа на самоубийственную войну с русскими братьями. Когда первые батальоны под командованием Романа Шухевича вошли во Львов, митрополит устроил в их честь богослужение и призвал народ к послушанию новой власти: «Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти отдаем надлежащее послушание. Признаем Председателем Краевого правления западных областей Украины господина Ярослава Стецько».
1 июля 1941 года Шептицкий обратился к пастве, призывая отслужить молебны за победу немецкого оружия и «многолетие немецкой армии». Через месяц он призвал паству оказывать немецкой армии «самую большую помощь».
6 сентября 1941 года, выступая по Львовскому радио, митрополит просил Господа «благословить эту героическую армию и содействовать успешному завершению победы над безбожным коммунизмом».
А вот как митрополит поздравлял Гитлера со взятием Киева в письме от 23 сентября 1941 года:
«Как глава украинской грекокатолической церкви я передаю вашему превосходительству мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины — златоглавым градом на Днепре Киевом… Судьба нашего народа отныне отдана богом преимущественно в ваши руки… Я буду молить бога о благословении победы, которая явится залогом длительного мира для вашего превосходительства, германской армии и немецкой нации. С особенным уважением, Андрей граф Шептицкий, митрополит».
14 января 1942 года Шептицкий — как митрополит и как председатель Украинского Национального Совета (УНС) во Львове — поставил свою подпись под коллективным письмом, адресованным Гитлеру: «Мы заверяем Вас, что руководящие круги на Украине стремятся к самому тесному сотрудничеству с Германией, чтобы объединенными силами немецкого и украинского народов завершить борьбу против общего врага и претворить в жизнь новый порядок на Украине и во всей Восточной Европе».
А в 1944 году Шептицкий будет поздравлять с победой уже Сталина — через три года после того, как поздравлял Гитлера.
Иезуитское маневрирование при неизменности целеполагания, согласно которому надо терпеливо и настойчиво насаждать на Украине антирусские настроения и ждать удобного момента для окончательного отрыва Украины от России, — вот в чем было содержание деятельности Андрея Шептицкого.
Меняя вектор лояльности, Шептицкий сохранял верность своей стратегической антирусской миссии. Лояльность была для него средством осуществления цели. А цель для выпестованного иезуитами Шептицкого оправдывала любые средства. Сделав сначала ставку на Австро-Венгрию, потом на Польшу, Шептицкий далее становится своим и для немецких спецслужб: абвера — органа военной разведки и контрразведки Германии, а позже и СД — службы безопасности рейхсфюрера СС.
В 1944 году 79-летний глава украинских грекокатоликов Андрей Шептицкий скончался. Перед смертью он согласился сотрудничать с советской властью… Якобы разочаровался в фашизме… Отмежевался от бандеровцев… Однако по факту он оставил после себя плеяду последователей, заряженных ненавистью к СССР, России, всему русскому. Часть его последователей ушла в глубокое подполье, часть уехала в эмиграцию.
Наследником митрополичьей кафедры, всех титулов и миссии Шептицкого стал Иосиф Слипый, которому предстояло окормлять и униатов в подполье, и униатскую эмиграцию, а также запустить новый виток всё того же долгоиграющего украинского «антимоскальства».
Во время Второй мировой войны Шептицкий снова, как и во время Первой мировой, принимает самое деятельное участие в мобилизации украинского народа на самоубийственную войну с русскими братьями. Когда первые батальоны под командованием Романа Шухевича вошли во Львов, митрополит устроил в их честь богослужение и призвал народ к послушанию новой власти: «Победоносную немецкую армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти отдаем надлежащее послушание. Признаем Председателем Краевого правления западных областей Украины господина Ярослава Стецько».
1 июля 1941 года Шептицкий обратился к пастве, призывая отслужить молебны за победу немецкого оружия и «многолетие немецкой армии». Через месяц он призвал паству оказывать немецкой армии «самую большую помощь».
6 сентября 1941 года, выступая по Львовскому радио, митрополит просил Господа «благословить эту героическую армию и содействовать успешному завершению победы над безбожным коммунизмом».
А вот как митрополит поздравлял Гитлера со взятием Киева в письме от 23 сентября 1941 года:
«Как глава украинской грекокатолической церкви я передаю вашему превосходительству мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины — златоглавым градом на Днепре Киевом… Судьба нашего народа отныне отдана богом преимущественно в ваши руки… Я буду молить бога о благословении победы, которая явится залогом длительного мира для вашего превосходительства, германской армии и немецкой нации. С особенным уважением, Андрей граф Шептицкий, митрополит».
14 января 1942 года Шептицкий — как митрополит и как председатель Украинского Национального Совета (УНС) во Львове — поставил свою подпись под коллективным письмом, адресованным Гитлеру: «Мы заверяем Вас, что руководящие круги на Украине стремятся к самому тесному сотрудничеству с Германией, чтобы объединенными силами немецкого и украинского народов завершить борьбу против общего врага и претворить в жизнь новый порядок на Украине и во всей Восточной Европе».
А в 1944 году Шептицкий будет поздравлять с победой уже Сталина — через три года после того, как поздравлял Гитлера.
Иезуитское маневрирование при неизменности целеполагания, согласно которому надо терпеливо и настойчиво насаждать на Украине антирусские настроения и ждать удобного момента для окончательного отрыва Украины от России, — вот в чем было содержание деятельности Андрея Шептицкого.
Меняя вектор лояльности, Шептицкий сохранял верность своей стратегической антирусской миссии. Лояльность была для него средством осуществления цели. А цель для выпестованного иезуитами Шептицкого оправдывала любые средства. Сделав сначала ставку на Австро-Венгрию, потом на Польшу, Шептицкий далее становится своим и для немецких спецслужб: абвера — органа военной разведки и контрразведки Германии, а позже и СД — службы безопасности рейхсфюрера СС.
В 1944 году 79-летний глава украинских грекокатоликов Андрей Шептицкий скончался. Перед смертью он согласился сотрудничать с советской властью… Якобы разочаровался в фашизме… Отмежевался от бандеровцев… Однако по факту он оставил после себя плеяду последователей, заряженных ненавистью к СССР, России, всему русскому. Часть его последователей ушла в глубокое подполье, часть уехала в эмиграцию.
Наследником митрополичьей кафедры, всех титулов и миссии Шептицкого стал Иосиф Слипый, которому предстояло окормлять и униатов в подполье, и униатскую эмиграцию, а также запустить новый виток всё того же долгоиграющего украинского «антимоскальства».
-
Татьяна
- Сообщения: 5600
- Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48
ИЕЗУИТЫ современные
Украинские грекокатолики в «майданном процессе»
Украинская грекокатолическая церковь не просто поддержала Евромайдан — она стала одним из ключевых его организаторов
8 ноября 2013 года на саммите Восточного партнерства в Вильнюсе должно было свершиться то, к чему Запад стремился не одно столетие. Ожидалось, что в присутствии высокостатусных представителей ЕС и руководства всех постсоветских стран — участниц Восточного партнерства (Азербайджана, Армении, Грузии, Молдовы и Белоруссии) Украина подпишет соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Таким образом, многие годы вынашиваемая антироссийскими силами мечта об отсечении Украины от большого русского мира, ее перезамыкании на Запад — обрела бы реальное воплощение
Однако 21 ноября 2013 года, ровно за неделю до вильнюсского саммита, кабинет министров Украины принял решение приостановить подготовку к подписанию соглашения с Евросоюзом.
В тот же день студенты Украинского Католического университета (УКУ) — первого высшего учебного заведения на постсоветском пространстве, основанного грекокатоликами, — вышли в знак протеста на майдан во Львове.
Поначалу их было немного — около двух десятков. Но уже на следующий день, 22 ноября 2013 года, к «майданному стоянию» во Львове присоединилось более двух тысяч человек. Заправлял этим процессом опять же УКУ — все студенты и преподаватели данного учебного заведения были отпущены по такому случаю с занятий. Среди акций «сторонников евровыбора», прошедших 22 ноября в нескольких городах Украины, львовская стала самой многочисленной.
К вечеру 22 ноября на львовском майдане были установлены палатки. 24 ноября здесь появилась сцена с большим экраном, был проведен интернет.
С каждым днем число протестующих, вышедших на улицы Львова, нарастало. При этом представители УКУ сразу же обозначили, что Львов — это только начало, разминка, и что главная цель — обеспечить присутствие как можно большего числа молодежи на Евромайдане в Киеве. Студенты УКУ выкладывали в интернет ролики с призывом «своими действиями доказать, что мы — европейцы». «Доказать действиями» в данном случае означало накапливать силы на региональных майданах, «чтоб в день саммита, 28 ноября, на майдане Незалежности [в Киеве] были абсолютно все университеты страны».
Хотя львовские акции выглядели еще достаточно безобидно по сравнению с тем, что творилось потом в Киеве, на них были опробованы организационные и психологические приемы, которые потом широко применялись на киевском Евромайдане. В частности, во Львове уже в ноябре 2013 года массово подпрыгивали, выкрикивая: «Кто не скачет — тот москаль», скандировали лозунги «Украина — превыше всего!», «Слава Украине!», «Смерть врагам!», «Вместе до конца!». В итоге при активном посредничестве руководства УКУ здесь была сформирована плотная, внутренне когерентная группа, которая, приехав в Киев, смогла в прямом смысле слова свести киевлян с ума — ведь многие жители Киева до Евромайдана считали родным русский язык, разговаривали на русском и к русским относились хорошо.
Именно сплоченные группы наподобие львовской были внедрены в качестве «ядер» в достаточно рыхлую поначалу массу, стянувшуюся на Евромайдан. И именно эти ядра создавали ощущение, что лозунги майдана разделяет и поддерживает абсолютное большинство собравшихся. Без таких ядер майданные лозунги не получили бы столь массовой поддержки.
(Заметим, что на Болотной площади в Москве российские радикалы использовали кричалку «Кто не прыгает — тот хач», аналогичную вышеупомянутой украинской кричалке, а также некоторые другие приемы, задействованные потом на Украине во время Евромайдана. Почему одни и те же технологии не сработали на Болотной, но сработали на Украине? Не потому ли, что у «болотных» не было своих «галицийцев» — накаленных, умело заводящих толпу «ядер»?)
Поскольку роль УКУ в Евромайдане весьма существенна, рассмотрим, что представляет собой данная структура.
Начнем с роли в майданном процессе Украинской грекокатолической церкви (УГКЦ) в целом
Украинская грекокатолическая церковь не просто поддержала Евромайдан — она стала одним из ключевых его организаторов
8 ноября 2013 года на саммите Восточного партнерства в Вильнюсе должно было свершиться то, к чему Запад стремился не одно столетие. Ожидалось, что в присутствии высокостатусных представителей ЕС и руководства всех постсоветских стран — участниц Восточного партнерства (Азербайджана, Армении, Грузии, Молдовы и Белоруссии) Украина подпишет соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Таким образом, многие годы вынашиваемая антироссийскими силами мечта об отсечении Украины от большого русского мира, ее перезамыкании на Запад — обрела бы реальное воплощение
Однако 21 ноября 2013 года, ровно за неделю до вильнюсского саммита, кабинет министров Украины принял решение приостановить подготовку к подписанию соглашения с Евросоюзом.
В тот же день студенты Украинского Католического университета (УКУ) — первого высшего учебного заведения на постсоветском пространстве, основанного грекокатоликами, — вышли в знак протеста на майдан во Львове.
Поначалу их было немного — около двух десятков. Но уже на следующий день, 22 ноября 2013 года, к «майданному стоянию» во Львове присоединилось более двух тысяч человек. Заправлял этим процессом опять же УКУ — все студенты и преподаватели данного учебного заведения были отпущены по такому случаю с занятий. Среди акций «сторонников евровыбора», прошедших 22 ноября в нескольких городах Украины, львовская стала самой многочисленной.
К вечеру 22 ноября на львовском майдане были установлены палатки. 24 ноября здесь появилась сцена с большим экраном, был проведен интернет.
С каждым днем число протестующих, вышедших на улицы Львова, нарастало. При этом представители УКУ сразу же обозначили, что Львов — это только начало, разминка, и что главная цель — обеспечить присутствие как можно большего числа молодежи на Евромайдане в Киеве. Студенты УКУ выкладывали в интернет ролики с призывом «своими действиями доказать, что мы — европейцы». «Доказать действиями» в данном случае означало накапливать силы на региональных майданах, «чтоб в день саммита, 28 ноября, на майдане Незалежности [в Киеве] были абсолютно все университеты страны».
Хотя львовские акции выглядели еще достаточно безобидно по сравнению с тем, что творилось потом в Киеве, на них были опробованы организационные и психологические приемы, которые потом широко применялись на киевском Евромайдане. В частности, во Львове уже в ноябре 2013 года массово подпрыгивали, выкрикивая: «Кто не скачет — тот москаль», скандировали лозунги «Украина — превыше всего!», «Слава Украине!», «Смерть врагам!», «Вместе до конца!». В итоге при активном посредничестве руководства УКУ здесь была сформирована плотная, внутренне когерентная группа, которая, приехав в Киев, смогла в прямом смысле слова свести киевлян с ума — ведь многие жители Киева до Евромайдана считали родным русский язык, разговаривали на русском и к русским относились хорошо.
Именно сплоченные группы наподобие львовской были внедрены в качестве «ядер» в достаточно рыхлую поначалу массу, стянувшуюся на Евромайдан. И именно эти ядра создавали ощущение, что лозунги майдана разделяет и поддерживает абсолютное большинство собравшихся. Без таких ядер майданные лозунги не получили бы столь массовой поддержки.
(Заметим, что на Болотной площади в Москве российские радикалы использовали кричалку «Кто не прыгает — тот хач», аналогичную вышеупомянутой украинской кричалке, а также некоторые другие приемы, задействованные потом на Украине во время Евромайдана. Почему одни и те же технологии не сработали на Болотной, но сработали на Украине? Не потому ли, что у «болотных» не было своих «галицийцев» — накаленных, умело заводящих толпу «ядер»?)
Поскольку роль УКУ в Евромайдане весьма существенна, рассмотрим, что представляет собой данная структура.
Начнем с роли в майданном процессе Украинской грекокатолической церкви (УГКЦ) в целом
-
Татьяна
- Сообщения: 5600
- Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48
ИЕЗУИТЫ современные
УГКЦ на Евромайдане
Руководство УГКЦ горячо поддержало Евромайдан. 24 ноября 2013 года глава УГКЦ Святослав Шевчук, Верховный архиепископ Киевский и Галицкий, находившийся в тот момент в Риме, выразил солидарность с Евромайданом, с людьми, которые «активно манифестируют свою гражданскую позицию».
«Мы видим, как сотни тысяч людей в разных городах и местечках Украины и мира вышли на площади.
Мы сегодня видели, как даже был применен слезоточивый газ под домом Кабинета министров в Киеве.
Мы здесь сегодня молимся, и нашей молитвой я хочу обратиться ко всем, кто в Украине.
С большой тревогой наблюдаем события, что там происходят…» — заявил Шевчук.
При этом он призвал «не допустить пролития ни одной капли крови», адресовав этот призыв исключительно власти. Между тем «сторонники евроинтеграции» уже забрасывали правоохранителей-беркутовцев файерами и камнями, срывали с них шлемы, били палками и дубинами, использовали оторванный шлагбаум как таран.
Но что означает обвинить одну сторону (власть, применившую слезоточивый газ) и поддержать другую? По сути это означает дать другой стороне «добро» на продолжение осуществляемого ею насилия.
Между тем вильнюсский саммит, намеченный на 28 ноября 2013 года, неумолимо приближался. 26 ноября президент УКУ Борис Гудзяк, экзарх во Франции, Швейцарии и странах Бенилюкса (который, как и Святослав Шевчук, находился в это время в Риме), обратился в фейсбуке к сообществу УКУ с такими словами: «Многие студенты УКУ сейчас на Евромайдане и не могли быть сегодня во Львове… Хотим всецело поддержать ваши жертвенные установки, которые удивляют Брюссель, Париж, Рим… Сегодня вы решаете вашу с нами судьбу. Надежда Украины и всех людей доброй воли — на вас! Пусть ни один страх не поселится в ваши сердцах! Вчера мы вспоминали вас и всех украинских студентов и молодежь на Божественной Литургии в соборе св. Петра. Делали это мы вместе — во главе с Блаженнейшим Святославом [Шевчуком]. Сослужило 30 владык, 220 священников с участием около 5000 наших верных и паломников».
Римский собор св. Петра называют иногда «сердцем Ватикана».
Это центральное, самое большое сооружение Ватикана, а также самая крупная историческая христианская церковь в мире.
Позволив украинским грекокатоликам совершить Божественную литургию в столь значимом месте, Ватикан тем самым выразил свое предельное одобрение как Евромайдану в целом, так и действиям украинских грекокатоликов.
28 ноября 2013 года президент Украины Виктор Янукович заявил на вильнюсском саммите Восточного партнерства, что Украина не готова подписать Соглашение с ЕС.
