гугл автоперевод -
Часть I
Биографические заметки
[Как видно из названия этой главы, здесь не предпринимается попыток представить ни хорошо документированную и подробную биографию Дамодара, ни критическое исследование его литературных произведений. Факты его жизни, изложенные здесь, взяты из авторитетных источников. — ЭДС. ]
«Взял бхат [рис] утром и отправился из Каби один, отправив свои вещи с кули обратно в Дарджилинг».
Это были последние слова, написанные Дамодаром К. Маваланкаром, которые были обнародованы. Они были записаны в маленьком карманном дневнике, который он отправил обратно своим друзьям, когда он отправился на последний круг из Дарджилинга в Британской Индии в свое паломничество в земли за гигантскими гребнями Канчанджанги, которые возвышаются на 28 000 футов в синеве. Шигадзе, резиденция Таши-ламы, находится в двадцати пяти днях пути от Дарджилинга, и именно к этой цели Дамодар отправился в сопровождении отряда, посланного ему навстречу. Мы узнаем от полковника Х. С. Олкотта, что записи Дамодара:
с тех пор, как я присоединился к Е.П.Б. и мне в Бомбее, это был пример несломленной энергии и непоколебимого рвения в деле человечества. Более благородное сердце никогда не билось в груди человека, и его уход был одним из самых тяжелых ударов, которые мы когда-либо получали. Как отмечалось выше, он почти сломил свой организм непрерывной официальной работой и, покидая Адьяр, начал харкать кровью и показывал признаки быстрого упадка сил. Тем не менее с неустрашимым мужеством он предпринял тяжелое путешествие через Гималаи, равнодушный к пронизывающему холоду, снегопадам, отсутствию крова и пищи, намереваясь достичь Гуру, которого впервые увидел в юности, лежащим на больном ложе, которого он потерял из виду на много лет, но которого он восстановил вскоре после вступления в Теософское общество, когда его духовные способности развились и он смог найти его всукшма шарира. Что сделало его таким преданным и непоколебимо преданным Е.П.Б., так это открытие, что этот Гуру был одним из адептов, стоящих за нашим движением, близким соратником «Упасики», как он всегда впоследствии называл Е.П.Б. Олкотт] получил о нем очень интересные сведения. . . . У Дамодара не было больше одежды, чем аскетический костюм, который он носил, ни риса, муки, бобов или других сухих продуктов, которыми его друзья снабдили его. Самое большее, что он мог сделать, это позволить главному кули испечь ему дюжину чапати или пресных блинов. Последнее, что видели его кули, было, когда, повернувшись лицом к тибетской границе, он с трудом брел дальше и скрылся за поворотом дороги.- Листы старого дневника , Vol. III, стр. 265-6.
Без дальнейших объяснений это описание в «Старых дневниковых листах» полковника Олкотта отъезда Дамодара в таинственную страну Тибет может вызвать у случайного читателя недоумение и удивление, почему кто-то может желать отказаться от родственников, друзей и обязанностей, возложенных на каждого ответственного человека, ради цель, которая мало что обещала миру. Старая монашеская идея отгородиться от мира, чтобы вести жизнь, полную благочестия и духовных упражнений, утратила свою привлекательность на Западе, и не будет преувеличением включить в нее и большую часть Востока. Но случай с Дамодаром проливает на эту тему иной свет.
Дамодар К. Маваланкар, должно быть, очень рано стал «чела» или преданным учеником одного из великих восточных махатманов или Учителей Мудрости, и ясно, что это было не первое воплощение, в котором он ступил на Путь Мудрости. Просветление. Е. П. Блаватская говорит:
Дамодар с самого своего последнего рождения был готов вступить на высший ПУТЬ и подозревал об этом. Он долго ждал ожидаемого разрешения отправиться в Тибет до истечения 7 лет; . . . — The Theosophist , август 1932 г., стр. 623–624.
