ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ

Аватара пользователя
Татьяна
Сообщения: 5131
Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48

ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ

Сообщение Татьяна »

Испытание солнечного посвященного

англ.текст
:

Blavatsky Collected Writings, Volume 14 Page 259

THE TRIAL OF THE SUN INITIATE

We will begin with the ancient Mysteries—those received from the Atlanteans by the primitive Âryans—whose mental and intellectual state Professor Max Müller has described with such a masterly hand, yet left so incomplete withal.

He says: We have in it [in the Rig-Veda] a period of the intellectual life of man to which there is no parallel in any other part of the world. In the hymns of the Veda we see man left to himself to solve the riddle of this world. . . . He invokes the gods around him, he praises, he worships them. But still with all these gods . . . . beneath him, and above him, the early poet seems ill at rest within himself. There, too, in his own breast, he has discovered a power that is never mute when he prays, never absent when he fears and trembles. It seems to inspire his prayers and yet to listen to them; it seems to live in him, and yet to support him and all around him. The only name he can find for this mysterious power is “Brahman;” for brahman meant originally force, will, wish, and the propulsive power of creation. But this impersonal brahman too, as soon as it is named, grows into something strange and divine. It ends by being one of many gods, one of the great triad, worshipped to the present day. And still the thought within him has no real name; that power which is nothing but itself, which supports the gods, the heavens, and every living being, floats before his mind, conceived but not expressed. At last he calls it “Âtman,” for âtman, originally breath or spirit, comes to mean Self and Self alone, Self, whether divine or human; Self, whether creating or suffering; Self, whether One or All; but always Self, independent and



Page 260


free. “Who has seen the first-born?” says the poet, “when he who had no bones (i.e., form) bore him that had bones? Where was the life, the blood, the Self of the world? Who went to ask this from any one who knew it?” (Rig-Veda, 1, 164, 4.) This idea of a divine Self once expressed, everything else must acknowledge its supremacy; “Self is the Lord of all things; it is the King of all things; as all the spokes of a wheel are contained in the nave and circumference, all things are contained in this Self; all selves are contained in this Self.” (Brihadâranyaka, II, v. 15).*

This Self, the highest, the one, and the universal, was symbolised on the plane of mortals by the Sun, its life-giving effulgence being in its turn the emblem of the Soul—killing the terrestrial passions which have ever been an impediment to the re-union of the Unit Self (the Spirit) with the All-Self. Hence the allegorical mystery, only the broad features of which may be given here. It was enacted by the “Sons of the Fire-Mist” and of “Light.” The second Sun (the “second hypostasis” of Rabbi Drach) appeared as put on his trial, Viœvakarman, the Hierophant, cutting off seven of his beams, and replacing them with a crown of brambles, when the “Sun” became Vikartana, shorn of his beams or rays. After that, the Sun—enacted by a neophyte ready to be initiated—was made to descend into Pâtâla, the nether regions, on a trial of Tantalus. Coming out of it triumphant, he emerged from this region of lust and iniquity, to re-become Karmasâkshin, witness of the Karma of men,† and arose once more triumphant in all the glory of his regeneration, as the Graha-Râja, King of the Constellations, and was addressed as Gabhastiman, “re-possessed of his rays.”
The “fable” in the popular Pantheon of India, founded upon, and born out of the poetical mysticism of the Rig-Veda—the sayings of which were mostly all dramatised during the religious Mysteries—grew in the course of its exoteric evolution into the following allegory. It may be found now in several of the Purânas and in other Scriptures. In the Rig-Veda and its Hymns, Viœvakarman, a Mystery-God, is the Logos, the Demiourgos, one of the greatest Gods, and spoken of in two of the hymns
––––––––––
* Chips from a German Workshop, i, 69-70. [London, Longman’s, Green & Co., 1867-75, 5 vols.]
† Sûrya, the Sun, is one of the nine divinities that witness all human actions.
––––––––––



Page 261


as the highest. He is the Omnificent (Viœvakarman), called the “Great Architect of the Universe,” the

All seeing God, . . . . the father, the generator, the disposer, who gives the gods their names, and is beyond the comprehension of mortals,

as is every Mystery-God. Esoterically, He is the personification of the creative manifested Power; and mystically He is the seventh principle in man, in its collectivity. For He is the son of Bhuvana, the self-created, luminous Essence, and of the virtuous, chaste and lovely Yoga-Siddhâ, the virgin Goddess, whose name speaks for itself, since it personified Yoga-power, the “chaste mother” that creates the Adepts. In the Rig-Vaidic Hymns, Viœvakarman performs the “great sacrifice” i.e., sacrifices himself for the world; or, as the Nirukta is made to say, translated by the Orientalists:

Viœvakarman first of all offers up all the world in a sacrifice, and then ends by sacrificing himself.