29 ноября 2013 года оппозиция ответила на это резкой радикализацией майдана в Киеве. По сообщению украинского историка и политолога Владимира Корнилова, очевидца событий, в этот день на майдане появились люди в масках, соответственным образом экипированные. Корнилов написал в фейсбуке: «На Майдане начинается движняк. Подтягиваются ультраправые нацики. Готовят штурм на вечер. Прошу расценивать это сообщение как мое заявление о готовящемся в Киеве преступлении». На майдан были выдвинуты дополнительные силы «Беркута».
Вечером 29 ноября Евромайдан принял резолюцию с требованием немедленной отставки Януковича. Лидеры майдана Виталий Кличко, Арсений Яценюк и Олег Тягнибок обратились к народу с призывом собрать 1 декабря «народное вече». На ночь на майдане Незалежности (она же — площадь Независимости — центральная площадь Киева, названная так после выхода Украины из Советского Союза) осталось дежурить несколько сот митингующих и репортеров.
30 ноября в 4 часа утра к майдану начала стягиваться техника с оборудованием для установки новогодней елки. Правоохранительные органы потребовали от митингующих освободить
площадь. Протестующие проигнорировали требования милиции, часть из них проявила агрессию, переросшую в столкновение с беркутовцами. Последние были вынуждены разогнать митингующих силой.
Разогнанных уже ждали с распростертыми объятьями в Михайловском соборе, который входит в комплекс Михайловского Златоверхого монастыря, находящегося в ведении Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП тоже принимала в Евромайдане самое деятельное участие). Позже некоторые СМИ утверждали, что милиция гналась за митингующими до самых ворот монастыря, и беглецы уцелели только благодаря тому, что милиция не решилась штурмовать собор.
С этого момента начинается целенаправленная массированная работа по дискредитации «Беркута». Информация о разгоне майдана разлетается стремительно. Как указывает украинский ресурс «Аналитик», характерно, что поначалу «в сеть попадают только видео с избиением участников, тогда как видео с актами насилия со стороны майданников отсутствуют. Первый ролик (4-минутный), на котором есть 30 секунд провокаций со стороны правых, появляется в сети только в субботу [30 ноября] днем». Сообщение МВД Украины о том, что во время конфликта пострадало 12 правоохранителей, СМИ обнародовали только во вторую половину дня 30 ноября, когда социальные сети были уже перегреты рассказами о «злодеяниях» беркутовцев. А «то, что происходило там с самого начала, не показано до сих пор», — утверждает «Аналитик» в материале от 9 декабря 2013 года.
К 12 часам 30 ноября на Михайловскую площадь Киева собралось до 50 тысяч человек. Те, кто утром укрылся в стенах Михайловского Златоверхого монастыря, вышли к собравшимся из ворот монастыря с забинтованными головами, с разбитыми лицами… Иллюстрация на тему о зверствах «Беркута» получилась выразительной.
В результате была сформирована следующая информационная картина: на майдане «Беркут» устроил «кровавое побоище», не пощадив ни женщин, ни детей. Тот факт, что женщины и дети вряд ли сумели бы нанести увечья 12 милиционерам, находившимся в полной экипировке с надежной защитой и обладавшим соответствующей боевой подготовкой, — вообще был проигнорирован. А вот информация об убитой «Беркутом» девушке разошлась очень широко. Правда, позднее она была опровергнута, но это уже никого не интересовало, ибо необходимый эффект — выставление беркутовцев «кровавыми палачами» — был уже достигнут.
Отметим, что 30 ноября в движение пришли сразу многие силы. На Михайловскую площадь приехали возмущенные народные депутаты и послы стран ЕС: Чехии, Польши, Нидерландов, Финляндии. Из областных центров Украины в Киев стягивались большие делегации. Акцию протеста начали и автомобилисты: сотни машин с флагами Украины и ЕС и звуковыми сигналами курсировали по улицам столицы.
Популярный «революционный» рок-музыкант Святослав Вакарчук (лидер группы «Океан Эльзы», родившийся и выросший во Львове) обратился в твиттере к жителям Юго-Востока Украины: «Пишу это письмо, сдерживая слезы! Я обращаюсь сейчас в первую очередь к жителям Востока и Юга Украины! То, что произошло сегодня ночью в Киеве на Майдане, — это не политика! Это — средневековье! Это ужас! Для всех! И на Востоке и на Западе! Без исключения! Забудьте о противостоянии! Не дайте им нас рассорить! Об этом молчать нельзя!». Письмо Вакарчука было тут же подхвачено и широко распространено.
Нагнетаемой истерии поддались, в том числе, депутаты фракции Партии регионов (ПР). 30 ноября 2013 года депутат Винницкого облсовета, член фракции ПР Александр Мельник принял решение о выходе из фракции и прокомментировал это свое решение в соцсети так: «Я не шел в политику и областной совет от партии, которая дает команды бить детей, женщин и безоружных граждан страны. Я шел от политической силы, лидер которой на инаугурации заявил, что его главная задача — Евроассоциация и модернизация страны. Отдельный привет быдло беркуту! Выезжаю на Евромайдан всей семьей».
А вслед за рядом депутатов провластной ПР «силовой разгон майдана» осудили глава правительства Украины Николай Азаров и президент Виктор Янукович. На этот шаг Азаров и Янукович пошли, в первую очередь, под давлением Запада. Как заявил, например, 30 ноября экс-посол США на Украине Стивен Пайфер: «Янукович применил силу против демонстрантов, это опасный поворот событий в Украине. Он будет еще больше изолировать его от ЕС и США».
Характерно, что сами власти США не церемонятся с протестующими. Во время акций движения «Захвати Уолл-стрит» («Occupy Wall Street») в 2011—2012 гг. в Портленде, Окленде, Лос-Анджелесе и других городах США митингующих разгоняли водометами, слезоточивым газом и травматическими пулями.
При этом счет пострадавших от грубых действий полиции шел на сотни.
В Германии, куда перекинулось движение «Occupy», полиция без всяких сантиментов сносила палаточные городки и разгоняла митингующих с применением резиновых пуль, дубинок, брандспойтов и слезоточивого газа.
Законодательство европейских демократических государств предусматривает уголовное наказание даже за намерение организовать массовые беспорядки, а громкое скандирование лозунгов может стать причиной разгона демонстрации, чему есть масса примеров.
Итак, под давлением западных стран, в которых в сходных ситуациях проявляют по отношению к протестующим предельную жесткость, киевская действующая власть проявила слабость и фактически «сдала» свою собственную силовую опору.
Но дискредитация одних сил неизбежно приводит к усилению противостоящих им сил. Не успела действующая власть согласиться с тем, что «Беркут» «переборщил», как праворадикальные активисты (в первую очередь, связанные с «Правым сектором» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) организовали на Михайловской площади Киева обучение всех желающих тактике силового противостояния сотрудникам правоохранительных органов, включая отработку групповых действий с использованием подручных средств в качестве холодного оружия. Началось формирование отрядов так называемой самообороны майдана.
По факту «Правый сектор» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «самооборона майдана» объединили большинство неофашистских групп Украины. Именно их фактически вывели из подполья, а впоследствии легитимировали протестующие. И что бы ни говорили официальные представители униатов о том, что УГКЦ не поддерживает ни одну из политических сил, именно грекокатолики, сделавшие всё для того, чтобы майдан состоялся, «втащили» в политический процесс вышеупомянутые «силы».
1 декабря 2013 года правые радикалы, почувствовавшие слабину власти, перешли к активным действиям. Сторонники «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) закрепились на пятом этаже Дома профсоюзов. Важную роль в происходящем играла украинская радикально-националистическая партия «Свобода», возглавляемая Олегом Тягнибоком. Активисты «Свободы» взяли под контроль здание Киевской городской администрации (в дальнейшем в этом здании на протяжении трех месяцев находилась штаб-квартира одной из наиболее радикальных групп — ориентирующейся на «Свободу» неонацистской группировки «С14», или «Сiч»). Кроме того, имела место попытка прорыва кордона внутренних войск и сотрудников милиции на ул. Банковой, получившая известность как «штурм Администрации президента». Эта акция была осуществлена с большой жестокостью: кордон правоохранителей радикалы таранили грейдером. (Впоследствии уровень жестокости действий бандеровцев только наращивался.)
А в это же самое время во Львове грекокатолическое духовенство города устроило в рамках так называемого «всенародного вече» молебен за смену власти на Украине и за счастливую судьбу каждого украинца.
(Отметим, что введение в оборот термина всенародное вече является психологическим приемом, благодаря которому осуществляется подмена реальной демократии диктатурой меньшинства.)
Точное число собравшихся во Львове на «всенародное вече» неизвестно, максимум несколько тысяч человек — из сорока двух миллионов украинцев. Называя себя «всенародным вече», кучка — или даже куча — собравшихся узурпирует право быть выразителем воли всего народа. Точно так же в России «оранжоиды», выведшие на Болотную и Сахарова тысячи людей, пытались заявить, что выражают волю миллионов. Но, в отличие от украинских «майданутых», на них нашлась Поклонная.
2 декабря 2013 года Святослав Шевчук призвал все униатские приходы и монастыри «открыть двери для нуждающихся». «Ваша Церковь с вами, — уверял глава УГКЦ. — В сложных исторических моментах Церковь всегда была с народом. В это время наша Церковь также с народом».
В тот же день протопресвитер Киевского протопресвитерства Игорь Онишкевич откликнулся на призыв главы УГКЦ: «Все храмы УГКЦ в Киеве с сегодняшнего будут открыты круглосуточно… все нуждающиеся могут здесь получить духовную поддержку, принять участие в молитве, а также отдохнуть и подкрепить свои физические силы».
Как признаются сами священнослужители, в униатских храмах не только оказывалась «духовная поддержка», но и проводилась мобилизация «революционеров». Причем эта работа была начата еще до призыва Шевчука — со времени первых, ноябрьских региональных майданов.
3 декабря 2013 года прибывший в Киев коллектив Львовской духовной семинарии УГКЦ (58 человек во главе с ректором Игорем Бойко, префектами Михаилом Шкрибинцем и Ярославом Микитчиным) объединился с коллективом Киевской духовной семинарии УГКЦ. Вместе они двинулись на майдан Незалежности с лозунгом: «С Богом — к победе». Ректор Львовской духовной семинарии УГКЦ Игорь Бойко дважды выступил со сцены майдана.
Один из участников поездки Владимира Битюга отметил, что его просто захлестывали эмоции: «Не каждый день ты можешь так близко стать к власти — ее сотворцом, критиком…»
Помимо семинаристов из Львова, на Евромайдане присутствовали также семинаристы-униаты Ивано-Франковской и Дрогобычской духовных семинарий, причем они «несли свое служение» на майдане Незалежности «с первого дня» (если считать первым днем Евромайдана в Киеве 21 ноября 2013 года — то, соответственно, с этой даты).
6 декабря 2013 года в Сети появилась проповедь настоятеля Коломыйско-Черновицкой провинции УГКЦ (Ивано-Франковской области) Михаила Арсенича, перечеркивающая попытку верховных иерархов УГКЦ изобразить миролюбие (вспомним слова Святослава Шевчука о том, что необходимо «не допустить пролития ни одной капли крови», — правда, как мы уже отметили выше, эти слова были адресованы только одной стороне конфликта — действующей власти).
Арсенич открыто призвал паству к массовым убийствам:
«В сегодняшний день мы реально способны на ту революцию. <…> Если бы встали вояки, которые положили жизнь в бурные годы [подразумеваются боевики УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ)], терпели бы они в нынешнее время Табачников и Януковичей?! <…> Только атентатом [нем. Attentat — покушение на убийство] можно вести борьбу! С врагом не может быть другого разговора, кроме силы, с врагом не может быть другого разговора, кроме разговора пуль и выстрелов пушек, с врагом не может быть другого разговора, как шумит наш лес — шумит наш лес веревками, на которых повиснут коммунисты! Шумит наш лес, к каждому нашему сердцу взывая — восстань… возьми в руки оружие и отбрось страх! Не время бояться! <…> Мы хотим убедиться, что завтра ни китаец, ни негр, ни жид, ни москаль не придет отбирать мой дом! Только от каждого из нас будет зависеть, насколько наша рука не дрогнет перед врагом, насколько наш глаз будет держать в прицеле сегодняшнюю власть… Так пусть нашу руку утвердит приклад! Слава Украине!»
Так маски оказались сброшены, и враг, десятилетиями копивший ненависть, показал свое истинное лицо.
8 декабря 2013 года на майдане состоялось очередное «народное вече», на котором был провозглашен «поход на правительственный квартал». Архиепископ УГКЦ Любомир Гузар в своем выступлении призвал народ «самим завоевать себе перемены».
По окончании митинга колонна из нескольких тысяч человек двинулась «завоевывать перемены» на улицы Крещатик, Шелковичная, Институтская и Грушевского, ограничивающие правительственный квартал, и приступили к установке палаток. По оценкам МВД, на площади Независимости собрались около 37 тысяч человек, еще около 13 тысяч перемещались по улицам города. Вечером группа молодых людей снесла памятник Ленину на Бессарабской площади.
Ответственность за содеянное взяла на себя партия «Свобода». УГКЦ, наряду с раскольниками-филаретовцами из УПЦ КП, поддержала акт вандализма.
10 декабря 2013 года, когда правительственный квартал был блокирован «мирными протестующими», президент Украинского Католического университета (УКУ) Борис Гудзяк обратился по телевидению к родным и близким «людей в форме»: «Поднимите сейчас трубку и позвоните своим мужьям, родителям, сыновьям, зятьям, друзьям и соседям: скажите им, что каждый, кто дает приказ к насилию, и каждый, кто его выполняет, будет за него отвечать перед Богом, перед народом, перед историей. Сделайте эту услугу тому человеку, который вам близок, и который сегодня в форме… Это должно помочь им опомниться».
А вот «украинскую молодежь», которая не в форме, Гудзяк призвал «бороться со злом»: «Не бойтесь… Будьте мужественны… Эти дни меняют вашу жизнь, и вы будете своим внукам рассказывать, как были на Майдане и как с песней, молитвой боролись со злом».
По факту президент УКУ способствовал тому, чтобы создать ощущение абсолютной безнаказанности и правоты у отморозков, которые потом забивали трубами и арматурой правоохранителей, выполнявших свой долг, закидывали их взрывпакетами, зажигательными смесями и камнями. Последние не отвечали фашиствующим молодчикам не потому, что были слабее, а потому что предпринятая психическая атака, в существенной степени руководимая, как мы уже показали, УГКЦ и ее союзниками, оказалась успешной.
Она надломила волю и самой власти, и ориентированных на нее околовластных групп.
В ночь на 11 декабря 2013 года подразделения милиции численностью несколько сотен человек блокировали площадь Независимости. Представители власти зачитали постановление судебных органов с требованием, чтобы митингующие покинули ранее захваченные ими административные здания и освободили прилегающие к площади улицы от баррикад. «Беркут» начал разбирать баррикады на майдане, под прикрытием правоохранителей работники коммунальных служб убрали с улиц возведенные там завалы и мусор. В результате произошедших стычек между сотрудниками правоохранительных органов и митингующими около двух десятков человек получили различные травмы.
Милиция в итоге оттеснила демонстрантов к центру площади Независимости, обеспечив тем самым разборку части баррикад. К шести-семи часам утра 11 декабря эта часть баррикад была разобрана. Позже сотрудники милиции предприняли также попытку освободить здание Киевской горадминистрации. Прибывшие к зданию на трех автобусах сотрудники спецподразделения «Беркут» блокировали центральный подъезд, однако после 30−40 минут противостояния были отведены от здания горадминистрации…
Наблюдатели признают, что к 11 декабря Евромайдан уже выдыхался. И чтобы вдохнуть в него новую жизнь, правоохранителей, которые на деле всячески избегали кровопролития и пытались вытеснить протестующих настолько мягкими методами, насколько это было возможно в реальной ситуации, вторично записали в «озверевшие каратели». Причем сделали это раньше, чем они успели осуществить какие-либо действия. Психологическое нагнетание (Евромайдан сопровождали высококвалифицированные технологи!) взрывно началось сразу же по прибытии «Беркута» на майдан Незалежности. О «штурме Евромайдана», как его назовут назавтра все украинские СМИ, возвестили колокола Михайловского Златоверхого монастыря УПЦ КП (того самого монастыря, где 30 ноября нашли укрытие «пострадавшие от кровавых зверств «Беркута»).
Хорошо известно, сколь мощное воздействие оказывает на человека колокольный звон — вне зависимости от его религиозной принадлежности. «Включение» происходит помимо воли человека и невзирая на то, знает ли он, что в старину звоном созывали народ на вече, оповещали о несчастье (пожаре, наводнении) или опасности (приближении врага), призывали встать на защиту своей земли…
Архиепископ Львовский Игорь Возняк пошел даже дальше своих коллег из УПЦ КП: он распорядился звонить в колокола во всех униатских храмах ежечасно в течение пяти минут. Это распоряжение капеллан Львовского городского совета униатов Павел Дроздяк прокомментировал следующим образом: «Колокола всегда во времена лихолетий мобилизовали людей и призывали к молитве. Они в это непростое для страны время должны быть напоминанием об особенных событиях, которые сейчас происходят. Этот перезвон призывает людей молиться за мир». За мир? Что за лицемерие!