В «Оккультном глоссарии» д-ра Г. де Пурукера мы читаем:
Чела-жизнь, или чела-путь, прекрасна и полна радости до самого конца; но и оно вызывает и нуждается во всем благородном и высоком в самом ученике или ученике; ибо силы или способности Высшего Я должны быть приведены в действие, чтобы достичь и удержать те вершины интеллектуального и духовного величия, где живут сами наши Учителя. Ибо это, Мастерство, есть конец ученичества; . . . Более мистические значения, придаваемые этому термину «Чела», могут быть приданы только тем, кто бесповоротно посвятил себя эзотерической жизни — Эзотеризму и его Школе.
Значение Дамодара в теософском движении заключается главным образом в том факте, что он стал ярким образцом теософской жизни, несмотря на необычайные трудности, и что почти единственный среди сотен других искренних стремящихся был признан достойным отправиться в тибетскую горную обитель. Основатели Теософского общества, махатманы Кут Хуми и Мория. Эти члены Великой Ложи духовных адептов, один брахман из Кашмира, другой раджпут, решили основать Теософское движение в критический период, когда пески духовной жизни на Западе иссякают и когда даже древняя родина Арьяварта показал признаки вырождения и упадка. Славный век Вед, когда вдохновенные законодатели волновали души жителей Индии и расцветала поистине мистическая цивилизация, ушел в прошлое. казалось бы навсегда; и кастовый народ, захваченный жесткими формами и суеверными фантазиями, нуждался в новом импульсе, новом вдохновении, чтобы воссоздать свою жизнь. Но главной целью теософского движения было пробуждение духовной интуиции и распространение идеи всеобщего братства среди прогрессивных народов Запада, потребность в которых в тот материалистический период была велика. Но Восток не остался без внимания, и Дамодар, патриотически настроенный индус, а также прирожденный оккультист и теософ, нашел в Но главной целью теософского движения было пробуждение духовной интуиции и распространение идеи всеобщего братства среди прогрессивных народов Запада, потребность в которых в тот материалистический период была велика. Но Восток не остался без внимания, и Дамодар, патриотически настроенный индус, а также прирожденный оккультист и теософ, нашел в Но главной целью теософского движения было пробуждение духовной интуиции и распространение идеи всеобщего братства среди прогрессивных народов Запада, потребность в которых в тот материалистический период была велика. Но Восток не остался без внимания, и Дамодар, патриотически настроенный индус, а также прирожденный оккультист и теософ, нашел в«Разоблаченная Изида» , первая книга Е. П. Блаватской, великолепная картина древней Индии, наполнившая его сердце страстным желанием привести своих соотечественников к более достойному образу жизни, чтобы восстановить Арьяварту в ее былом великолепии. Прочитав «Изиду» , он открыл для себя Теософское общество и сразу же стал его активным членом.
Дамодар принадлежал к богатой семье касты брахманов Кархада Махараштры. 3 августа 1879 г. он вступил в Бомбейское общество; несколько его родственников, в том числе его отец и дядя, также стали членами.
Мало что известно о его ранней жизни, но с семилетнего возраста он почувствовал побуждение отдать себя жизни, посвященной преданности, и однажды, когда он был близок к смерти от лихорадки, ему было видение его будущего Учителя, Мастер Кут Хуми. Этот Мастер заверил его, что он не умрет, но будет жить, чтобы выполнять столь необходимую в мире работу. Как уже упоминалось, Дамодар впоследствии узнал в одном из Адептов-Учителей Е. П. Блаватской замечательного человека, который пробудил свое внутреннее зрение еще в детстве, и это навсегда запечатлело его преданность делу теософии. В Е. П. Блаватской он нашел того, кто был в тесном контакте с Учителем, которому он доверял, и более старшего и опытного чела, чем он сам. Он никогда не колебался в своем послушании ей.