In the mystical representations of his character, Viúvakarman is often called Vithobâ, and is pictured as the “Victim,” the “Man-God,” or the Avatâra crucified in space: [At this point the WMS. (pp. 207-09) reads as follows:

In the secret work upon the Mysteries and rites of initiation, in which very rough but correct points are given in the sacramental postures and trials to which the postulant was subjected—together with the test, the following details are found. (1) The neophyte representing the sun as Sahasra-Kirana— “he of the thousand rays”—is shown kneeling before the hierophant. The latter is in the act of cutting off seven locks of the neophyte’s long hair,* and, in the following (2) illustration, the postulant’s bright crown of golden beams is thrown off and replaced by a wreath of sharp ligneous spines, symbolizing the loss.† This was enacted in India.
––––––––––
* See Judges, Ch. xvi, 19, where Samson, also a symbolic personification of the sun, as Hercules speaks of hair, which, if cut off, will deprive him of his strength, of “seven green withes,” etc.
† No need of explaining that Sanjñâ, pure spiritual conscience is the inner perception of the neophyte (or chela) and initiate; the scorching of it by the most ardent beams of the sun being symbolical of the terrestrial passions. Hence the seven locks symbolical of the seven cardinal sins. As to the seven cardinal virtues, in order to be regained by the sakridâgâmin (the candidate “for new birth”) they could be attained by him only through severe trials and suffering.
––––––––––



Page 262


In trans-Himalayan regions it was the same.
In order to become a “Perfect” one the sakridâgâmin (“he who will receive new birth,” lit.) had, among other trials to descend into pâtâla, the “nether world,” after which process only he could hope to become an anâgâmin—”one who will be reborn no more.” The full initiate had the option of either entering this (second) Path by appearing at will in the world of men under a human form, or he could choose to first rest in the World of Gods (the Devachan of the initiate), and then only to be reborn on this our earth. Thus the next stage shows the postulant preparing for this journey—(3 ) .
Every kind of temptation (we have no right to enumerate these or speak of them) was being placed in his way. If he came out victorious from these, then one more initiation was proceeded with; if he fell—it was delayed, and often entirely lost for him. These rules lasted seven days. During the first three, as said, he was tried and examined as to his proficiency in Occult learning. On the fourth day—(4) he was tied, extended full length, and with his arms stretched out on a wooden lathe, symbolical of purification, his impurities having to be smoothed off, like a piece of rough, unfashioned wood. After this he was left alone in a subterranean crypt, in utter darkness, for two days and two nights . . .]

In Egypt, the entranced neophyte was placed in an empty sarcophagus in the Pyramid, where the initiatory rites took place. In India and Central Asia, he was bound on a lathe, and when his body had become like that of one dead (entranced), he was carried into the crypt. Then the Hierophant kept watch over him “guiding the apparitional soul (astral body) from this world of Samsâra (or delusion) to the nether kingdoms, from which, if successful, he had the right of releasing seven suffering souls” (Elementaries). Clothed with his Anandamayakoúa, the body of bliss—the Srotâpanna remained there where we have no right to follow him, and upon returning—received the Word, with or without the “heart’s blood” of the Hierophant.*
––––––––––
* In Isis Unveiled, 11, pp. 41-42, a portion of this rite is referred to. Speaking of the dogma of Atonement, it is traced to ancient “heathendom” again. We say: “This cornerstone of a church which had believed herself built on a firm rock for long centuries, is now excavated by science and proved to come from the Gnostics. Professor Draper shows it as hardly known in the days of Tertullian, and as having ‘originated among the Gnostic heretics’ (see The History of the Conflict Between Religion and Science, p. 224). . . . [But there are sufficient proofs to show] that it originated among them no more than did their ‘anointed’ Christos and Sophia. The former they modelled on the original of the ‘King Messiah’,
––––––––––



Page 263


Only in truth the Hierophant was never killed—neither in India nor elsewhere, the murder being simply feigned—unless the Initiator had chosen the Initiate for his successor and had decided to pass to him the last and supreme WORD, after which he had to die—only one man in a nation having the right to know that word. Many are those grand Initiates who have thus passed out of the world’s sight, disappearing

As mysteriously from the sight of men as Moses from the top of Mount
––––––––––
the male principle of wisdom, and the latter on the third Sephîrôth, from the Chaldean Kabalah, and even from the Hindu Brahmâ and Sarasvati, and the Pagan Dionysus and Demeter. And here we are on firm ground, if it were only because it is now proved that the New Testament never appeared in its complete form, such as we find it now, till 300 years after the period of the apostles, and the Zohar and other Kabalistic books are found to belong to the first century before our era, if not to be far older still.
“The Gnostics entertained many of the Essenean ideas; and the Essenes had their greater and minor Mysteries at least two centuries before our era. They were the Ozarim or Initiates, the descendants of the Egyptian hierophants, in whose country they had been settled for several centuries before they were converted to Buddhistic monasticism by the missionaries of King Aœoka, and amalgamated later with the earliest Christians; and they existed, probably, before the old Egyptian temples were desecrated and ruined in the incessant invasions of Persians, Greeks, and other conquering hordes. The hierophants had their atonement enacted in the Mystery of Initiation ages before the Gnostics, or even the Essenes, had appeared. It was known among hierophants as the BAPTISM OF BLOOD, and was considered not as an atonement for the ‘fall of man’ in Eden, but simply as an expiation for the past, present, and future sins of ignorant, but nevertheless polluted mankind. The hierophant had the option of either offering his pure and sinless life as a sacrifice for his race to the gods whom he hoped to rejoin, or an animal victim. The former depended entirely on their own will. At the last moment of the solemn ‘new birth,’ the Initiator passed ‘the word’ to the initiated, and immediately after that the latter had a weapon placed in his right hand, and was ordered to strike. This is the true origin of the Christian dogma of atonement.”
As Ballanche says, quoted by Ragon: “Destruction is the great God of the World,” justifying therefore the philosophical conception of the Hindu Śiva. According to this immutable and sacred law, the Initiate was compelled to kill the Initiator: otherwise initiation remained incomplete. . . . It is death that generates life.” Orthodoxie maçonnique, p. 104. All that, however, was emblematic and exoteric. Weapon and killing must be understood in their allegorical sense.
––––––––––