Добавим, что утром 11 декабря били в колокола и в Одессе — на башне лютеранской церкви Апостола Павла.
Украинские СМИ захлебнулись от негодования, описывая «чудовищные зверства», которые якобы творили минувшей ночью на майдане беркутовцы. Характерно, что появившуюся в Сети в тот же день, 11 декабря, видеозапись, на которой Кличко упрашивал «карателей» хотя бы чуток потолкаться на камеру немецкого ТВ перед тем, как мятежники покинут баррикады, «независимые» СМИ как бы не заметили.
На волне искусно раздуваемой массовой истерии грекокатолики перешли в наступление. Уже утром 11 декабря сообщество Украинского Католического университета (УКУ) опубликовало заявление, в котором призвало к гражданскому неповиновению и выразило намерение «вместе с Евромайданом и всем украинским народом» добиваться «немедленной отставки действующей власти, формирования временного правительства и провозглашения досрочных выборов во все органы власти».
Униатские пропагандисты из УКУ не скупились на хлесткие сравнения: «Эта страшная Евромайдановская ночь, если бы не героическое сопротивление демонстрантов, стала бы в ряд с Варфоломеевской и Хрустальной. После нее исполнять приказы и распоряжения власти — это противоречить человеческой совести. Когда с Майдана в неизвестном направлении вывезли десятки ни в чем не повинных людей, избиваемых уже в автозаках, президент Янукович перестал быть президентом Украины, а его приспешники — правительством нашего государства».
Сравнения очевидным образом грешат слишком уж грубой натяжкой — в Варфоломеевскую ночь тысячи гугенотов были вырезаны католиками (и лучше бы грекокатоликам помолчать на эту тему), а в Хрустальную по всей гитлеровской Германии были устроены кровопролитные еврейские погромы. Во время «Евромайдановской ночи» получили травмы около двух десятков человек… Но, как мы знаем, организаторы всех психических атак всегда наплевательски относятся к таким вопиющим преувеличениям.
Днем 11 декабря 2013 года один из активистов Евромайдана радостно сообщил в твиттере: «Киевская духовная семинария Грекокатолической Церкви в полном составе пришла поддержать майдан!» На митинге в центре Киева было принято и зачитано обращение Священного Синода УГКЦ: «Мы заявляем о нашей поддержке и солидарности со всеми теми, кто на майдане». А крупная киевская газета «День» опубликовала фотографию: священник Константин Пантелей, руководитель Отдела УГКЦ по душепастырству в пенитенциарной системе Украины, исповедует митингующую прямо под открытым небом…
У нас нет цели пошагово описать все действия УГКЦ в преддверии государственного переворота, осуществленного в конце февраля 2014 года. Нам хотелось показать, во-первых, что вклад УГКЦ в победу майдана был весьма существенным. И, во-вторых, что во время майдана очень внятно проявил себя такой субъект, как Украинский Католический университет (УКУ). Руководство УКУ способствовало формированию во Львове «ядра» будущего киевского майдана, а также оказывало Евромайдану всяческую поддержку, в том числе, занимаясь информационным разогревом ситуации. К примеру, 15 января 2014 года президент УКУ Борис Гудзяк обратился к студентам со следующим воззванием:
«Еще не всё сделано. Ты можешь сделать больше даже в тепле и уюте собственного дома, в частности, если тебе Майдан сегодня недоступен.
Старайся бдеть, чтобы хорошие тексты и видео распространялись широко, не только двум-трем друзьям (хотя это уже что-то), а всем друзьям, с просьбой, чтобы они рассылали по своим сетям.
Каждый должен 10, 20, 50, 100 адресатам разослать хотя бы один добрый и внимательно проверенный документ и клип ЕЖЕДНЕВНО, из надежных источников, особенно англоязычные материалы (но на других языках), в частности, не украинцам, лицам и организациям, которые могут рассылать дальше.
Половина времени, проведенного ежедневно перед компьютером, должна быть посвящена написанию и рассылке материалов.
Иначе мы становимся пассивными наблюдателями того, как наших братьев и сестер истязают, как они томятся в тюрьмах, как люди мерзнут на морозе Майданов, а правда и справедливость терпят.
Твоя способность распространять правду об Украине и достоинстве нашего народа сегодня больше.
Используй ее полностью!
Во Христе
В следующей части нашей работы мы постараемся ответить на вопрос, что представляет собой УКУ, сыгравший столь значимую роль в Евромайдане.
Руководство УГКЦ горячо поддержало Евромайдан. 24 ноября 2013 года глава УГКЦ Святослав Шевчук, Верховный архиепископ Киевский и Галицкий, находившийся в тот момент в Риме, выразил солидарность с Евромайданом, с людьми, которые «активно манифестируют свою гражданскую позицию».
«Мы видим, как сотни тысяч людей в разных городах и местечках Украины и мира вышли на площади.
Мы сегодня видели, как даже был применен слезоточивый газ под домом Кабинета министров в Киеве.
Мы здесь сегодня молимся, и нашей молитвой я хочу обратиться ко всем, кто в Украине.
С большой тревогой наблюдаем события, что там происходят…» — заявил Шевчук.
При этом он призвал «не допустить пролития ни одной капли крови», адресовав этот призыв исключительно власти. Между тем «сторонники евроинтеграции» уже забрасывали правоохранителей-беркутовцев файерами и камнями, срывали с них шлемы, били палками и дубинами, использовали оторванный шлагбаум как таран.
Но что означает обвинить одну сторону (власть, применившую слезоточивый газ) и поддержать другую? По сути это означает дать другой стороне «добро» на продолжение осуществляемого ею насилия.
Между тем вильнюсский саммит, намеченный на 28 ноября 2013 года, неумолимо приближался. 26 ноября президент УКУ Борис Гудзяк, экзарх во Франции, Швейцарии и странах Бенилюкса (который, как и Святослав Шевчук, находился в это время в Риме), обратился в фейсбуке к сообществу УКУ с такими словами: «Многие студенты УКУ сейчас на Евромайдане и не могли быть сегодня во Львове… Хотим всецело поддержать ваши жертвенные установки, которые удивляют Брюссель, Париж, Рим… Сегодня вы решаете вашу с нами судьбу. Надежда Украины и всех людей доброй воли — на вас! Пусть ни один страх не поселится в ваши сердцах! Вчера мы вспоминали вас и всех украинских студентов и молодежь на Божественной Литургии в соборе св. Петра. Делали это мы вместе — во главе с Блаженнейшим Святославом [Шевчуком]. Сослужило 30 владык, 220 священников с участием около 5000 наших верных и паломников».
Римский собор св. Петра называют иногда «сердцем Ватикана».
Это центральное, самое большое сооружение Ватикана, а также самая крупная историческая христианская церковь в мире.
Позволив украинским грекокатоликам совершить Божественную литургию в столь значимом месте, Ватикан тем самым выразил свое предельное одобрение как Евромайдану в целом, так и действиям украинских грекокатоликов.
28 ноября 2013 года президент Украины Виктор Янукович заявил на вильнюсском саммите Восточного партнерства, что Украина не готова подписать Соглашение с ЕС.
29 ноября 2013 года оппозиция ответила на это резкой радикализацией майдана в Киеве. По сообщению украинского историка и политолога Владимира Корнилова, очевидца событий, в этот день на майдане появились люди в масках, соответственным образом экипированные. Корнилов написал в фейсбуке: «На Майдане начинается движняк. Подтягиваются ультраправые нацики. Готовят штурм на вечер. Прошу расценивать это сообщение как мое заявление о готовящемся в Киеве преступлении». На майдан были выдвинуты дополнительные силы «Беркута».
Вечером 29 ноября Евромайдан принял резолюцию с требованием немедленной отставки Януковича. Лидеры майдана Виталий Кличко, Арсений Яценюк и Олег Тягнибок обратились к народу с призывом собрать 1 декабря «народное вече». На ночь на майдане Незалежности (она же — площадь Независимости — центральная площадь Киева, названная так после выхода Украины из Советского Союза) осталось дежурить несколько сот митингующих и репортеров.
30 ноября в 4 часа утра к майдану начала стягиваться техника с оборудованием для установки новогодней елки. Правоохранительные органы потребовали от митингующих освободить
площадь. Протестующие проигнорировали требования милиции, часть из них проявила агрессию, переросшую в столкновение с беркутовцами. Последние были вынуждены разогнать митингующих силой.
Разогнанных уже ждали с распростертыми объятьями в Михайловском соборе, который входит в комплекс Михайловского Златоверхого монастыря, находящегося в ведении Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП тоже принимала в Евромайдане самое деятельное участие). Позже некоторые СМИ утверждали, что милиция гналась за митингующими до самых ворот монастыря, и беглецы уцелели только благодаря тому, что милиция не решилась штурмовать собор.
С этого момента начинается целенаправленная массированная работа по дискредитации «Беркута». Информация о разгоне майдана разлетается стремительно. Как указывает украинский ресурс «Аналитик», характерно, что поначалу «в сеть попадают только видео с избиением участников, тогда как видео с актами насилия со стороны майданников отсутствуют. Первый ролик (4-минутный), на котором есть 30 секунд провокаций со стороны правых, появляется в сети только в субботу [30 ноября] днем». Сообщение МВД Украины о том, что во время конфликта пострадало 12 правоохранителей, СМИ обнародовали только во вторую половину дня 30 ноября, когда социальные сети были уже перегреты рассказами о «злодеяниях» беркутовцев. А «то, что происходило там с самого начала, не показано до сих пор», — утверждает «Аналитик» в материале от 9 декабря 2013 года.
К 12 часам 30 ноября на Михайловскую площадь Киева собралось до 50 тысяч человек. Те, кто утром укрылся в стенах Михайловского Златоверхого монастыря, вышли к собравшимся из ворот монастыря с забинтованными головами, с разбитыми лицами… Иллюстрация на тему о зверствах «Беркута» получилась выразительной.
В результате была сформирована следующая информационная картина: на майдане «Беркут» устроил «кровавое побоище», не пощадив ни женщин, ни детей. Тот факт, что женщины и дети вряд ли сумели бы нанести увечья 12 милиционерам, находившимся в полной экипировке с надежной защитой и обладавшим соответствующей боевой подготовкой, — вообще был проигнорирован. А вот информация об убитой «Беркутом» девушке разошлась очень широко. Правда, позднее она была опровергнута, но это уже никого не интересовало, ибо необходимый эффект — выставление беркутовцев «кровавыми палачами» — был уже достигнут.
Отметим, что 30 ноября в движение пришли сразу многие силы. На Михайловскую площадь приехали возмущенные народные депутаты и послы стран ЕС: Чехии, Польши, Нидерландов, Финляндии. Из областных центров Украины в Киев стягивались большие делегации. Акцию протеста начали и автомобилисты: сотни машин с флагами Украины и ЕС и звуковыми сигналами курсировали по улицам столицы.
Популярный «революционный» рок-музыкант Святослав Вакарчук (лидер группы «Океан Эльзы», родившийся и выросший во Львове) обратился в твиттере к жителям Юго-Востока Украины: «Пишу это письмо, сдерживая слезы! Я обращаюсь сейчас в первую очередь к жителям Востока и Юга Украины! То, что произошло сегодня ночью в Киеве на Майдане, — это не политика! Это — средневековье! Это ужас! Для всех! И на Востоке и на Западе! Без исключения! Забудьте о противостоянии! Не дайте им нас рассорить! Об этом молчать нельзя!». Письмо Вакарчука было тут же подхвачено и широко распространено.
Нагнетаемой истерии поддались, в том числе, депутаты фракции Партии регионов (ПР). 30 ноября 2013 года депутат Винницкого облсовета, член фракции ПР Александр Мельник принял решение о выходе из фракции и прокомментировал это свое решение в соцсети так: «Я не шел в политику и областной совет от партии, которая дает команды бить детей, женщин и безоружных граждан страны. Я шел от политической силы, лидер которой на инаугурации заявил, что его главная задача — Евроассоциация и модернизация страны. Отдельный привет быдло беркуту! Выезжаю на Евромайдан всей семьей».
А вслед за рядом депутатов провластной ПР «силовой разгон майдана» осудили глава правительства Украины Николай Азаров и президент Виктор Янукович. На этот шаг Азаров и Янукович пошли, в первую очередь, под давлением Запада. Как заявил, например, 30 ноября экс-посол США на Украине Стивен Пайфер: «Янукович применил силу против демонстрантов, это опасный поворот событий в Украине. Он будет еще больше изолировать его от ЕС и США».
Характерно, что сами власти США не церемонятся с протестующими. Во время акций движения «Захвати Уолл-стрит» («Occupy Wall Street») в 2011—2012 гг. в Портленде, Окленде, Лос-Анджелесе и других городах США митингующих разгоняли водометами, слезоточивым газом и травматическими пулями.
При этом счет пострадавших от грубых действий полиции шел на сотни.
В Германии, куда перекинулось движение «Occupy», полиция без всяких сантиментов сносила палаточные городки и разгоняла митингующих с применением резиновых пуль, дубинок, брандспойтов и слезоточивого газа.
Законодательство европейских демократических государств предусматривает уголовное наказание даже за намерение организовать массовые беспорядки, а громкое скандирование лозунгов может стать причиной разгона демонстрации, чему есть масса примеров.
Итак, под давлением западных стран, в которых в сходных ситуациях проявляют по отношению к протестующим предельную жесткость, киевская действующая власть проявила слабость и фактически «сдала» свою собственную силовую опору.
Но дискредитация одних сил неизбежно приводит к усилению противостоящих им сил. Не успела действующая власть согласиться с тем, что «Беркут» «переборщил», как праворадикальные активисты (в первую очередь, связанные с «Правым сектором» (организация, деятельность которой запрещена в РФ)) организовали на Михайловской площади Киева обучение всех желающих тактике силового противостояния сотрудникам правоохранительных органов, включая отработку групповых действий с использованием подручных средств в качестве холодного оружия. Началось формирование отрядов так называемой самообороны майдана.
По факту «Правый сектор» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и «самооборона майдана» объединили большинство неофашистских групп Украины. Именно их фактически вывели из подполья, а впоследствии легитимировали протестующие. И что бы ни говорили официальные представители униатов о том, что УГКЦ не поддерживает ни одну из политических сил, именно грекокатолики, сделавшие всё для того, чтобы майдан состоялся, «втащили» в политический процесс вышеупомянутые «силы».
1 декабря 2013 года правые радикалы, почувствовавшие слабину власти, перешли к активным действиям. Сторонники «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) закрепились на пятом этаже Дома профсоюзов. Важную роль в происходящем играла украинская радикально-националистическая партия «Свобода», возглавляемая Олегом Тягнибоком. Активисты «Свободы» взяли под контроль здание Киевской городской администрации (в дальнейшем в этом здании на протяжении трех месяцев находилась штаб-квартира одной из наиболее радикальных групп — ориентирующейся на «Свободу» неонацистской группировки «С14», или «Сiч»). Кроме того, имела место попытка прорыва кордона внутренних войск и сотрудников милиции на ул. Банковой, получившая известность как «штурм Администрации президента». Эта акция была осуществлена с большой жестокостью: кордон правоохранителей радикалы таранили грейдером. (Впоследствии уровень жестокости действий бандеровцев только наращивался.)
А в это же самое время во Львове грекокатолическое духовенство города устроило в рамках так называемого «всенародного вече» молебен за смену власти на Украине и за счастливую судьбу каждого украинца.
(Отметим, что введение в оборот термина всенародное вече является психологическим приемом, благодаря которому осуществляется подмена реальной демократии диктатурой меньшинства.)
Точное число собравшихся во Львове на «всенародное вече» неизвестно, максимум несколько тысяч человек — из сорока двух миллионов украинцев. Называя себя «всенародным вече», кучка — или даже куча — собравшихся узурпирует право быть выразителем воли всего народа. Точно так же в России «оранжоиды», выведшие на Болотную и Сахарова тысячи людей, пытались заявить, что выражают волю миллионов. Но, в отличие от украинских «майданутых», на них нашлась Поклонная.
2 декабря 2013 года Святослав Шевчук призвал все униатские приходы и монастыри «открыть двери для нуждающихся». «Ваша Церковь с вами, — уверял глава УГКЦ. — В сложных исторических моментах Церковь всегда была с народом. В это время наша Церковь также с народом».
В тот же день протопресвитер Киевского протопресвитерства Игорь Онишкевич откликнулся на призыв главы УГКЦ: «Все храмы УГКЦ в Киеве с сегодняшнего будут открыты круглосуточно… все нуждающиеся могут здесь получить духовную поддержку, принять участие в молитве, а также отдохнуть и подкрепить свои физические силы».
Как признаются сами священнослужители, в униатских храмах не только оказывалась «духовная поддержка», но и проводилась мобилизация «революционеров». Причем эта работа была начата еще до призыва Шевчука — со времени первых, ноябрьских региональных майданов.
3 декабря 2013 года прибывший в Киев коллектив Львовской духовной семинарии УГКЦ (58 человек во главе с ректором Игорем Бойко, префектами Михаилом Шкрибинцем и Ярославом Микитчиным) объединился с коллективом Киевской духовной семинарии УГКЦ. Вместе они двинулись на майдан Незалежности с лозунгом: «С Богом — к победе». Ректор Львовской духовной семинарии УГКЦ Игорь Бойко дважды выступил со сцены майдана.