Дамодар вступил в Теософское общество почти через шесть месяцев после прибытия Е. П. Блаватской в Индию в феврале 1879 г. и вскоре был готов работать в ее журнале «Теософист», который был основан в октябре 1879 г. Согласно брахманским обычаям, он должен был получить разрешение его отца жить в Теософской штаб-квартире и вести образ жизни санньясина — того, кто отказывается от мирских уз и влечений ради служения духовной природе. Это ему было позволено, но он пошел дальше и отказался от своей касты,* не пустяк, в чем можно убедиться, прочитав статью, появившуюся в The Theosophist ., и который включен в этот том (см. «Касты в Индии», глава II). Согласно индусскому обычаю, он был обручен в детстве, разумеется, без его согласия, и пришло время, когда он должен был принять на себя обязанности супружеской жизни. Это серьезно помешало бы осуществлению его надежды на подготовку под руководством своего Учителя в Тибете к самообладанию (дисциплина чела), которое должны пройти те, кто стремится стать спасителями человечества. Высшие степени требуют полной самоотдачи. Его отец, человек великодушных чувств, сочувствовал устремлениям Дамодара и согласился на отказ от брачных обязательств, процедура, признанная в Индии совершенно почетной в случае санньясина. Дамодар передал свою долю наследственного имущества своей семье, понимая, что о его жене следует должным образом заботиться. Она полностью согласилась с этим соглашением и поселилась в доме своего тестя.
* Махатман Мория, говоря о трудностях, с которыми столкнулись некоторые индуистские теософы, писал: «...если только человек не готов стать основательным теософом, т. е. делать то, что делал Д. Маваланкар, — полностью отказаться от касты, своих старых суеверий и показать себя истинный реформатор... он останется просто членом Общества без всякой надежды когда-либо получить от нас известие». — Письма Махатм к А. П. Синнетту , с. 462
Однако, к сожалению, когда Дамодар вместе с Е. П. Блаватской и полковником Олькоттом был официально принят в буддийское общение во время их поездки на Цейлон в 1880 году, его ортодоксальные индуистские родственники были сильно обеспокоены и потребовали, чтобы он вернулся в свою касту. Поскольку он категорически отказался, они покинули Теософское общество и стали его открытыми врагами. Конечно, ни Е. П. Блаватская, ни Олкотт, ни Дамодар не принимали представления о том, что сектантский буддизм является единственно истинной религией. Их действия были главным образом внешним выражением любезной поддержки буддистам на Цейлоне, которые боролись за сохранение своей национальной веры, а также демонстрацией того, что теософы верят, что каждая религия содержит одно и то же духовное учение, более или менее скрытое за затемняющими завесами религии. догма. Полковник Олкотт написал свой весьма успешныйБуддийский Катехисм вскоре после этого путешествия на Цейлон, и благодаря его усилиям британское правительство предоставило буддистам на этом острове полную защиту. Дамодар был очень занят во время тура своими обязанностями помощника секретаря по записи в связи с новыми филиалами и другой начинавшейся деятельностью, но в то же время его оккультному развитию помогали Учителя, как мы узнаем из «Индийского чела». Дневник» и четыре письма WQ Judge от 24 января 1880 г. и 14, 21 и 28 июня 1881 г., напечатанные в этом томе.
Из письма WQ Judge в январе 1880 года видно, что даже тогда молодому претенденту были предоставлены ценные возможности для обучения. Он уже приступил к интенсивной духовной дисциплине, предписанной чела его степени, которым приходится жить во внешнем мире. Он соблюдал некоторые простые правила диеты и медитации, но прежде всего свою искренность и любовь к человечеству он доказал неустанным трудом для теософии. Он отказался от назначения в правительстве и других интересов, чтобы буквально от рассвета до полуночи трудиться для Дела, в своем официальном качестве помощника секретаря Теософского общества и многими другими способами, особенно помогая Е. П. Блаватской издать The Theosophist .при величайших трудностях. Для журнала он написал много рецензий на книги, «открытых писем», длинных и вдумчивых комментариев к письмам авторов, отчетов о деятельности и, конечно же, оригинальных статей. Некоторое время перед отъездом в Тибет занимал ответственную должность управляющего. Мастер Кут Хуми сказал, что он «необходим в штаб-квартире» и что за свой бескорыстный труд и преданность он получает их помощь, «хотя и молчаливую». Относительно трудностей выпуска «Теософиста» с таким небольшим штатом сотрудников Е. П. Блаватская писала А. П. Синнетту, своему другу и редактору важного и процветающего англо-индийского журнала, в ответ на некоторую его критику:
Вы забываете, что вы обращаетесь к двум европейским нищим с двумя другими нищими-индусами, чтобы помочь им в управлении, а не к богатому Пионеру с тысячами за спиной? Я бы хотел, чтобы вы взялись за управление и редактирование Phoenix с двумя пенсами в кармане; с сонмом врагов вокруг; нет друзей, которые могли бы вам помочь; себя самого — редактора, управляющего, клерка и даже батрака очень часто, с бедным полуразбитым Дамодаром, который помогал тебе одному в течение трех лет, который был мальчиком прямо со школьной скамьи, понятия не имевшим о бизнесе не более чем Я и Олкотт всегда — 7 месяцев в году — в отъезде! . . . пожалуйста, помните, что, пока вы в разгаре всей своей тяжелой работы в качестве редактора "Пионера "Раньше вы регулярно уходили с работы в 4, начав ее в 10 утра, — и уходили либо на большой теннис, либо на прогулку, Олкотт и я начинаем нашу работу в пять утра при свете свечи и заканчиваем ее иногда в 2 часа ночи. время для большого тенниса, как и у вас, и клубов, и театров, и светского общения. Нам некогда почти есть и пить. — Письма Е. П. Блаватской к А. П. Синнетту , с. 57
Нельзя забывать, что Дамодар имел очень хрупкое физическое тело и страдал от хронических болезней, но он никогда не сдавался по этому поводу. Дух бескорыстной преданности, который вдохновлял его, привел к быстрому духовному и даже психическому раскрытию. Его интеллект уже был хорошо развит, как видно из его сочинений. Без принуждения оккультные силы стали проявляться вполне естественно, как и должно быть в таких случаях, согласно теософии. Вскоре он стал способен передавать астральные сообщения о делах своего Учителя и даже по своему желанию совершать астральные путешествия, когда это требовалось при исполнении служебных обязанностей. Иногда ему поручали лечить больных, и в такие моменты он наделялся необходимым «магнетизмом». Некоторые сообщения махатманов, опубликованные в « Письмах махатм к А. П. Синнетту»., в 1923 г., передавались через Дамодар.
Невежественные и предвзятые критики, которые отрицали способность Е. П. Блаватской передавать или «осаждать» письма и т. д. от Учителей оккультными методами, потому что слушания проводились не в том, что они называли «испытательными условиями», которые они диктовали бы платному медиуму. , совершенно не подозревали об особых условиях, необходимых для того, чтобы «служба астральной почты» могла быть открыта или поддерживаться. Гармоничное окружение было первым требованием, и должен был существовать единый «магнетизм» в аурах передатчика и приемника. Этот процесс имеет некоторое сходство с радиопередачей, но сходство не должно заходить слишком далеко; однако он в равной степени «научен».
Дамодар, как и Е. П. Блаватская, обладал «магнетической» аурой, врожденно симпатизирующей ауре Учителей, и поэтому его можно было использовать в качестве фокуса энергии для астральной передачи, но подобная феноменальная деятельность не может быть принуждена, когда преобладает дисгармония. Им серьезно мешали периоды напряженности и ожесточенных споров в Индии, и, что касается Индии, они прекратились, когда Е. П. Блаватская и Дамодар покинули страну в 1885 году.