Один из участников поездки Владимира Битюга отметил, что его просто захлестывали эмоции: «Не каждый день ты можешь так близко стать к власти — ее сотворцом, критиком…»
Помимо семинаристов из Львова, на Евромайдане присутствовали также семинаристы-униаты Ивано-Франковской и Дрогобычской духовных семинарий, причем они «несли свое служение» на майдане Незалежности «с первого дня» (если считать первым днем Евромайдана в Киеве 21 ноября 2013 года — то, соответственно, с этой даты).
6 декабря 2013 года в Сети появилась проповедь настоятеля Коломыйско-Черновицкой провинции УГКЦ (Ивано-Франковской области) Михаила Арсенича, перечеркивающая попытку верховных иерархов УГКЦ изобразить миролюбие (вспомним слова Святослава Шевчука о том, что необходимо «не допустить пролития ни одной капли крови», — правда, как мы уже отметили выше, эти слова были адресованы только одной стороне конфликта — действующей власти).
Арсенич открыто призвал паству к массовым убийствам:
«В сегодняшний день мы реально способны на ту революцию. <…> Если бы встали вояки, которые положили жизнь в бурные годы [подразумеваются боевики УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ)], терпели бы они в нынешнее время Табачников и Януковичей?! <…> Только атентатом [нем. Attentat — покушение на убийство] можно вести борьбу! С врагом не может быть другого разговора, кроме силы, с врагом не может быть другого разговора, кроме разговора пуль и выстрелов пушек, с врагом не может быть другого разговора, как шумит наш лес — шумит наш лес веревками, на которых повиснут коммунисты! Шумит наш лес, к каждому нашему сердцу взывая — восстань… возьми в руки оружие и отбрось страх! Не время бояться! <…> Мы хотим убедиться, что завтра ни китаец, ни негр, ни жид, ни москаль не придет отбирать мой дом! Только от каждого из нас будет зависеть, насколько наша рука не дрогнет перед врагом, насколько наш глаз будет держать в прицеле сегодняшнюю власть… Так пусть нашу руку утвердит приклад! Слава Украине!»
Так маски оказались сброшены, и враг, десятилетиями копивший ненависть, показал свое истинное лицо.
8 декабря 2013 года на майдане состоялось очередное «народное вече», на котором был провозглашен «поход на правительственный квартал». Архиепископ УГКЦ Любомир Гузар в своем выступлении призвал народ «самим завоевать себе перемены».
По окончании митинга колонна из нескольких тысяч человек двинулась «завоевывать перемены» на улицы Крещатик, Шелковичная, Институтская и Грушевского, ограничивающие правительственный квартал, и приступили к установке палаток. По оценкам МВД, на площади Независимости собрались около 37 тысяч человек, еще около 13 тысяч перемещались по улицам города. Вечером группа молодых людей снесла памятник Ленину на Бессарабской площади.
Ответственность за содеянное взяла на себя партия «Свобода». УГКЦ, наряду с раскольниками-филаретовцами из УПЦ КП, поддержала акт вандализма.
10 декабря 2013 года, когда правительственный квартал был блокирован «мирными протестующими», президент Украинского Католического университета (УКУ) Борис Гудзяк обратился по телевидению к родным и близким «людей в форме»: «Поднимите сейчас трубку и позвоните своим мужьям, родителям, сыновьям, зятьям, друзьям и соседям: скажите им, что каждый, кто дает приказ к насилию, и каждый, кто его выполняет, будет за него отвечать перед Богом, перед народом, перед историей. Сделайте эту услугу тому человеку, который вам близок, и который сегодня в форме… Это должно помочь им опомниться».
А вот «украинскую молодежь», которая не в форме, Гудзяк призвал «бороться со злом»: «Не бойтесь… Будьте мужественны… Эти дни меняют вашу жизнь, и вы будете своим внукам рассказывать, как были на Майдане и как с песней, молитвой боролись со злом».
По факту президент УКУ способствовал тому, чтобы создать ощущение абсолютной безнаказанности и правоты у отморозков, которые потом забивали трубами и арматурой правоохранителей, выполнявших свой долг, закидывали их взрывпакетами, зажигательными смесями и камнями. Последние не отвечали фашиствующим молодчикам не потому, что были слабее, а потому что предпринятая психическая атака, в существенной степени руководимая, как мы уже показали, УГКЦ и ее союзниками, оказалась успешной.
Она надломила волю и самой власти, и ориентированных на нее околовластных групп.
В ночь на 11 декабря 2013 года подразделения милиции численностью несколько сотен человек блокировали площадь Независимости. Представители власти зачитали постановление судебных органов с требованием, чтобы митингующие покинули ранее захваченные ими административные здания и освободили прилегающие к площади улицы от баррикад. «Беркут» начал разбирать баррикады на майдане, под прикрытием правоохранителей работники коммунальных служб убрали с улиц возведенные там завалы и мусор. В результате произошедших стычек между сотрудниками правоохранительных органов и митингующими около двух десятков человек получили различные травмы.
Милиция в итоге оттеснила демонстрантов к центру площади Независимости, обеспечив тем самым разборку части баррикад. К шести-семи часам утра 11 декабря эта часть баррикад была разобрана. Позже сотрудники милиции предприняли также попытку освободить здание Киевской горадминистрации. Прибывшие к зданию на трех автобусах сотрудники спецподразделения «Беркут» блокировали центральный подъезд, однако после 30−40 минут противостояния были отведены от здания горадминистрации…
Наблюдатели признают, что к 11 декабря Евромайдан уже выдыхался. И чтобы вдохнуть в него новую жизнь, правоохранителей, которые на деле всячески избегали кровопролития и пытались вытеснить протестующих настолько мягкими методами, насколько это было возможно в реальной ситуации, вторично записали в «озверевшие каратели». Причем сделали это раньше, чем они успели осуществить какие-либо действия. Психологическое нагнетание (Евромайдан сопровождали высококвалифицированные технологи!) взрывно началось сразу же по прибытии «Беркута» на майдан Незалежности. О «штурме Евромайдана», как его назовут назавтра все украинские СМИ, возвестили колокола Михайловского Златоверхого монастыря УПЦ КП (того самого монастыря, где 30 ноября нашли укрытие «пострадавшие от кровавых зверств «Беркута»).
Хорошо известно, сколь мощное воздействие оказывает на человека колокольный звон — вне зависимости от его религиозной принадлежности. «Включение» происходит помимо воли человека и невзирая на то, знает ли он, что в старину звоном созывали народ на вече, оповещали о несчастье (пожаре, наводнении) или опасности (приближении врага), призывали встать на защиту своей земли…
Архиепископ Львовский Игорь Возняк пошел даже дальше своих коллег из УПЦ КП: он распорядился звонить в колокола во всех униатских храмах ежечасно в течение пяти минут. Это распоряжение капеллан Львовского городского совета униатов Павел Дроздяк прокомментировал следующим образом: «Колокола всегда во времена лихолетий мобилизовали людей и призывали к молитве. Они в это непростое для страны время должны быть напоминанием об особенных событиях, которые сейчас происходят. Этот перезвон призывает людей молиться за мир». За мир? Что за лицемерие!
Добавим, что утром 11 декабря били в колокола и в Одессе — на башне лютеранской церкви Апостола Павла.
Украинские СМИ захлебнулись от негодования, описывая «чудовищные зверства», которые якобы творили минувшей ночью на майдане беркутовцы. Характерно, что появившуюся в Сети в тот же день, 11 декабря, видеозапись, на которой Кличко упрашивал «карателей» хотя бы чуток потолкаться на камеру немецкого ТВ перед тем, как мятежники покинут баррикады, «независимые» СМИ как бы не заметили.
На волне искусно раздуваемой массовой истерии грекокатолики перешли в наступление. Уже утром 11 декабря сообщество Украинского Католического университета (УКУ) опубликовало заявление, в котором призвало к гражданскому неповиновению и выразило намерение «вместе с Евромайданом и всем украинским народом» добиваться «немедленной отставки действующей власти, формирования временного правительства и провозглашения досрочных выборов во все органы власти».
Униатские пропагандисты из УКУ не скупились на хлесткие сравнения: «Эта страшная Евромайдановская ночь, если бы не героическое сопротивление демонстрантов, стала бы в ряд с Варфоломеевской и Хрустальной. После нее исполнять приказы и распоряжения власти — это противоречить человеческой совести. Когда с Майдана в неизвестном направлении вывезли десятки ни в чем не повинных людей, избиваемых уже в автозаках, президент Янукович перестал быть президентом Украины, а его приспешники — правительством нашего государства».
Сравнения очевидным образом грешат слишком уж грубой натяжкой — в Варфоломеевскую ночь тысячи гугенотов были вырезаны католиками (и лучше бы грекокатоликам помолчать на эту тему), а в Хрустальную по всей гитлеровской Германии были устроены кровопролитные еврейские погромы. Во время «Евромайдановской ночи» получили травмы около двух десятков человек… Но, как мы знаем, организаторы всех психических атак всегда наплевательски относятся к таким вопиющим преувеличениям.
Днем 11 декабря 2013 года один из активистов Евромайдана радостно сообщил в твиттере: «Киевская духовная семинария Грекокатолической Церкви в полном составе пришла поддержать майдан!» На митинге в центре Киева было принято и зачитано обращение Священного Синода УГКЦ: «Мы заявляем о нашей поддержке и солидарности со всеми теми, кто на майдане». А крупная киевская газета «День» опубликовала фотографию: священник Константин Пантелей, руководитель Отдела УГКЦ по душепастырству в пенитенциарной системе Украины, исповедует митингующую прямо под открытым небом…
У нас нет цели пошагово описать все действия УГКЦ в преддверии государственного переворота, осуществленного в конце февраля 2014 года. Нам хотелось показать, во-первых, что вклад УГКЦ в победу майдана был весьма существенным. И, во-вторых, что во время майдана очень внятно проявил себя такой субъект, как Украинский Католический университет (УКУ). Руководство УКУ способствовало формированию во Львове «ядра» будущего киевского майдана, а также оказывало Евромайдану всяческую поддержку, в том числе, занимаясь информационным разогревом ситуации. К примеру, 15 января 2014 года президент УКУ Борис Гудзяк обратился к студентам со следующим воззванием:
«Еще не всё сделано. Ты можешь сделать больше даже в тепле и уюте собственного дома, в частности, если тебе Майдан сегодня недоступен.
Старайся бдеть, чтобы хорошие тексты и видео распространялись широко, не только двум-трем друзьям (хотя это уже что-то), а всем друзьям, с просьбой, чтобы они рассылали по своим сетям.
Каждый должен 10, 20, 50, 100 адресатам разослать хотя бы один добрый и внимательно проверенный документ и клип ЕЖЕДНЕВНО, из надежных источников, особенно англоязычные материалы (но на других языках), в частности, не украинцам, лицам и организациям, которые могут рассылать дальше.
Половина времени, проведенного ежедневно перед компьютером, должна быть посвящена написанию и рассылке материалов.
Иначе мы становимся пассивными наблюдателями того, как наших братьев и сестер истязают, как они томятся в тюрьмах, как люди мерзнут на морозе Майданов, а правда и справедливость терпят.
Твоя способность распространять правду об Украине и достоинстве нашего народа сегодня больше.
Используй ее полностью!
Во Христе
В следующей части нашей работы мы постараемся ответить на вопрос, что представляет собой УКУ, сыгравший столь значимую роль в Евромайдане.
-
Татьяна
- Сообщения: 5600
- Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48
ИЕЗУИТЫ современные
Украинский католический университет как мотор Евромайдана
Прежде всего, Украинский католический университет поддерживает очень определенную традицию — является наследником Львовской грекокатолической богословской академии, основанной в 1929 году уже знакомым нам митрополитом Андреем Шептицким.
Первым ректором Львовской Богословской академии, единственного украинского высшего учебного заведения в тогдашней Польше (в состав которой входила тогда Галичина), стал еще один наш знакомый — Иосиф Слипый.
После освобождения Украины от фашистской оккупации (к тому моменту Галичина входила уже в состав СССР) Львовская Богословская академия была закрыта, а Иосиф Слипый — глава УГКЦ, поддерживавший украинских националистов, сотрудничавших с фашистами, — арестован.
Когда в 1963 году Слипый оказался за границей, то первым делом он при поддержке Ватикана основал в Риме Украинский Католический университет имени папы римского св. Климентия в надежде перенести его когда-нибудь во Львов и стал его ректором. Мирослав Маринович, проректор по вопросам назначения и миссии УКУ (идеологический враг «москалей» с большим стажем — он входил в круг лиц, основавших в 1976 году правозащитную Украинскую Хельсинкскую группу, внесшую немалую лепту в разрушение СССР), указывает, что Слипый придавал УКУ колоссальное значение: «В своем завещании Иосиф Слипый написал: «Берегите украинский католический университет». Этот зов был услышан, и он сегодня реализован».
Конкретно реализацией «зова» Слипого занялся Борис Гудзяк, президент нынешнего УКУ.
Восстановление УКУ во Львове, как того желал Слипый, — во многом заслуга именно Гудзяка.
Началось всё с возвращения на Украину праха Слипого: в августе 1992 года останки предстоятеля УГКЦ были перенесены из Рима во Львов и перезахоронены в крипте собора Святого Юра.
В том же 1992 году во Львов прибыл из США Борис Гудзяк, который для начала основал Институт истории Церкви.
В задачи этого института входили, в частности, сбор и систематизация информации о преследованиях УГКЦ в советский период.
В 1993 году Гудзяк возглавил комиссию по восстановлению Львовской Богословской академии.
В 1994 году деятельность академии была уже возобновлена.
В 1995 году Гудзяк стал ее вице-ректором, в 2000-м — ректором.
В 2002 году академия, преобразовавшись, получила нынешнее свое название — Украинский Католический университет.
Когда Гудзяк подчеркивает, что «существует определенная корпоративная культура учреждения [Украинского католического университета], или, словами патриарха Иосифа, «дух заведения», речь идет не просто о том, что он, Гудзяк, попытался воссоздать во Львовском УКУ «дух» его предтеч — Римского УКУ или Львовской Богословской академии конца 1920-х — середины 1940-х годов.
Речь о том, что Гудзяк был выпестован Иосифом Слипым, что он принял от Слипого духовную эстафету накаленного «галицийства».
Борис Гудзяк появился на свет в 1960 году в США, в городе Сиракузы (штат Нью-Йорк).
Его родители — украинские эмигранты — отдали сына в католическую среднюю школу.
В юные годы он был активным участником украинской скаутской организации «Пласт».
Данная организация имеет свою ярко выраженную специфику.
Не останавливаясь здесь на описании этой специфики, укажем только, что выходцем из этой организации был, например, вождь украинского национализма Степан Бандера.
Как рассказывает сам Борис Гудзяк, «мы в диаспоре жили мечтой о независимости Украины.
О том, что наш родной язык, наша аутентичность будут иметь статус.
В семь лет я впервые встретился с патриархом Иосифом Слипым.
Он говорил невероятные вещи.
Всей своей жизнью этот человек доказывал, что невозможное — возможно.
Он готовил нас к священнослужению в Украине.
В независимой Украине».
Гудзяк пересекался со Слипым не только в ранней юности.
Окончив в США Сиракузский университет, он в 1980—1983 годах продолжил обучение в Риме: в Коллегии Святой Софии, которую основал в 1967 году всё тот же Слипый, в Папском Урбанианском университете и в УКУ, ректором которого был Слипый.
Из Рима Гудзяк вернулся в США, где в 1983—1992 гг. учился в Гарвардском университете.
Защитив диссертацию о генезисе Брестской унии и получив степень доктора славистики и византинистики, он направился во Львов исполнять волю покойного Иосифа Слипого — восстанавливать УКУ.
В середине 1990-х, параллельно со своей активной деятельностью во Львове, Гудзяк учился в Папском Восточном Институте в Риме.
С 1995 года, как уже было сказано выше, он оказался на руководящих должностях в восстановленной Львовской Богословской академии (ЛБА).
В 1999 году ЛБА получила международную аккредитацию. А 28 июня 2002 года состоялось открытие УКУ — учебного заведения, преемственного ЛБА.
УКУ — это не «улучшенная копия» ЛБА.
Есть существенное различие.
Если в ЛБА главный акцент был сделан на подготовку конфессиональных (грекокатолических) кадров (в соответствии с этой целью, там изучали богословие, философию, общественные науки, классические языки, гуманитарные науки, историю), то УКУ претендует на формирование «правильной» национальной элиты.
Речь идет о взращивании будущих лидеров не только в религиозной, но и в светских сферах — общественной и политической.
На базе УКУ работают гуманитарный (исторический) и богословский факультеты, кафедра общей и социальной педагогики, кафедра психологии, школа журналистики, школа управления.
На сайте школы управления, например, сказано следующее: «Школа управления — это нынешнее предложение от УКУ завтрашним лидерам в области государственного управления, местного самоуправления и общественного сектора.
Это предложение подготовить себя и свою команду к эффективной «работе и взаимодействию» для развития нашей страны».