Полковник Олкотт приводит несколько поразительных примеров пробуждающих способностей Дамодара, но, вероятно, из-за слабого здоровья его редко привлекали для создания так называемых «феноменов». Мы частично цитируем два интересных рассказа о его деятельности на внутренних планах в ноябре 1883 года, во время его путешествия с Олкоттом и другими по Северной Индии, когда его оккультные способности быстро развивались. По словам полковника Олкотта:
. . . Дамодар дал мне еще одно доказательство обретенной им способности путешествовать в астральном «двойнике». Он отправился в Адьяр, поговорил с Е.П.Б., услышал голос Учителя, который передал мне послание, и попросил Е.П.Б. телеграфировать мне суть этого, чтобы убедиться в его правдивости в этих вопросах. Сообщив мне факты, он продиктовал сообщение, как услышал, и все присутствующие в моей комнате подписали акт о фактах. На следующее утро почтальон доставил мне ожидаемую телеграмму от Е.П.Б. Это было правилом в Индии в отношении класса "Отложенных" сообщений. Депеша подтверждала продиктованное и заверенное сообщение Дамодара, и снова присутствовавшие свидетели подписали свои имена на обратной стороне правительственной депеши. - Листы старого дневника , Vol. III, с.
Вот другой случай. Олкотт пишет:
Усыпив, как обычно, свое тело, он бросился к дому Учителя среди Гималаев, но по прибытии обнаружил, что тоже находится в астральном теле; и благодаря силе влечения к своему ученику последний был сметен так сильно и мгновенно, как если бы он отважился броситься в глубокое и бурное течение реки и был сбит с ног. В следующую минуту Дамодар оказался в Адьяре, в присутствии своего Учителя и Е.П.Б. Ложаясь спать, он держал в руке письмо мистера Уорда, и оно, кажется, ушло вместе с ним на астральный план — само , конечно, превратилась из весомой в астральную, или эфирную, материю. Рассказав Учителю о письме, он увидел его в своей руке, отдал ему, и ему было велено вернуться на свое место. Радикальной силой оккультной химии или физики астральное письмо было восстановлено в своем твердом состоянии, взято Е.П.Б. и на следующий день должным образом отправлено на мой алигархский адрес; продолжение известно. —Соч. цит. , п. 31
Полковник Олькотт описывает еще один астральный визит Дамодара к Е. П. Блаватской, который произошел примерно через неделю в поезде по пути в Лахор, и вскоре, пока Дамодар и Олкотт были в Лахоре, они оба имели честь встретиться и побеседовать с Е. П. Блаватской. Махатман Кут Хуми в своем физическом теле. У. Т. Браун тоже видел его.
Приближалось время, когда срок испытательного срока Дамодара, значительно укороченный из-за его быстрого продвижения, закончится, и ему будет разрешено начать свое обучение в Тибете. 25 ноября 1883 года, вскоре после встречи с Махатманом в Лахоре, и когда Олкотт и Дамодар провели несколько дней в Джамму в Кашмире в качестве гостей Махараджи, Учителя позвали Дамодара в одно из своих лесных уединений (ашрамов). что было не далеко. Дамодар немедленно ушел, не уведомив Олкотта, который был встревожен его исчезновением, пока Е. П. Блаватская не телеграфировала из Адьяра, что Учитель сказал ей, что он вернется. Менее чем через три дня он вернулся изменившимся человеком, «на вид крепким, крепким и жилистым, смелым и энергичным в манерах: мы едва могли понять, что это был тот же человек», — пишет Олкотт.
Опыт Дамодара в ашраме Учителя был, очевидно, подготовкой к его путешествию в Тибет, о котором уже упоминалось, но прежде чем ему была предоставлена эта бесценная возможность, он должен был пройти новое и совершенно неожиданное испытание в связи с постыдными нападениями на Теософское общество мадам. Кулон.
После упомянутого выше визита Дамодара в ашрам Учителя близ Джамму он вернулся в Адьяр и снова приступил к своим тяжелым обязанностям. Е. П. Блаватская и полковник Олькотт отбыли в Европу 20 февраля 1884 г. и оставались там до декабря. В это время Штаб-квартира была оставлена во главе Совета, в котором было много разногласий, а через несколько месяцев индийская секция оказалась в эпицентре суматохи «Кулоновского дела», подробности которого впервые дошли до Олкотта, когда он был в Германия с Е. П. Блаватской в сентябре 1884 г., через письмо всегда верного Дамодара. Из-за противодействия Дамодару пришлось встретиться с более или менее недовольными членами, а из-за осложнений кулоновской болезни его здоровье снова пошатнулось.