По словам профессора УКУ Ярослава Грицака, данное учебное заведение позиционирует себя как «украинский Кембридж, Гарвард или Оксфорд».
Характерно, что обучение в УКУ ведется на английском языке с привлечением иностранных преподавателей.
Как указывает президент УКУ Борис Гудзяк, для будущих лидеров, формируемых в стенах УКУ, «особенным эталоном являются мученики советского времени, правозащитники, диссиденты, люди, которые не боялись плыть против течения. А умели познать свое Богом данное достоинство и сохранять свою свободу. Мы можем быть свободными в любых обстоятельствах. И это хотелось бы передать молодому украинскому человеку.
Такой человек будет менять мир».
Студенты УКУ, нацеленные на то, чтобы «менять мир», проявили большую активность и в обоих майданах (в 2004 году и в особенности в 2013—2014 гг.), и в промежутках между ними.
Стоит отметить позицию УКУ в скандале вокруг закона Кивалова — Колесниченко о статусе региональных языков, принятого в июле 2012 года.
Закон гарантировал использование на Украине «региональных языков», то есть языков, которые, согласно данным переписи населения, считают родными более 10% населения соответствующего региона (под регионом понимались область, Автономная Республика Крым, район, город, село или поселок).
Согласно принятому закону, в пределах такого региона региональный язык мог использоваться в законодательно установленных сферах наравне с государственным украинским языком.
Руководство УКУ в резкой форме заявило тогда, что принятый закон является нелегитимным и неконституционным, «а осуществление власти приобретает признаки ее узурпации».
В заявлении подчеркивалось, что «граждане имеют моральное право не выполнять такие законы…
Украина должна знать поименно имена тех народных депутатов, которые проголосовали за данный закон, и объявить им общественный бойкот… груз ответственности за дестабилизацию общественного строя падает теперь исключительно на них: «Кто сеет ветер, пожнет бурю»!..»
В этом же заявлении УКУ было сказано о готовности встать «на защиту государственности»: «Украина имеет достаточно здоровые и ответственные силы во всех своих регионах, чтобы консолидироваться вокруг идеи защиты своей государственности и таки найти общенациональный консенсус относительно путей ее развития.
Украинский Католический университет, который полностью может выполнить свою миссию лишь в условиях цивилизованного государственного строя, готов быть активным участником поиска такого консенсуса».
Отметим, что в стабильной ситуации (а в 2012 году ситуация была относительно стабильной) позволить себе резкий публичный выпад против действующей власти могут только люди и структуры, имеющие серьезную поддержку.
Какой поддержкой располагает УКУ?
И, прежде всего, кто финансирует данное начинание?
«Украинский Кембридж» имеет источники финансирования как внутри самой Украины, так и за рубежом.
В числе жертвователей на нужды УКУ — украинский миллиардер Дмитрий Фирташ, глава Совета директоров Group DF.
Как сообщил в 2012 году Борис Гудзяк, «украинский бизнесмен Дмитрий Фирташ стал одним из самых больших жертвователей, которые способствуют строительству нашего университетского городка во Львове.
Он будет поддерживать этот проект до завершения сооружения городка».
К слову сказать, Дмитрий Фирташ упоминался в СМИ как спонсор Евромайдана, в организации и «разогреве» которого УКУ сыграл столь существенную роль.
В частности, об этом заявил в интервью российском телеканалу «Россия 24» бывший глава СБУ Александр Якименко: «Как и Порошенко, так и Фирташ, Пинчук финансировали Майдан. Они заложники данной ситуации, потому что весь бизнес, все их активы расположены за рубежом. И они выполняли команды Запада. Им не оставалось ничего другого, как поддержать Майдан, так как в противном случае они бы остались без своих активов. В данном случае они не думали о стране. Они думали только о своих финансах».
Еще один источник финансирования УКУ — ежегодные благотворительные обеды-аукционы в Киеве.
Так, в Киеве в 2011 году только на одной из благотворительных встреч было собрано более 120 тыс. долларов США.
Важной статьей являются благотворительные пожертвования из США, Канады и стран Западной Европы.
В 2016 году в Нью-Йорке на одном из благотворительных вечеров на нужды УКУ было собрано свыше 300 тыс. долларов.
Также на благотворительных вечерах в других городах США было собрано более 750 тыс. долларов.
В числе жертвователей из США — организация «Приятели УКУ Метрополии Нью-Йорка», созданная в ноябре 2004 года по инициативе Николая Галива, активного деятеля Патриархального движения и редактора журнала «Патриархат».
В 2013 году взнос этой организации в развитие УКУ достиг 3,5 млн долларов.
Соотношение финансовой помощи УКУ от украинских жертвователей и зарубежных примерно таково: «Пожертвования из США и Канады превышают треть всех поступлений. Еще четверть приносят пожертвования украинцев Европы. Пятую часть дает Украина».
О том, что на данное учебное заведение сделаны серьезные ставки, свидетельствует не только финансовая поддержка УКУ благотворителями, но и состав руководства УКУ.
Ведь совсем не случайно в него входят люди, имеющие за своими плечами огромный и весьма специфический опыт.
О них хотелось бы поговорить особо.
О нынешнем президенте УКУ Борисе Гудзяке, который воплотил в жизнь наказ Иосифа Слипого — открыл на Украине Львовскую Богословскую академию, позже трансформировавшуюся в УКУ, — выше уже было сказано.
Добавим к сказанному, что Ватикан высоко оценил активность Гудзяка, сумевшего реализовать этот проект.
И — продвинул его по служебной лестнице.
В июле 2012 года папа Бенедикт XVI назначил Бориса Гудзяка (который еще в 1998 году был рукоположен в сан священника) титулярным епископом Каркабии и апостольским экзархом УГКЦ во Франции.
Этот экзархат, основанный 22 июля 1960 года, охватывал всех украинских грекокатоликов, проживавших на территории Франции, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и Швейцарии.
Территория экзархата была разделена на 18 приходов, по состоянию на 2010 год его паства насчитывала 20 тысяч человек.
Дата 26 августа 2012 года ознаменовалась сразу двумя событиями, призванными в том числе подчеркнуть наличие связующей нити между Слипым и Гудзяком.
В эту знаковую дату — день двадцатилетия возвращения праха Иосифа Слипого во Львов — прошла церемония открытия студенческого городка УКУ, так называемого Коллегиума УКУ.
Гудзяк опекал данный проект в течение нескольких лет. По предложению Дмитрия Фирташа, одного из крупнейших меценатов УКУ, Коллегиуму УКУ было присвоено имя Иосифа Слипого.
В тот же день во Львовском соборе Святого Юра состоялось рукоположение Бориса Гудзяка (тогда он занимал пост ректора УКУ) в сан епископа.
В январе 2013 года Бенедикт XVI возвел Апостольский экзархат Франции в ранг епархии, присвоив ей название епархия Святого Владимира Великого в Париже. Борис Гудзяк был назначен епископом этой епархии.
Чин его интронизации прошел с большой помпой не где-нибудь, а в соборе Парижской Богоматери.
На интронизации Гудзяка присутствовало около 5 тысяч человек — представители украинской общины Франции и паломники с Украины, в числе которых были Петр Порошенко (на тот момент министр экономического развития и торговли Украины) с семьей, Екатерина Ющенко, народные депутаты Николай Княжицкий, Анна Герман и другие. Гудзяк обратился к присутствующим с речью, в которой подчеркнул — ни много ни мало — мессианскую роль украинских грекокатоликов в Европе: «Мы должны выходить за свои пределы, из своих зон комфорта, убранства и упорядоченности, языка и Галичины, и протягивать руку к тем, кто заблудился».
В сентябре 2013 года в качестве подарка нововозведенному епископу была приобретена церковь в городке Санлис.
Стоимость церкви составила 203 тысячи евро.
150 тысяч из этой суммы пожертвовали львовские предприниматели. Остальную сумму — украинцы из Франции, Англии, США и Канады.
Санлис — одна из двух важнейших для украинской диаспоры точек во Франции (вторая точка — городок Сарсель, где в 1951 году обосновалось Научное общество им. Тараса Шевченко (НОШ) в Европе, а также базировалась редакция Энциклопедии украиноведения).
Здесь расположен монастырь ХI столетия, учрежденный дочерью киевского князя Ярослава Мудрого Анной. Вступив в брак с королем Франции Генрихом I в 1051 году, она стала королевой Франции.
В Санлисе также находятся основанные королевой Анной церковь и женский монастырь.
Украинская диаспора делает на теме «прецедента королевы Франции Анны Ярославны» особый акцент — рассматривает Анну Ярославну как «первого эмигранта с Украины» на французской земле.
Приобретенная в Санлисе церковь была освящена в память святых Бориса и Глеба — дядей Анны Ярославны.
Рядом с церковью украинские униаты открыли культурный центр Анны Ярославны.
По словам Бориса Гудзяка, цель создания культурного центра состоит в том, чтобы представить Украину в контексте европейской истории и культуры.
«Благодаря христианству мы стали частью большой европейской семьи. Это истина, которая была затуманена из-за насилия, железного занавеса, крови, мучений, геноцида. Сегодня мы рады, что находимся здесь… Мы будем стараться делать так, чтобы этот центр стал местом встречи украинской и французской культуры», — заявил Гудзяк.
Казалось бы, раз уж речь идет о горячем стремлении Украины вернуться в лоно «большой европейской семьи», от которой она была отлучена, то такая позиция предполагает… ну как бы поточнее выразиться… скромность. Младший взывает к старшему, стремится воссоединиться со старшим. Ан нет! Как следует из приведенных выше слов Гудзяка, которые он произнес на собственной интронизации, украинские грекокатолики Европы должны выйти за пределы «языка и Галичины», дабы «протягивать руку к тем, кто заблудился». То есть украинские грекокатолики предполагают стать духовными водителями католиков дряхлеющей Европы? Правда, католики дряхлеющей Европы, скорее всего, «не в курсе». Но ведь и речь свою Гудзяк адресовал не им, а украинским униатам, которых надо было «вдохновить» в преддверии майдана, поманить «великой миссией».
В интервью, записанном позже, уже в ходе событий на майдане, Гудзяк продолжил эту тему: «Наша встреча с Европой будет для Европы большим праздником».
А почему это будет для Европы большим праздником?
Тезис, крайне сомнительный для европейцев даже в период ДО майдана.
Согласно «мифологеме», которую лидеры УГКЦ и лично Гудзяк пропихивали в головы украинцев, Европа ужасно нуждается в «свежей крови», в пассионариях.
А где взять этот самый пассионарный материал?
Конечно же, в УГКЦ! Как заявил во время майдана в эфире «Голоса Америки» Борис Гудзяк, «от 45-го по 89-й год Украинская грекокатолическая церковь была наиболее репрессированной церковью в мире.
В то же время в Советском Союзе это было наибольшее сообщество, наибольший социальный организм сопротивления советской системе…»
Остается непроясненным, правда, момент, с какой стати пассионарии, натренировавшиеся на разрушении советской системы и снесшие украинскую (януковичевскую) властную систему, должны стать желанными гостями в Европе?
Зачем Европе впускать в себя «вирус дестабилизации» — тех, кто поднаторел в деле разрушения государственных систем?
Между тем этот «вирус» после майдана окончательно отбросил лицемерные попытки выглядеть «по-христиански».
Как мы помним, на начальной стадии майдана в Киеве униаты еще говорили о необходимости не допустить кровопролития.
В декабре 2013 года настоятель Коломыйско-Черновицкой провинции УГКЦ (Ивано-Франковской области) Михаил Арсенич обратился к пастве с призывом «вести борьбу атентатом» (то есть уничтожая противника физически).
А в июне 2014 года уже не отдельный оголтелый священник-радикал с Западной Украины, а крупная и статусная фигура УГКЦ — Борис Гудзяк, президент УКУ, глава епархии Святого Владимира Великого в Париже — открыто призвал к кровопролитию: «Защита восточных регионов и остальной страны потребует большой моральной, политической, экономической, социальной борьбы. Если эти аспекты будут обеспечены, количество пролитой крови будет ограничено. Поэтому не стоит строить иллюзий: бороться нужно, потворство оголенному злу вызовет еще больше жертв».
Чтобы дополнить представление об УКУ, этом центре выковывания «новой украинской элиты», представим читателю еще две фигуры. Речь пойдет о Богдане Прахе, нынешнем ректоре УКУ, и Мирославе Мариновиче, проректоре УКУ.
Богдан Прах родился в 1960 году в Польше. Учился в Люблинском католическом университете.
Докторскую степень получил в университете им. Марии Склодовской-Кюри в Люблине.
Несколько лет служил в приходах Польши, США и Украины.
Потом возглавил во Львове духовную семинарию Св. Духа.
Оттуда перешел в администрацию УКУ.
И в 2013 году, вскоре после назначения тогдашнего ректора УКУ, епископа Бориса Гудзяка главой Епархии Святого Владимира, Прах возглавил университет (Гудзяк при этом занял пост президента УКУ).
Как говорит сам Прах, его цель — «помочь молодым людям понять, что только в их руках судьба Украины». При этом «фундаментом» воспитания молодых людей, призванных решить судьбу Украины, является память о «мучениках от рук коммунистического режима» и, прежде всего, о мучениках из числа духовенства УГКЦ.
Этой теме посвящена книга Богдана Праха «Духовенство Перемышльской епархии и Апостольской администрации Лемковщины».
«Аресты, истязания, шантаж, преследование семей священников, многочасовые допросы — это обычные методы, которыми НКВД выбивал у грекокатолического духовенства признание в сотрудничестве с нацистами, поддержке ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) или УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ), да и в конечном итоге отречение и переход в Русскую православную церковь», — так коротко излагает содержание своего «научного труда» сам автор.
Заметим, что, описывая и осуждая методы НКВД, Богдан Прах вообще не упоминает о методах ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ), о которых не может не знать. Не может он, будучи по национальности поляком, не знать о волынской резне!
Однако задача формирования у студентов УКУ мировоззрения на основе антисоветскости и русофобства настолько приоритетна, что тему зверств украинских националистов по отношению к польскому населению Прах не затрагивает.
Его не беспокоит то, что он лично участвует в выпестовании «элиты», воспринявшей идеологию тех, кто резал поляков в Волыни.
Зато ужасно беспокоит, что «советское мышление» до сих пор присуще немалой части населения Украины.
Неискоренимостью советского мышления крайне обеспокоен и проректор УКУ Мирослав Маринович.
Маринович родился в 1949 году в Львовской области, где его дед был священником. Окончил во Львове политехнический институт, работал на заводе «Позитрон».
Позже, поселившись в Киеве, включился в правозащитное движение, участвовал в основании Украинской Хельсинкской группы.
В 1977 году был приговорен к семи годам заключения и пяти годам ссылки.
После возвращения из ссылки работал в Дрогобыче на нефтеперерабатывающем заводе, стал основателем первой в СССР группы «Международная амнистия».
Ныне является одним из ключевых сотрудников УКУ.
Входит в число основателей инициативной группы «Первого декабря».
1 декабря 2012 года эта группа издала «Хартию», в которой, в частности, сказано: «В нашей стране, где Советский Союз был преодолен физически, его наследство до сих пор хранится морально и ментально… Любовь к Украине — это примирение ветеранов войны: украинских повстанцев и советских военнослужащих».
Помимо примирения «украинских повстанцев» и «советских военнослужащих», Маринович «отрабатывает» задачу по уравниванию коммунизма и нацизма.
Так, в докладе, сделанном 23 апреля 2015 года на международной конференции «Примирение в Украине и будущее Европы», Маринович всячески старался доказать, что коммунизм — это зло даже большее, чем германский нацизм: «Нацистские преступления были публично осуждены, коммунистические были скрыты задабриванием победителя, и им не была дана этическая оценка.
В результате мир слышал боль жертв гестапо и не слышал боль жертв НКВД и КГБ…
Апокалиптическое зло приобрело вид спасительного добра.
Теперь это невыявленное зло оборачивается зернами нового мирового конфликта, начатого путинской Россией.
Таким образом, моральное, как и правовое, уравнивание нацизма и коммунизма, с моей точки зрения, абсолютно оправдано и даже нужно… Коммунизм — это не только преступление, но и мировоззренческая мутация. Поэтому не менее важным является прояснение и извлечение на свет <…> природы коммунистической идеи. Иллюзии и соблазны, которые ведут к ней, должны быть осознаны так же, как это было сделано относительно греха нацизма…»
Маринович настаивал, что коммунизм является «не только преступлением и мировоззренческой мутацией, но и грехом». Грех, по его мнению, в том, что «люди массово было потянулись к земному Кесарю, отдавши ему то, что по праву принадлежит Богу.
Последствия этого были устрашающими, а количество жертв даже превысило количество жертв нацизма…»
А потому российский народ должен покаяться.
Точнее, на постсоветском пространстве он должен покаяться первым:
«Как имели национальность нацистские звери, так же имели национальность и звери коммунистические. Лидерство в этом российского народа несомненно подтверждается сегодня массовой поддержкой путинских преступлений… Эту духовную работу [покаяние] должен выполнить, прежде всего, российский народ, а с ним <…> все другие подкоммунистические народы… Первыми шагами к надлежащей реорганизации посткоммунистического пространства должна стать расчистка идеологических чащей, выяснение правды истории и признание собственных вин».
Что здесь нужно отметить?
Что, во-первых, обвинение российского народа во всех бедах «угнетаемых» ими украинцев — это уже вековая «песня», «распеваемая» со времен образования украинской диаспоры (последняя четверть XIX века).
Во-вторых, что Россия почему-то должна каяться за «коммунистический грех» именно перед украинским народом, который якобы был специально подвергнут геноциду при помощи «голодомора 1932−1933 гг.», никак на самом деле не связанного ни с одной лишь украинской территорией, ни с одним лишь украинским населением, и, напротив, явно связанного с другими регулярно наступавшими голодными годами, имевшими место и в России, и за ее пределами (в тех же США, например).
В-третьих, что в число «подкоммунистических народов», которые тоже должны очиститься от греха через покаяние, входят и украинцы. Как нетрудно догадаться, это, прежде всего, население Крыма и Донбасса. По факту это не что иное, как требование, чтобы «подкоммунистические украинцы» подчинились галичанам на основе осознания собственной «неполноценности» и «чувства вины».
В своих работах Маринович рассуждает о том, что майдан, а особенно война с Россией, объединили нацию, сплотившуюся вокруг идеи сопротивления «врагу».
Но по окончании войны эта идея перестанет быть объединяющей силой.
А потому «следует динамично развивать позитивную концепцию единого государства, чтобы народ объединился вокруг общих ценностей, которые настолько мощно озвучил Майдан: достоинство человека, национальная и религиозная свобода, верховенство права, общественная мораль и социальная справедливость», — говорит Маринович.
Но перечисленные через запятую пункты в принципе не применимы к той части населения, которая несет на себе печать «греха коммунизма».
Явно не применимы они и к пастве Украинской православной церкви Московского патриархата, которую украинские националисты ненавидят так же люто, как и Россию.
Так что общая для всех украинцев «позитивная концепция единого государства» — это химера.
Такая же химера — общая для всех украинцев «национальная идея».
Свое видение национальной идеи Маринович подробно изложил в работе «Украинская идея и христианство, или Когда гарцуют цветные кони апокалипсиса», а коротко — в ряде интервью.
Для Мариновича украинская национальная идея — «быть Вторым Иерусалимом».
По мнению проректора УКУ, «уже почти 500 лет мир знает формулу Третьего Рима, которая обрекает Россию на вечное противопоставление Западу и на вечную борьбу с ним.
Однако не таким был дух древнего Киева.
Его миссия — привносить гармонию, быть открытым на обе полярности (Восток и Запад). И сегодня мы видим упадок Москвы и преподнесение Киева именно потому, что эпоха имперского величия и логики конфронтации отходит в прошлое, тогда как логика «добавленной стоимости», когда от сотрудничества выигрывают все, становится новой надеждой мира».
Уничтожение населения Донбасса — это «привнесение гармонии» и «сотрудничество», от которого «выиграли все»?
Американский Фонд жертв коммунизма (Victims of Communism Memorial Foundation) высоко ценит Мариновича за «идеологические заслуги».
11 июня 2014 года Маринович был награжден медалью Свободы имени президентов Трумэна — Рейгана.
По словам Бориса Гудзяка, этот фонд вложил и вкладывает много сил в «преодоление наследия коммунизма».
Помимо контактов с вышеупомянутым фондом, проректор УКУ контактирует и с Национальным фондом в поддержку демократии (National Endowment for Democracy).
В частности, Маринович выступал в Вашингтоне на собраниях правления этой структуры.
Данный фонд финансировал оба украинских майдана…
Украинский Католический университет — достойное детище тех, кто некогда задумал и реализовал проект «Брестская уния».
Долгие годы грекокатолическая церковь, действовавшая рука об руку с украинскими националистами, разжигала внутри единого народа вражду посредством выделения из него некоей «истинной» украинской части — со своей «исключительной» культурой, происхождением и верой.
Тех, кто не признавал исключительности носителей духа «галицийства», не желал подчиняться им и исповедовать русофобию — галичане стремились сделать своими жертвами.
Так было в 1914 году в Талергофе и Терезине.
Но уже в Великую Отечественную это не получилось — сторонники Бандеры, Шухевича, Коновальца, Мельника наткнулись на сопротивление и в итоге потерпели поражение.
В наши дни последователи Бандеры и Шухевича хотели сделать жертвами жителей Донбасса. И снова не вышло!
Однако остальная часть Украины оказалась в их власти, и под разговоры о вхождении в цивилизованную семью народов Европы бандеровцы воплощают в жизнь идеологию украинского национализма.
А Запад им рукоплещет, словно бы не замечая, что идеология эта — фашистская, о чем однозначно говорилось еще в 20-е годы ХХ века в издании, возглавлявшемся одним из главных создателей данной идеологии Дмитрием Донцовым: «Политический и морально-психологический дух, которым дышат украинские националисты, бесспорно является фашизмом».
Прежде всего, Украинский католический университет поддерживает очень определенную традицию — является наследником Львовской грекокатолической богословской академии, основанной в 1929 году уже знакомым нам митрополитом Андреем Шептицким.
Первым ректором Львовской Богословской академии, единственного украинского высшего учебного заведения в тогдашней Польше (в состав которой входила тогда Галичина), стал еще один наш знакомый — Иосиф Слипый.
После освобождения Украины от фашистской оккупации (к тому моменту Галичина входила уже в состав СССР) Львовская Богословская академия была закрыта, а Иосиф Слипый — глава УГКЦ, поддерживавший украинских националистов, сотрудничавших с фашистами, — арестован.
Когда в 1963 году Слипый оказался за границей, то первым делом он при поддержке Ватикана основал в Риме Украинский Католический университет имени папы римского св. Климентия в надежде перенести его когда-нибудь во Львов и стал его ректором. Мирослав Маринович, проректор по вопросам назначения и миссии УКУ (идеологический враг «москалей» с большим стажем — он входил в круг лиц, основавших в 1976 году правозащитную Украинскую Хельсинкскую группу, внесшую немалую лепту в разрушение СССР), указывает, что Слипый придавал УКУ колоссальное значение: «В своем завещании Иосиф Слипый написал: «Берегите украинский католический университет». Этот зов был услышан, и он сегодня реализован».
Конкретно реализацией «зова» Слипого занялся Борис Гудзяк, президент нынешнего УКУ.
Восстановление УКУ во Львове, как того желал Слипый, — во многом заслуга именно Гудзяка.
Началось всё с возвращения на Украину праха Слипого: в августе 1992 года останки предстоятеля УГКЦ были перенесены из Рима во Львов и перезахоронены в крипте собора Святого Юра.
В том же 1992 году во Львов прибыл из США Борис Гудзяк, который для начала основал Институт истории Церкви.
В задачи этого института входили, в частности, сбор и систематизация информации о преследованиях УГКЦ в советский период.
В 1993 году Гудзяк возглавил комиссию по восстановлению Львовской Богословской академии.
В 1994 году деятельность академии была уже возобновлена.
В 1995 году Гудзяк стал ее вице-ректором, в 2000-м — ректором.
В 2002 году академия, преобразовавшись, получила нынешнее свое название — Украинский Католический университет.
Когда Гудзяк подчеркивает, что «существует определенная корпоративная культура учреждения [Украинского католического университета], или, словами патриарха Иосифа, «дух заведения», речь идет не просто о том, что он, Гудзяк, попытался воссоздать во Львовском УКУ «дух» его предтеч — Римского УКУ или Львовской Богословской академии конца 1920-х — середины 1940-х годов.
Речь о том, что Гудзяк был выпестован Иосифом Слипым, что он принял от Слипого духовную эстафету накаленного «галицийства».
Борис Гудзяк появился на свет в 1960 году в США, в городе Сиракузы (штат Нью-Йорк).
Его родители — украинские эмигранты — отдали сына в католическую среднюю школу.
В юные годы он был активным участником украинской скаутской организации «Пласт».
Данная организация имеет свою ярко выраженную специфику.
Не останавливаясь здесь на описании этой специфики, укажем только, что выходцем из этой организации был, например, вождь украинского национализма Степан Бандера.
Как рассказывает сам Борис Гудзяк, «мы в диаспоре жили мечтой о независимости Украины.
О том, что наш родной язык, наша аутентичность будут иметь статус.
В семь лет я впервые встретился с патриархом Иосифом Слипым.
Он говорил невероятные вещи.
Всей своей жизнью этот человек доказывал, что невозможное — возможно.
Он готовил нас к священнослужению в Украине.
В независимой Украине».
Гудзяк пересекался со Слипым не только в ранней юности.
Окончив в США Сиракузский университет, он в 1980—1983 годах продолжил обучение в Риме: в Коллегии Святой Софии, которую основал в 1967 году всё тот же Слипый, в Папском Урбанианском университете и в УКУ, ректором которого был Слипый.
Из Рима Гудзяк вернулся в США, где в 1983—1992 гг. учился в Гарвардском университете.
Защитив диссертацию о генезисе Брестской унии и получив степень доктора славистики и византинистики, он направился во Львов исполнять волю покойного Иосифа Слипого — восстанавливать УКУ.
В середине 1990-х, параллельно со своей активной деятельностью во Львове, Гудзяк учился в Папском Восточном Институте в Риме.
С 1995 года, как уже было сказано выше, он оказался на руководящих должностях в восстановленной Львовской Богословской академии (ЛБА).
В 1999 году ЛБА получила международную аккредитацию. А 28 июня 2002 года состоялось открытие УКУ — учебного заведения, преемственного ЛБА.
УКУ — это не «улучшенная копия» ЛБА.
Есть существенное различие.
Если в ЛБА главный акцент был сделан на подготовку конфессиональных (грекокатолических) кадров (в соответствии с этой целью, там изучали богословие, философию, общественные науки, классические языки, гуманитарные науки, историю), то УКУ претендует на формирование «правильной» национальной элиты.
Речь идет о взращивании будущих лидеров не только в религиозной, но и в светских сферах — общественной и политической.
На базе УКУ работают гуманитарный (исторический) и богословский факультеты, кафедра общей и социальной педагогики, кафедра психологии, школа журналистики, школа управления.
На сайте школы управления, например, сказано следующее: «Школа управления — это нынешнее предложение от УКУ завтрашним лидерам в области государственного управления, местного самоуправления и общественного сектора.
Это предложение подготовить себя и свою команду к эффективной «работе и взаимодействию» для развития нашей страны».
По словам профессора УКУ Ярослава Грицака, данное учебное заведение позиционирует себя как «украинский Кембридж, Гарвард или Оксфорд».
Характерно, что обучение в УКУ ведется на английском языке с привлечением иностранных преподавателей.
Как указывает президент УКУ Борис Гудзяк, для будущих лидеров, формируемых в стенах УКУ, «особенным эталоном являются мученики советского времени, правозащитники, диссиденты, люди, которые не боялись плыть против течения. А умели познать свое Богом данное достоинство и сохранять свою свободу. Мы можем быть свободными в любых обстоятельствах. И это хотелось бы передать молодому украинскому человеку.
Такой человек будет менять мир».
Студенты УКУ, нацеленные на то, чтобы «менять мир», проявили большую активность и в обоих майданах (в 2004 году и в особенности в 2013—2014 гг.), и в промежутках между ними.
Стоит отметить позицию УКУ в скандале вокруг закона Кивалова — Колесниченко о статусе региональных языков, принятого в июле 2012 года.
Закон гарантировал использование на Украине «региональных языков», то есть языков, которые, согласно данным переписи населения, считают родными более 10% населения соответствующего региона (под регионом понимались область, Автономная Республика Крым, район, город, село или поселок).
Согласно принятому закону, в пределах такого региона региональный язык мог использоваться в законодательно установленных сферах наравне с государственным украинским языком.
Руководство УКУ в резкой форме заявило тогда, что принятый закон является нелегитимным и неконституционным, «а осуществление власти приобретает признаки ее узурпации».
В заявлении подчеркивалось, что «граждане имеют моральное право не выполнять такие законы…
Украина должна знать поименно имена тех народных депутатов, которые проголосовали за данный закон, и объявить им общественный бойкот… груз ответственности за дестабилизацию общественного строя падает теперь исключительно на них: «Кто сеет ветер, пожнет бурю»!..»
В этом же заявлении УКУ было сказано о готовности встать «на защиту государственности»: «Украина имеет достаточно здоровые и ответственные силы во всех своих регионах, чтобы консолидироваться вокруг идеи защиты своей государственности и таки найти общенациональный консенсус относительно путей ее развития.
Украинский Католический университет, который полностью может выполнить свою миссию лишь в условиях цивилизованного государственного строя, готов быть активным участником поиска такого консенсуса».
Отметим, что в стабильной ситуации (а в 2012 году ситуация была относительно стабильной) позволить себе резкий публичный выпад против действующей власти могут только люди и структуры, имеющие серьезную поддержку.
Какой поддержкой располагает УКУ?
И, прежде всего, кто финансирует данное начинание?
«Украинский Кембридж» имеет источники финансирования как внутри самой Украины, так и за рубежом.
В числе жертвователей на нужды УКУ — украинский миллиардер Дмитрий Фирташ, глава Совета директоров Group DF.
Как сообщил в 2012 году Борис Гудзяк, «украинский бизнесмен Дмитрий Фирташ стал одним из самых больших жертвователей, которые способствуют строительству нашего университетского городка во Львове.
Он будет поддерживать этот проект до завершения сооружения городка».
К слову сказать, Дмитрий Фирташ упоминался в СМИ как спонсор Евромайдана, в организации и «разогреве» которого УКУ сыграл столь существенную роль.
В частности, об этом заявил в интервью российском телеканалу «Россия 24» бывший глава СБУ Александр Якименко: «Как и Порошенко, так и Фирташ, Пинчук финансировали Майдан. Они заложники данной ситуации, потому что весь бизнес, все их активы расположены за рубежом. И они выполняли команды Запада. Им не оставалось ничего другого, как поддержать Майдан, так как в противном случае они бы остались без своих активов. В данном случае они не думали о стране. Они думали только о своих финансах».
Еще один источник финансирования УКУ — ежегодные благотворительные обеды-аукционы в Киеве.
Так, в Киеве в 2011 году только на одной из благотворительных встреч было собрано более 120 тыс. долларов США.
Важной статьей являются благотворительные пожертвования из США, Канады и стран Западной Европы.
В 2016 году в Нью-Йорке на одном из благотворительных вечеров на нужды УКУ было собрано свыше 300 тыс. долларов.
Также на благотворительных вечерах в других городах США было собрано более 750 тыс. долларов.
В числе жертвователей из США — организация «Приятели УКУ Метрополии Нью-Йорка», созданная в ноябре 2004 года по инициативе Николая Галива, активного деятеля Патриархального движения и редактора журнала «Патриархат».
В 2013 году взнос этой организации в развитие УКУ достиг 3,5 млн долларов.
Соотношение финансовой помощи УКУ от украинских жертвователей и зарубежных примерно таково: «Пожертвования из США и Канады превышают треть всех поступлений. Еще четверть приносят пожертвования украинцев Европы. Пятую часть дает Украина».
О том, что на данное учебное заведение сделаны серьезные ставки, свидетельствует не только финансовая поддержка УКУ благотворителями, но и состав руководства УКУ.
Ведь совсем не случайно в него входят люди, имеющие за своими плечами огромный и весьма специфический опыт.
О них хотелось бы поговорить особо.
О нынешнем президенте УКУ Борисе Гудзяке, который воплотил в жизнь наказ Иосифа Слипого — открыл на Украине Львовскую Богословскую академию, позже трансформировавшуюся в УКУ, — выше уже было сказано.
Добавим к сказанному, что Ватикан высоко оценил активность Гудзяка, сумевшего реализовать этот проект.
И — продвинул его по служебной лестнице.
В июле 2012 года папа Бенедикт XVI назначил Бориса Гудзяка (который еще в 1998 году был рукоположен в сан священника) титулярным епископом Каркабии и апостольским экзархом УГКЦ во Франции.
Этот экзархат, основанный 22 июля 1960 года, охватывал всех украинских грекокатоликов, проживавших на территории Франции, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и Швейцарии.
Территория экзархата была разделена на 18 приходов, по состоянию на 2010 год его паства насчитывала 20 тысяч человек.
Дата 26 августа 2012 года ознаменовалась сразу двумя событиями, призванными в том числе подчеркнуть наличие связующей нити между Слипым и Гудзяком.
В эту знаковую дату — день двадцатилетия возвращения праха Иосифа Слипого во Львов — прошла церемония открытия студенческого городка УКУ, так называемого Коллегиума УКУ.
Гудзяк опекал данный проект в течение нескольких лет. По предложению Дмитрия Фирташа, одного из крупнейших меценатов УКУ, Коллегиуму УКУ было присвоено имя Иосифа Слипого.
В тот же день во Львовском соборе Святого Юра состоялось рукоположение Бориса Гудзяка (тогда он занимал пост ректора УКУ) в сан епископа.