Было бы неуместно рассматривать здесь случай Кулона-Ходжсона, если только он не касается Дамодара. мадам Кулон обвинил его в том, что он публично поддерживает утверждение, что махатманы являются реальными личностями, живыми людьми, в то время как в частном порядке не верит в это; и что он вступил с ней в сговор, чтобы обмануть членов Общества и общественность в этом вопросе. Разумеется, для этого нелепого обвинения не было никаких оснований, и нелепость ее дела вскрылась, когда вскрылась нелогичность и противоречивость его содержания. Например, она призналась, что они с мужем пытались обмануть самого Дамодара методами, которые были бы совершенно бесполезными и неразумными, если бы они действительно думали, что он не верит в Учителей! (Информацию по этому вопросу см.Е. П. Блаватская и теософское движение С. Дж. Райана; или « Защита Е. П. Блаватской » и «Новая Вселенная» Беатрис Гастингс.)
Ввиду глубокой преданности этого индусского чела Учителю Кут Хуми, славного идеала его детского видения и огромной помощи, которую он получил от него и других махатманов, мадам. Обвинения Кулона настолько нелепы, что требуют извинений за их упоминание! Чистота жизни Дамодара, колорит его писаний, принесенная им в жертву всем, чем он дорожит — семьей, богатством, высоким социальным положением, страной и т. д. — неустанно работали на теософию (в которой существование махатманов является неотъемлемым фактором). ) делают обвинения поистине гротескными.
Когда к именам и личностям махатманов Мории и Кут Хуми стали неуважительно относиться кулоны и другие враги теософского движения, Дамодар и другие чела пострадали гораздо острее, чем от личных обвинений против них самих. Они обнаружили, что с этим делом было очень трудно справиться не из-за отсутствия доказательств, а по причине, которую трудно оценить за пределами Индии или некоторых других восточных стран. Согласно неписаному кодексу индийских оккультных школ, почитаемые имена гуруили духовных Учителей никогда не втягивают ни в какие споры; на самом деле, немногие истинные чела, если вообще найдутся, упомянут имя или место жительства Учителя посторонним или даже признают свою связь с Гуру*. которые могли нарушить эту извечную и мудрую традицию, ситуация стала критической и трагической. Из-за этой трудности защита, естественно, была ослаблена, и из-за чрезмерного усердия Дамодара и других в защите своего доверия от осквернения, как они считали, были допущены серьезные ошибки в суждениях. На них ссылается Е. П. Блаватская в Письме L,
* Е. П. Блаватская говорит, что «как и в случае с Субба Роу (известный писатель, ученый чела Махатмана М.) они скорее умрут, чем заговорят о своих Учителях». Могут спросить: как могла Е. П. Блаватская, высокий чела или Дамодар, говорить об Учителях и выдавать информацию, до сих пор сохранявшуюся в строжайшем секрете, не нарушая правил? Она объяснила, что в этот критический период человеческой истории Учителя решили, что пришло время открыть дверь немного шире, и поэтому ей были даны полномочия раскрывать некоторые вещи, которые ранее были запрещены. Но гораздо больше, конечно, зарезервировано до тех пор, пока человечество не будет готово, умственно и морально, понять это и мудро использовать его.
В июне 1886 года, примерно через год после того, как Дамодар достиг Тибета и дела в Адьяре снова налаживались, Мастер К.Х. написал полковнику Олькотту, изложив ему причину, по которой Дамодар так сильно страдал. Он говорит:
Бедный мальчик упал . Прежде чем он смог предстать перед «Учителями», он должен был пройти самые суровые испытания, через которые когда-либо проходил неофит, чтобы искупить многие сомнительные дела, в которых он слишком рьяно принимал участие, навлекая позор на священную науку и его адепты. Душевные и физические страдания были слишком велики для его слабого тела, которое было сильно ослаблено, но со временем он выздоровеет. Это должно быть предупреждением для всех вас. Вы поверили «не мудро, но слишком хорошо». . . . — Подделала ли Е. П. Блаватская «Письма Махатм»? К. Джинараджадаса
Е. П. Блаватская знала об этом, так как вскоре после того, как он достиг Тибета, она написала: «Бедный мальчик... теперь не имеет счастливых времен, так как он находится на испытательном сроке, и это ужасно».