В январе 2013 года Бенедикт XVI возвел Апостольский экзархат Франции в ранг епархии, присвоив ей название епархия Святого Владимира Великого в Париже. Борис Гудзяк был назначен епископом этой епархии.
Чин его интронизации прошел с большой помпой не где-нибудь, а в соборе Парижской Богоматери.
На интронизации Гудзяка присутствовало около 5 тысяч человек — представители украинской общины Франции и паломники с Украины, в числе которых были Петр Порошенко (на тот момент министр экономического развития и торговли Украины) с семьей, Екатерина Ющенко, народные депутаты Николай Княжицкий, Анна Герман и другие. Гудзяк обратился к присутствующим с речью, в которой подчеркнул — ни много ни мало — мессианскую роль украинских грекокатоликов в Европе: «Мы должны выходить за свои пределы, из своих зон комфорта, убранства и упорядоченности, языка и Галичины, и протягивать руку к тем, кто заблудился».
В сентябре 2013 года в качестве подарка нововозведенному епископу была приобретена церковь в городке Санлис.
Стоимость церкви составила 203 тысячи евро.
150 тысяч из этой суммы пожертвовали львовские предприниматели. Остальную сумму — украинцы из Франции, Англии, США и Канады.
Санлис — одна из двух важнейших для украинской диаспоры точек во Франции (вторая точка — городок Сарсель, где в 1951 году обосновалось Научное общество им. Тараса Шевченко (НОШ) в Европе, а также базировалась редакция Энциклопедии украиноведения).
Здесь расположен монастырь ХI столетия, учрежденный дочерью киевского князя Ярослава Мудрого Анной. Вступив в брак с королем Франции Генрихом I в 1051 году, она стала королевой Франции.
В Санлисе также находятся основанные королевой Анной церковь и женский монастырь.
Украинская диаспора делает на теме «прецедента королевы Франции Анны Ярославны» особый акцент — рассматривает Анну Ярославну как «первого эмигранта с Украины» на французской земле.
Приобретенная в Санлисе церковь была освящена в память святых Бориса и Глеба — дядей Анны Ярославны.
Рядом с церковью украинские униаты открыли культурный центр Анны Ярославны.
По словам Бориса Гудзяка, цель создания культурного центра состоит в том, чтобы представить Украину в контексте европейской истории и культуры.
«Благодаря христианству мы стали частью большой европейской семьи. Это истина, которая была затуманена из-за насилия, железного занавеса, крови, мучений, геноцида. Сегодня мы рады, что находимся здесь… Мы будем стараться делать так, чтобы этот центр стал местом встречи украинской и французской культуры», — заявил Гудзяк.
Казалось бы, раз уж речь идет о горячем стремлении Украины вернуться в лоно «большой европейской семьи», от которой она была отлучена, то такая позиция предполагает… ну как бы поточнее выразиться… скромность. Младший взывает к старшему, стремится воссоединиться со старшим. Ан нет! Как следует из приведенных выше слов Гудзяка, которые он произнес на собственной интронизации, украинские грекокатолики Европы должны выйти за пределы «языка и Галичины», дабы «протягивать руку к тем, кто заблудился». То есть украинские грекокатолики предполагают стать духовными водителями католиков дряхлеющей Европы? Правда, католики дряхлеющей Европы, скорее всего, «не в курсе». Но ведь и речь свою Гудзяк адресовал не им, а украинским униатам, которых надо было «вдохновить» в преддверии майдана, поманить «великой миссией».
В интервью, записанном позже, уже в ходе событий на майдане, Гудзяк продолжил эту тему: «Наша встреча с Европой будет для Европы большим праздником».
А почему это будет для Европы большим праздником?
Тезис, крайне сомнительный для европейцев даже в период ДО майдана.
Согласно «мифологеме», которую лидеры УГКЦ и лично Гудзяк пропихивали в головы украинцев, Европа ужасно нуждается в «свежей крови», в пассионариях.
А где взять этот самый пассионарный материал?
Конечно же, в УГКЦ! Как заявил во время майдана в эфире «Голоса Америки» Борис Гудзяк, «от 45-го по 89-й год Украинская грекокатолическая церковь была наиболее репрессированной церковью в мире.
В то же время в Советском Союзе это было наибольшее сообщество, наибольший социальный организм сопротивления советской системе…»
Остается непроясненным, правда, момент, с какой стати пассионарии, натренировавшиеся на разрушении советской системы и снесшие украинскую (януковичевскую) властную систему, должны стать желанными гостями в Европе?
Зачем Европе впускать в себя «вирус дестабилизации» — тех, кто поднаторел в деле разрушения государственных систем?
Между тем этот «вирус» после майдана окончательно отбросил лицемерные попытки выглядеть «по-христиански».
Как мы помним, на начальной стадии майдана в Киеве униаты еще говорили о необходимости не допустить кровопролития.
В декабре 2013 года настоятель Коломыйско-Черновицкой провинции УГКЦ (Ивано-Франковской области) Михаил Арсенич обратился к пастве с призывом «вести борьбу атентатом» (то есть уничтожая противника физически).
А в июне 2014 года уже не отдельный оголтелый священник-радикал с Западной Украины, а крупная и статусная фигура УГКЦ — Борис Гудзяк, президент УКУ, глава епархии Святого Владимира Великого в Париже — открыто призвал к кровопролитию: «Защита восточных регионов и остальной страны потребует большой моральной, политической, экономической, социальной борьбы. Если эти аспекты будут обеспечены, количество пролитой крови будет ограничено. Поэтому не стоит строить иллюзий: бороться нужно, потворство оголенному злу вызовет еще больше жертв».
Чтобы дополнить представление об УКУ, этом центре выковывания «новой украинской элиты», представим читателю еще две фигуры. Речь пойдет о Богдане Прахе, нынешнем ректоре УКУ, и Мирославе Мариновиче, проректоре УКУ.
Богдан Прах родился в 1960 году в Польше. Учился в Люблинском католическом университете.
Докторскую степень получил в университете им. Марии Склодовской-Кюри в Люблине.
Несколько лет служил в приходах Польши, США и Украины.
Потом возглавил во Львове духовную семинарию Св. Духа.
Оттуда перешел в администрацию УКУ.
И в 2013 году, вскоре после назначения тогдашнего ректора УКУ, епископа Бориса Гудзяка главой Епархии Святого Владимира, Прах возглавил университет (Гудзяк при этом занял пост президента УКУ).
Как говорит сам Прах, его цель — «помочь молодым людям понять, что только в их руках судьба Украины». При этом «фундаментом» воспитания молодых людей, призванных решить судьбу Украины, является память о «мучениках от рук коммунистического режима» и, прежде всего, о мучениках из числа духовенства УГКЦ.
Этой теме посвящена книга Богдана Праха «Духовенство Перемышльской епархии и Апостольской администрации Лемковщины».
«Аресты, истязания, шантаж, преследование семей священников, многочасовые допросы — это обычные методы, которыми НКВД выбивал у грекокатолического духовенства признание в сотрудничестве с нацистами, поддержке ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ) или УПА (организация, деятельность которой запрещена в РФ), да и в конечном итоге отречение и переход в Русскую православную церковь», — так коротко излагает содержание своего «научного труда» сам автор.
Заметим, что, описывая и осуждая методы НКВД, Богдан Прах вообще не упоминает о методах ОУН (организация, деятельность которой запрещена в РФ), о которых не может не знать. Не может он, будучи по национальности поляком, не знать о волынской резне!
Однако задача формирования у студентов УКУ мировоззрения на основе антисоветскости и русофобства настолько приоритетна, что тему зверств украинских националистов по отношению к польскому населению Прах не затрагивает.
Его не беспокоит то, что он лично участвует в выпестовании «элиты», воспринявшей идеологию тех, кто резал поляков в Волыни.
Зато ужасно беспокоит, что «советское мышление» до сих пор присуще немалой части населения Украины.
Неискоренимостью советского мышления крайне обеспокоен и проректор УКУ Мирослав Маринович.
Маринович родился в 1949 году в Львовской области, где его дед был священником. Окончил во Львове политехнический институт, работал на заводе «Позитрон».
Позже, поселившись в Киеве, включился в правозащитное движение, участвовал в основании Украинской Хельсинкской группы.
В 1977 году был приговорен к семи годам заключения и пяти годам ссылки.
После возвращения из ссылки работал в Дрогобыче на нефтеперерабатывающем заводе, стал основателем первой в СССР группы «Международная амнистия».
Ныне является одним из ключевых сотрудников УКУ.
Входит в число основателей инициативной группы «Первого декабря».
1 декабря 2012 года эта группа издала «Хартию», в которой, в частности, сказано: «В нашей стране, где Советский Союз был преодолен физически, его наследство до сих пор хранится морально и ментально… Любовь к Украине — это примирение ветеранов войны: украинских повстанцев и советских военнослужащих».
Помимо примирения «украинских повстанцев» и «советских военнослужащих», Маринович «отрабатывает» задачу по уравниванию коммунизма и нацизма.
Так, в докладе, сделанном 23 апреля 2015 года на международной конференции «Примирение в Украине и будущее Европы», Маринович всячески старался доказать, что коммунизм — это зло даже большее, чем германский нацизм: «Нацистские преступления были публично осуждены, коммунистические были скрыты задабриванием победителя, и им не была дана этическая оценка.
В результате мир слышал боль жертв гестапо и не слышал боль жертв НКВД и КГБ…
Апокалиптическое зло приобрело вид спасительного добра.
Теперь это невыявленное зло оборачивается зернами нового мирового конфликта, начатого путинской Россией.
Таким образом, моральное, как и правовое, уравнивание нацизма и коммунизма, с моей точки зрения, абсолютно оправдано и даже нужно… Коммунизм — это не только преступление, но и мировоззренческая мутация. Поэтому не менее важным является прояснение и извлечение на свет <…> природы коммунистической идеи. Иллюзии и соблазны, которые ведут к ней, должны быть осознаны так же, как это было сделано относительно греха нацизма…»
Маринович настаивал, что коммунизм является «не только преступлением и мировоззренческой мутацией, но и грехом». Грех, по его мнению, в том, что «люди массово было потянулись к земному Кесарю, отдавши ему то, что по праву принадлежит Богу.
Последствия этого были устрашающими, а количество жертв даже превысило количество жертв нацизма…»
А потому российский народ должен покаяться.
Точнее, на постсоветском пространстве он должен покаяться первым:
«Как имели национальность нацистские звери, так же имели национальность и звери коммунистические. Лидерство в этом российского народа несомненно подтверждается сегодня массовой поддержкой путинских преступлений… Эту духовную работу [покаяние] должен выполнить, прежде всего, российский народ, а с ним <…> все другие подкоммунистические народы… Первыми шагами к надлежащей реорганизации посткоммунистического пространства должна стать расчистка идеологических чащей, выяснение правды истории и признание собственных вин».
Что здесь нужно отметить?
Что, во-первых, обвинение российского народа во всех бедах «угнетаемых» ими украинцев — это уже вековая «песня», «распеваемая» со времен образования украинской диаспоры (последняя четверть XIX века).
Во-вторых, что Россия почему-то должна каяться за «коммунистический грех» именно перед украинским народом, который якобы был специально подвергнут геноциду при помощи «голодомора 1932−1933 гг.», никак на самом деле не связанного ни с одной лишь украинской территорией, ни с одним лишь украинским населением, и, напротив, явно связанного с другими регулярно наступавшими голодными годами, имевшими место и в России, и за ее пределами (в тех же США, например).
В-третьих, что в число «подкоммунистических народов», которые тоже должны очиститься от греха через покаяние, входят и украинцы. Как нетрудно догадаться, это, прежде всего, население Крыма и Донбасса. По факту это не что иное, как требование, чтобы «подкоммунистические украинцы» подчинились галичанам на основе осознания собственной «неполноценности» и «чувства вины».
В своих работах Маринович рассуждает о том, что майдан, а особенно война с Россией, объединили нацию, сплотившуюся вокруг идеи сопротивления «врагу».
Но по окончании войны эта идея перестанет быть объединяющей силой.
А потому «следует динамично развивать позитивную концепцию единого государства, чтобы народ объединился вокруг общих ценностей, которые настолько мощно озвучил Майдан: достоинство человека, национальная и религиозная свобода, верховенство права, общественная мораль и социальная справедливость», — говорит Маринович.
Но перечисленные через запятую пункты в принципе не применимы к той части населения, которая несет на себе печать «греха коммунизма».
Явно не применимы они и к пастве Украинской православной церкви Московского патриархата, которую украинские националисты ненавидят так же люто, как и Россию.
Так что общая для всех украинцев «позитивная концепция единого государства» — это химера.
Такая же химера — общая для всех украинцев «национальная идея».
Свое видение национальной идеи Маринович подробно изложил в работе «Украинская идея и христианство, или Когда гарцуют цветные кони апокалипсиса», а коротко — в ряде интервью.
Для Мариновича украинская национальная идея — «быть Вторым Иерусалимом».
По мнению проректора УКУ, «уже почти 500 лет мир знает формулу Третьего Рима, которая обрекает Россию на вечное противопоставление Западу и на вечную борьбу с ним.
Однако не таким был дух древнего Киева.
Его миссия — привносить гармонию, быть открытым на обе полярности (Восток и Запад). И сегодня мы видим упадок Москвы и преподнесение Киева именно потому, что эпоха имперского величия и логики конфронтации отходит в прошлое, тогда как логика «добавленной стоимости», когда от сотрудничества выигрывают все, становится новой надеждой мира».
Уничтожение населения Донбасса — это «привнесение гармонии» и «сотрудничество», от которого «выиграли все»?
Американский Фонд жертв коммунизма (Victims of Communism Memorial Foundation) высоко ценит Мариновича за «идеологические заслуги».
11 июня 2014 года Маринович был награжден медалью Свободы имени президентов Трумэна — Рейгана.
По словам Бориса Гудзяка, этот фонд вложил и вкладывает много сил в «преодоление наследия коммунизма».
Помимо контактов с вышеупомянутым фондом, проректор УКУ контактирует и с Национальным фондом в поддержку демократии (National Endowment for Democracy).
В частности, Маринович выступал в Вашингтоне на собраниях правления этой структуры.
Данный фонд финансировал оба украинских майдана…
Украинский Католический университет — достойное детище тех, кто некогда задумал и реализовал проект «Брестская уния».
Долгие годы грекокатолическая церковь, действовавшая рука об руку с украинскими националистами, разжигала внутри единого народа вражду посредством выделения из него некоей «истинной» украинской части — со своей «исключительной» культурой, происхождением и верой.
Тех, кто не признавал исключительности носителей духа «галицийства», не желал подчиняться им и исповедовать русофобию — галичане стремились сделать своими жертвами.
Так было в 1914 году в Талергофе и Терезине.
Но уже в Великую Отечественную это не получилось — сторонники Бандеры, Шухевича, Коновальца, Мельника наткнулись на сопротивление и в итоге потерпели поражение.
В наши дни последователи Бандеры и Шухевича хотели сделать жертвами жителей Донбасса. И снова не вышло!
Однако остальная часть Украины оказалась в их власти, и под разговоры о вхождении в цивилизованную семью народов Европы бандеровцы воплощают в жизнь идеологию украинского национализма.
А Запад им рукоплещет, словно бы не замечая, что идеология эта — фашистская, о чем однозначно говорилось еще в 20-е годы ХХ века в издании, возглавлявшемся одним из главных создателей данной идеологии Дмитрием Донцовым: «Политический и морально-психологический дух, которым дышат украинские националисты, бесспорно является фашизмом».
-
Татьяна
- Сообщения: 5600
- Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48
ИЕЗУИТЫ современные
......Пожалуй, было бы хорошо, если бы иезуиты удовольствовались тем, что сделали франкмасонов жертвами обмана и противопоставили теософов и оккультистов, использовав для этого в качестве послушного орудия протестантское духовенство.
Но их интриги имеют гораздо более широкий размах и используют незначительность подробностей и внимание к ним, о чем мир в общем не имеет никакого представления. Ими сделано все, чтобы привести большинство человечества в состояние пассивного
невежества, которое, как им хорошо известно, единственное может помочь им в окончательном достижении цели, заключающейся в Мировом Деспотизме.
Старая страница, которую не захотели вставить в Историю Англии в XIX веке из-за слепоты ее государственных деятелей, будет добавлена к ней — когда уже слишком поздно — в ХХ-ом столетии.
Величайший государственный деятель в Европе, князь Бисмарк, единственный, кто точно знает все их тайные интриги через своего собственного, личного адепта из Шварцвальда. Ему известно, что целью интриг и козней иезуитского духовенства всегда было возбуждение недовольства и открытого неповиновения во всех странах для продвижения его собственных интересов. Отсюда мнимая дружба с Папой.
Понаблюдайте за маневрами "честного маклера" и учитесь прозревать.
Этот величайший и самый дальновидный из людей, обращаясь 5-го декабря 1874 года к германскому Парламенту, заявил, что во время неофициальных переговоров, проходивших между Вюртембергским Посланником и Папским нунцием, последний воскликнул вызывающе и надменно: "Римской церкви пришлось смотреть на революцию как на единственное средств обеспечения принадлежащего ей по праву положения" ("Times" от 7 декабря 1874 года).
После этого цинично-откровенного признания можно со всеми основаниями ожидать по всей Европе и где бы то ни было еще неудачных попыток революции в форме восстаний и разжигания страстей в народных массах под покровительством и при тайном содействии иезуитов.
Обратимся таким образом к Британской Империи в качестве примера: Старая Англия умирает, и ее дни сочтены,
"Times" от 11-го августа 1885 года констатировала, что "почти все (римско-католические) прелаты заявили о своей преданности Лиге Наций". Вслед за этим "Times" от 9-го сентября сообщила, что "организация преступлений и насилия в Ирландии быстро развивалась под покровительством Лиги Наций и с благословения духовных руководителей народа".
По крайней мере в прежние времена ни одна страна не противостояла посягательствам и коварным замыслам папизма лучше и успешнее, чем Англия.
Следовательно, нет такой страны, которую иезуитам так хотелось бы разорвать на части и уничтожить. После приведенных выше открытых признаний мы можем обоснованно прийти к заключению, что заговор фениев в целом и все его социальные проявления были организованы и косвенно рекомендованы и присоветованы иезуитами.
И происходило это с соизволения тех, кто скрупулезно следует им.
В старину в Англии были такие Государственные Мужи как Питт и Каслрей, преданные своей стране и без труда расстраивавшие и подавлявшие иезуитские заговоры в Ирландии. Столкнувшись с этим, иезуиты с своими обычными житейскими ловкостью и упорством придумывали с тех пор, как встречать непоколебимость английских Государственных Деятелей. Они открыто признавались, что положат конец, по крайней мере остановят вращение колес английской политической машины, обратив в свою веру ее руководителей. Всему миру известно, что они обеспечили безопасность нескольких людей из числа самых богатых, аристократов и других. В течение многих лет в странах с римско-католическим вероисповеданием ходил слух, что У. Э. Глэдстоун был частным образом принят в римско-католическую веру самим Папой римским. (См. "Ирландская церковь, ее гонители и защитники, написано Британским Резидентом в Испании", издательство Simpkin & Marshall, 1868 г.). Никто не хочет задаться вопросом о том, правдиво ли это утверждение или нет. Мы не осмелились бы причинить вред кому бы то ни было. Мы знаем, что У. Э. Глэдстоун — автор "Ватиканизма", что для нас служит лишь демонстрацией его близкого знакомства с папизмом.
Мы интересуемся последним лишь до тех пор, пока он не только преграждает путь к Теософии и Оккультизму, но и грозит задушить обоих.
Ньюмен и другие отступники в пользу папизма начинали с нападок на Церковь, членами которой они спустя немного времени стали. Что мы действительно утверждали, так это то, что если бы У. Э. Г. был настоящим иезуитом, он не смог бы сыграть большую роль, чем сыграл. Назначение Эрла Райпена, не только бывшего католиком, но и прославившегося как человек посредственных способностей, на должность генерал-губернатора Индии предоставило иезуитам отличную возможность; и поэтому иезуитский отец Кер всегда находился рядом с ним в Резиденции губернатора в Калькутте и был фактически вице-королем Индии. Этот отец иезуит и был подлинным автором "Законопроекта Илберта", который в случае принятия стал бы для Англии большей катастрофой, чем восстание сипаев, а для индусов — и того хуже. Конечно, в тех условиях он был разработан для дискредитации английского правления в Индии. Он провалился кое из-за чего, о чем англичане до сих пор ничего не знают, и иезуиты, которые сильно рискуют и привыкли к провалам, знают; и очень скоро они попробуют еще что-нибудь. Предполагаемый "Договор Килменгэма" обнаружил стремление использовать любой удобный случай пойти на такую уступку папским пропагандистам, которая до сих пор была самой маловероятной благодаря усилиям английских государственных деятелей-патриотов. Если мы упустим какой-нибудь из случаев, когда У. Э. Г. пытался нанести ущерб своей стране, то не из-за недостатка материалов. Этот пробел, бесспорно, можно заполнить.
Иезуиты в последние годы откровенно признавались, что надеются достигнуть цели, перетащив на свою сторону невежественных простых людей.
Следовательно, У. Э. Г. в 1885 году играет в угождение простолюдинам, предоставляя право голоса 2000000 сельскохозяйственных рабочих.
Любой человек, знакомый с английским крестьянином, знает, что тот так мало смыслит в этом или так низко ценит свой голос, что его, вероятно, в любой момент можно было бы купить за пинту пива; но что если вы пообещаете любую невыполнимую вещь, которой бы он страстно домогался, то можете быть уверены в большинстве голосов за любую партию. Добившись этой — (разумеется, совершенно случайно) имитации политики иезуитов, У. Э. Г. ускоряет свой временный уход с поста, чтобы на Всеобщих выборах получить, как он рассчитывал, подавляющее большинство голосов только что освобожденных рабочих, а затем снова вступить в должность и принимать любые меры, какие ему заблагорассудилось бы. Он обманулся в подавляющем большинстве — были допущены незначительные ошибки — но все еще думает, что, наверно, сможет ухитриться реализовать эффектный план дальнейшей передачи Ирландии в руки неразборчивых в средствах подстрекателей до такой степени, чтобы последующая агитация довершила разрыв и расчленила Британскую Империю, — что давно уже являлось заветным планом иезуитов.
Если У. Э. Г. и не был иезуитом, то мы думаем, что ему следовало бы им быть.
За его новым приходом к власти быстро последовал митинг бунтарского толка на Трафальгарской площади, на котором произносились революционные речи, а в некоторых из лучших мест Лондона в течение 2 часов мародерствовали люди,
которым У. Э. Г. без сомнения с радостью предоставил бы избирательное право. Все это вы знаете, как должны также знать, что с тех пор состоялся еще один подстрекательский митинг, на котором главный оратор заявил, что он сам, черт побери, перерезал, если б смог, глотки миллиона с четвертью людей, владеющих, как он считал, слишком многими благами мира. И слушатели громко аплодировали ему.
Иезуиты уже были разоблачены, когда открыто заявили о своем намерении вызвать революцию, чтобы добыть то, что они считают своими правами. Теперь вот и в Англии есть уличные ораторы, подстрекающие к революции. Не следует ли вам в таком случае прийти к заключению, что это эмиссары иезуитов?
Эти подробности сообщаются, чтобы не только оккультисты, но и народы, сообщества и отдельные лица узнали и получили предостережение против тех, про кого мы можем совершенно определенно сказать, что они враги рода человеческого.
Общеизвестно, что Коллегия иезуитов находится в Риме.
Но не так хорошо известно, что фактически в течение нескольких лет в Лондоне существуют их штаб-квартиры и существовали даже и до того, как были изгнаны из республиканской Франции.
Потом они повалили в Англию в еще больших количествах и получили разрешение приехать, при том, что англичане проявляли свое обычное равнодушие.
Изучающим оккультизм следует знать, что в то время как иезуиты ухитрялись с помощью своих уловок заставлять мир вообще и англичан в частности думать, что такой вещи, как Магия, вообще не существует, и смеяться над Черной Магией, сами эти коварные и хитрые интриганы устраивают магнетические круги и создают магнетические цепи концентрацией своей коллективной ВОЛИ, когда им надо достигнуть какую-нибудь особую цель или оказать влияние на какую-нибудь особенную и важную персону.
К тому же они еще и щедро используют свои богатства, чтобы помогать себе в осуществлении любых проектов. А богатства их несметны.
Будучи недавно изгнанными из Франции, они прихватили с собой столько денег, на немалую часть которых они скупили английские государственные ценные бумаги, чтобы тотчас поднять их до паритета, на что указывала в то время "Daily Telegraph".
Может прийти такое время, когда их богатство насильственно отнимут у них в пользу бедных, а им самим безжалостно предоставят погибать среди проклятий всех наций и народов.
Это Немезида, называемая Кармой, хотя часто она позволяет злодеям успешно продолжать свое дело веками. Между тем, имеющий уши — "да слышит ".
ЕПБ «Письма Синнетту»
Но их интриги имеют гораздо более широкий размах и используют незначительность подробностей и внимание к ним, о чем мир в общем не имеет никакого представления. Ими сделано все, чтобы привести большинство человечества в состояние пассивного
невежества, которое, как им хорошо известно, единственное может помочь им в окончательном достижении цели, заключающейся в Мировом Деспотизме.
Старая страница, которую не захотели вставить в Историю Англии в XIX веке из-за слепоты ее государственных деятелей, будет добавлена к ней — когда уже слишком поздно — в ХХ-ом столетии.
Величайший государственный деятель в Европе, князь Бисмарк, единственный, кто точно знает все их тайные интриги через своего собственного, личного адепта из Шварцвальда. Ему известно, что целью интриг и козней иезуитского духовенства всегда было возбуждение недовольства и открытого неповиновения во всех странах для продвижения его собственных интересов. Отсюда мнимая дружба с Папой.
Понаблюдайте за маневрами "честного маклера" и учитесь прозревать.
Этот величайший и самый дальновидный из людей, обращаясь 5-го декабря 1874 года к германскому Парламенту, заявил, что во время неофициальных переговоров, проходивших между Вюртембергским Посланником и Папским нунцием, последний воскликнул вызывающе и надменно: "Римской церкви пришлось смотреть на революцию как на единственное средств обеспечения принадлежащего ей по праву положения" ("Times" от 7 декабря 1874 года).
После этого цинично-откровенного признания можно со всеми основаниями ожидать по всей Европе и где бы то ни было еще неудачных попыток революции в форме восстаний и разжигания страстей в народных массах под покровительством и при тайном содействии иезуитов.
Обратимся таким образом к Британской Империи в качестве примера: Старая Англия умирает, и ее дни сочтены,
"Times" от 11-го августа 1885 года констатировала, что "почти все (римско-католические) прелаты заявили о своей преданности Лиге Наций". Вслед за этим "Times" от 9-го сентября сообщила, что "организация преступлений и насилия в Ирландии быстро развивалась под покровительством Лиги Наций и с благословения духовных руководителей народа".
По крайней мере в прежние времена ни одна страна не противостояла посягательствам и коварным замыслам папизма лучше и успешнее, чем Англия.
Следовательно, нет такой страны, которую иезуитам так хотелось бы разорвать на части и уничтожить. После приведенных выше открытых признаний мы можем обоснованно прийти к заключению, что заговор фениев в целом и все его социальные проявления были организованы и косвенно рекомендованы и присоветованы иезуитами.
И происходило это с соизволения тех, кто скрупулезно следует им.
В старину в Англии были такие Государственные Мужи как Питт и Каслрей, преданные своей стране и без труда расстраивавшие и подавлявшие иезуитские заговоры в Ирландии. Столкнувшись с этим, иезуиты с своими обычными житейскими ловкостью и упорством придумывали с тех пор, как встречать непоколебимость английских Государственных Деятелей. Они открыто признавались, что положат конец, по крайней мере остановят вращение колес английской политической машины, обратив в свою веру ее руководителей. Всему миру известно, что они обеспечили безопасность нескольких людей из числа самых богатых, аристократов и других. В течение многих лет в странах с римско-католическим вероисповеданием ходил слух, что У. Э. Глэдстоун был частным образом принят в римско-католическую веру самим Папой римским. (См. "Ирландская церковь, ее гонители и защитники, написано Британским Резидентом в Испании", издательство Simpkin & Marshall, 1868 г.). Никто не хочет задаться вопросом о том, правдиво ли это утверждение или нет. Мы не осмелились бы причинить вред кому бы то ни было. Мы знаем, что У. Э. Глэдстоун — автор "Ватиканизма", что для нас служит лишь демонстрацией его близкого знакомства с папизмом.
Мы интересуемся последним лишь до тех пор, пока он не только преграждает путь к Теософии и Оккультизму, но и грозит задушить обоих.
Ньюмен и другие отступники в пользу папизма начинали с нападок на Церковь, членами которой они спустя немного времени стали. Что мы действительно утверждали, так это то, что если бы У. Э. Г. был настоящим иезуитом, он не смог бы сыграть большую роль, чем сыграл. Назначение Эрла Райпена, не только бывшего католиком, но и прославившегося как человек посредственных способностей, на должность генерал-губернатора Индии предоставило иезуитам отличную возможность; и поэтому иезуитский отец Кер всегда находился рядом с ним в Резиденции губернатора в Калькутте и был фактически вице-королем Индии. Этот отец иезуит и был подлинным автором "Законопроекта Илберта", который в случае принятия стал бы для Англии большей катастрофой, чем восстание сипаев, а для индусов — и того хуже. Конечно, в тех условиях он был разработан для дискредитации английского правления в Индии. Он провалился кое из-за чего, о чем англичане до сих пор ничего не знают, и иезуиты, которые сильно рискуют и привыкли к провалам, знают; и очень скоро они попробуют еще что-нибудь. Предполагаемый "Договор Килменгэма" обнаружил стремление использовать любой удобный случай пойти на такую уступку папским пропагандистам, которая до сих пор была самой маловероятной благодаря усилиям английских государственных деятелей-патриотов. Если мы упустим какой-нибудь из случаев, когда У. Э. Г. пытался нанести ущерб своей стране, то не из-за недостатка материалов. Этот пробел, бесспорно, можно заполнить.
Иезуиты в последние годы откровенно признавались, что надеются достигнуть цели, перетащив на свою сторону невежественных простых людей.
Следовательно, У. Э. Г. в 1885 году играет в угождение простолюдинам, предоставляя право голоса 2000000 сельскохозяйственных рабочих.
Любой человек, знакомый с английским крестьянином, знает, что тот так мало смыслит в этом или так низко ценит свой голос, что его, вероятно, в любой момент можно было бы купить за пинту пива; но что если вы пообещаете любую невыполнимую вещь, которой бы он страстно домогался, то можете быть уверены в большинстве голосов за любую партию. Добившись этой — (разумеется, совершенно случайно) имитации политики иезуитов, У. Э. Г. ускоряет свой временный уход с поста, чтобы на Всеобщих выборах получить, как он рассчитывал, подавляющее большинство голосов только что освобожденных рабочих, а затем снова вступить в должность и принимать любые меры, какие ему заблагорассудилось бы. Он обманулся в подавляющем большинстве — были допущены незначительные ошибки — но все еще думает, что, наверно, сможет ухитриться реализовать эффектный план дальнейшей передачи Ирландии в руки неразборчивых в средствах подстрекателей до такой степени, чтобы последующая агитация довершила разрыв и расчленила Британскую Империю, — что давно уже являлось заветным планом иезуитов.
Если У. Э. Г. и не был иезуитом, то мы думаем, что ему следовало бы им быть.
За его новым приходом к власти быстро последовал митинг бунтарского толка на Трафальгарской площади, на котором произносились революционные речи, а в некоторых из лучших мест Лондона в течение 2 часов мародерствовали люди,
которым У. Э. Г. без сомнения с радостью предоставил бы избирательное право. Все это вы знаете, как должны также знать, что с тех пор состоялся еще один подстрекательский митинг, на котором главный оратор заявил, что он сам, черт побери, перерезал, если б смог, глотки миллиона с четвертью людей, владеющих, как он считал, слишком многими благами мира. И слушатели громко аплодировали ему.
Иезуиты уже были разоблачены, когда открыто заявили о своем намерении вызвать революцию, чтобы добыть то, что они считают своими правами. Теперь вот и в Англии есть уличные ораторы, подстрекающие к революции. Не следует ли вам в таком случае прийти к заключению, что это эмиссары иезуитов?
Эти подробности сообщаются, чтобы не только оккультисты, но и народы, сообщества и отдельные лица узнали и получили предостережение против тех, про кого мы можем совершенно определенно сказать, что они враги рода человеческого.
Общеизвестно, что Коллегия иезуитов находится в Риме.
Но не так хорошо известно, что фактически в течение нескольких лет в Лондоне существуют их штаб-квартиры и существовали даже и до того, как были изгнаны из республиканской Франции.
Потом они повалили в Англию в еще больших количествах и получили разрешение приехать, при том, что англичане проявляли свое обычное равнодушие.
Изучающим оккультизм следует знать, что в то время как иезуиты ухитрялись с помощью своих уловок заставлять мир вообще и англичан в частности думать, что такой вещи, как Магия, вообще не существует, и смеяться над Черной Магией, сами эти коварные и хитрые интриганы устраивают магнетические круги и создают магнетические цепи концентрацией своей коллективной ВОЛИ, когда им надо достигнуть какую-нибудь особую цель или оказать влияние на какую-нибудь особенную и важную персону.
К тому же они еще и щедро используют свои богатства, чтобы помогать себе в осуществлении любых проектов. А богатства их несметны.
Будучи недавно изгнанными из Франции, они прихватили с собой столько денег, на немалую часть которых они скупили английские государственные ценные бумаги, чтобы тотчас поднять их до паритета, на что указывала в то время "Daily Telegraph".
Может прийти такое время, когда их богатство насильственно отнимут у них в пользу бедных, а им самим безжалостно предоставят погибать среди проклятий всех наций и народов.
Это Немезида, называемая Кармой, хотя часто она позволяет злодеям успешно продолжать свое дело веками. Между тем, имеющий уши — "да слышит ".
ЕПБ «Письма Синнетту»