Ошибки Дамодара, однако, не были вызваны неправильными или эгоистичными мотивами — как раз наоборот, но его Учитель хорошо знал, что даже самые многообещающие кандидаты на посвящение должны принять последствия своих действий, мудрых или глупых, как и все остальные. До кулоновских неприятностей Учитель говорил о недоразумениях, которые вызвал Дамодар своим чрезмерным рвением, но, несмотря на все это, он был признан достойным высокой подготовки в Тибетской Школе Мистерий, редкой награды.
Е. П. Блаватская и полковник Олкотт питали к нему величайшее уважение и привязанность, и о высокой оценке, которую Учителя относились к нему, свидетельствует замечание в письме Олькотта к мисс Франческе Арундейл от 9 февраля 1885 года. Он говорит, что Дамодар начинает для Тибета и что Учитель устроил так, что, если Е. П. Блаватская, которая была очень больна, умрет до того, как Домодар вернется, чтобы занять свое место в качестве связующего звена между Учителями и Обществом , он, Олькотт, должен будет заполнить пробел на время. существование. Он скромно добавляет: «Это Его приказы, но я должен быть жалкой заменой». Олкотт сказал, что он любил Дамодара как сына, и по нему ужасно скучали как Е. П. Блаватская, так и Олкотт, когда его призвали в Тибет.
Уильям К. Джадж часто переписывался с Дамодаром и высоко ценил его. В одном письме к Дамодару он пишет: «А что касается того, что я добился большего прогресса, чем вы, я думаю, что у меня есть некоторые положительные знания по этому вопросу. Когда-то я, возможно, был дальше вас, но не сейчас». Джадж был склонен считать его «слишком скромным», в отличие от некоторых его критиков, считавших его слишком прямолинейным!
31 марта 1885 года Е. П. Блаватская отплыла в Европу, чтобы написать свой великий труд « Тайная Доктрина»., в относительном спокойствии. Дамодар покинул Адьяр 23 февраля на первом этапе своего долгожданного путешествия в Школу Мистерий своего Учителя в Тибете. По пути он останавливался в Калькутте, Бенаресе, Дарджилинге и Сиккиме. В Бенаресе он имел длительные беседы с подвижницей Маджи, весьма уважаемой подругой и почти, можно сказать, коллегой Е. П. Блаватской. Она упоминается в одном или нескольких письмах Дамодара. Дамодару пришлось прождать в Бенаресе около двух недель, пока не было принято решение немедленно отправиться в Сикким, где он встретится с выдающейся личностью, под покровительством которой он должен был отправиться в «Запретную землю». 23 апреля 1885 года они начали опасный переход через Гималаи.
В течение значительного времени от Дамодара не поступало никаких известий, и многие думали, что он не выдержал тягот путешествия. Олкотт пишет мисс Ф. Арундейл 8 июля 1885 г., что из-за отсутствия достоверной информации дошли слухи о его гибели, но Олкотт уверен, что это ложь. У Е. П. Блаватской были веские основания полагать, что он жив. Он сказал ей, что устроит так, что никто не будет его искать, и станет ясно, что он пропал. Она дала ему несколько вещей, которые он мог выбросить в пути, как будто его одолела усталость. Его цель состояла в том, чтобы не давать никаких дополнительных поводов для любых дискуссий об Учителях, чьи имена были так осквернены.
Время от времени, во время пребывания Е. П. Блаватской в Вюрцбурге в 1885–1886 годах, Учителя и некоторые из их чела навещали ее в астрале. Их видела и графиня Вахтмейстер, замечательная ясновидящая. 4-6 января 1886 г. Е. П. Блаватская писала А. П. Синнетту: «Прошлой ночью я видела Дамодара... Примерно в то же время она написала доктору Францу Хартманну, что знает, что Дамодар жив и, вероятно, в этот момент находится в Тибете. Очевидно, думая о преследовании, которому она все еще подвергалась, и о своем стремлении вернуться «Домой», она крикнула Синнетту: «Счастливый Дамодар! Он отправился в страну Блаженства, в Тибет, и теперь, должно быть, находится далеко, в областях наших Учителей» ., июль 1886 г., дополнение, было опубликовано уведомление, подписанное Г. С. Олкоттом и Т. Субба Роу, о том, что не далее как 7 июня поступили известия о том, что Дамодар благополучно находится «под опекой друзей, которых он искал», но что его возвращение вероятно, будет неопределенным в течение долгого времени.
Еще одно очень интересное упоминание, которое проясняет этот вопрос, содержится в письме Е. П. Блаватской к ее старому другу Хану Бахадуру Н. Д. Хандалавале, датированном Лондоном в ноябре 1889 г., более чем через четыре года после отъезда Дамодара. Она пишет:
. . . Дамодар жив , и Олкотт знает это не хуже меня. Я получил от него письмо не более трех месяцев назад, и его мнение о своих соотечественниках в настоящее время вызывает осторожность. . . . Это подлая ложь , что его увезли из Адьяра. Я был изгнан из-за трусости тех, ради кого я рисковал всей своей жизнью, репутацией и честью, и он был единственным верным, преданным другом, который у меня был во всей Индии, единственным, кто знал Учителей и мою тайну , знал всеистину и поэтому знал, что, что бы люди ни думали, будучи ослепленным внешностью, я никогда никого не обманывал, хотя я был связан своей клятвой и обещанием скрывать многое от всех, даже от Олкотта. Дамодар с самого своего последнего рождения был готов вступить на высший ПУТЬ и подозревал об этом. . . . — The Theosophist , август 1932 г., стр. 623–624.
Среди множества членов, вступивших в Теософское общество с 1875 года, лишь немногие так хорошо олицетворяли истинную теософскую жизнь, как Дамодар, но он также обладал «технической теософией», без которой высшая этика лишена философского и научного основания, отвечающего вопрос Почему и почему.
Дамодар мог ясно излагать свои мысли в письменной форме. Его литературный труд был невелик, но ценен. Она не отклонялась от «Исходных линий», изложенных Учителями, и поэтому сегодня она так же «современна», как и шестьдесят или около того лет назад, ибо истинная теософия не стареет. Диапазон Дамодара был широк, в чем читатель убедится, ознакомившись с содержанием этого тома. Особый интерес представляют его живые, но не преувеличенные рассказы об «исторических» событиях, в которых он принимал участие, особенно те, которые раскрывают в допустимых пределах его личный опыт общения с махатманами. Получив хорошую подготовку по английскому языку, он с легкостью писал на этом языке, и если в ранний период его стиль не отличался отточенностью, он быстро улучшился.
Дамодар был лишь одним из группы индийских и тибетских чела, которые помогали Е. П. Блаватской в Индии, но никто из них не работал так тесно рядом с ней, и, за исключением Дамодара и Субба Роу, мы мало знаем об их личной жизни. История Дамодара производит яркое впечатление о первых днях Теософского общества в Индии, пронизанных энтузиазмом и преданностью тех немногих искренних работников, которые благополучно перенесли Движение через кажущиеся непреодолимыми препятствия, от нападений открытых врагов и от более опасных нападений. изнутри разочарованными амбициями, завистью, трусостью и простым предательством в корыстных целях друзей из хорошей погоды. Хотя руководство Учителей, естественно, было более очевидным в первые дни, когда Общество было в зачаточном состоянии, одно и то же вдохновение никогда не подводило на протяжении шестидесяти пяти лет ее пестрой истории, и сегодня теософия, свет с Востока, широко признана как мощный фактор мысли века. — СиДжей Райаню
==
https://www.theosociety.org/pasadena/damodar/dam-hp.htm