Page 264


Pisgah (Nebo, oracular Wisdom), after he had laid his hands upon Joshua, who thus became “full of the spirit of wisdom”, i.e., initiated.

But he died, he was not killed. For killing, if really done, would belong to black, not to divine Magic. It is the transmission of light, rather than a transfer of life, of life spiritual and divine, and it is the shedding of Wisdom, not of blood. But the uninitiated inventors of theological Christianity took the allegorical language à la lettre; and instituted a dogma? the crude, misunderstood expression of which horrifies and repels the spiritual “heathen.”
All these Hierophants and Initiates were types of the Sun and of the Creative Principle (spiritual potency) as were Viœvakarman and Vikartana, from the origin of the Mysteries. Ragon, the famous Mason, gives curious details and explanations with regard to the Sun rites. He shows that the biblical Hiram, the great hero of Masonry (the “widow’s son”), a type taken from Osiris, is the Sun-God, the inventor of arts, and the “architect,” the name Hiram, meaning the “elevated,” a title belonging to the Sun. Every Occultist knows how closely related to Osiris and the Pyramids are the narratives in Kings concerning Solomon, his Temple and its construction; he knows also that the whole of the Masonic rite of Initiation is based upon the Biblical allegory of the construction of that Temple, Masons conveniently forgetting, or perhaps ignoring, the fact that the latter narrative is modelled upon Egyptian and still earlier symbolisms. Ragon explains it by showing that the three companions of Hiram, the “three murderers,” typify the three last months of the year; and that Hiram stands for the Sun—from its summer solstice downwards, when it begins decreasing—the whole rite being an astronomical allegory.

During the summer solstice, the Sun provokes songs of gratitude from all that breathes; hence Hiram, who represents it, can give to whomsoever has the right to it, the sacred Word, that is to say life. When the Sun descends to the inferior signs all Nature becomes mute, and Hiram can no longer give the sacred Word to the companions, who represent the three inert months of the year. The first companion strikes Hiram feebly with a rule twenty-four inches long, symbol of the twenty-four hours which make up each diurnal revolution; it is the first distribution of time, which after the exaltation of the mighty star, feebly assails his existence, giving him the first blow. The second companion strikes him with an iron square,



Page 265


symbol of the last season, figured by the intersections of two right lines, which would divide into four equal parts the Zodiacal circle, whose centre symbolises Hiram’s heart, where it touches the point of the four squares representing the four seasons; second distribution of time, which at that period strikes a heavier blow at the solar existence. The third companion strikes him mortally on his forehead with a heavy blow of his mallet, whose cylindrical form symbolises the year, the ring or circle; third distribution of time, the accomplishment of which deals the last blow to the existence of the expiring Sun. From this interpretation it has been inferred that Hiram, a founder of metals, the hero of the new legend with the title of architect, is Osiris (the Sun) of modern initiation; that Isis, his widow, is the Lodge, the emblem of the Earth (loka in Sanskrit, the world) and that Horus, son of Osiris (or of light) and the widow’s son, is the free Mason, that is to say, the Initiate who inhabits the terrestrial lodge (the child of the Widow, and of Light.) *

And here again, our friends the Jesuits have to be mentioned, for the above rite is of their making. To give one instance of their success in throwing dust into the eyes of ordinary individuals to prevent their seeing the truths of Occultism, we will point out what they did in what is now called Freemasonry.
This Brotherhood does possess a considerable portion of the symbolism, formulae, and ritual of Occultism, handed down from time immemorial from the primeval Initiations. To render this Brotherhood a mere harmless negation, the Jesuits sent some of their most able emissaries into the Order, who first made the simple brethren believe that the true secret was lost with Hiram Abiff; and then induced them to put this belief into their formularies. They then invented specious but spurious higher degrees, pretending to give further light upon this lost secret, to lead the candidate on and amuse him with forms borrowed from the real thing but containing no substance, and all artfully contrived to lead the aspiring Neophyte to nowhere. And yet men of good sense and abilities, in other respects, will meet at intervals, and with solemn face, zeal and earnestness, go through the mockery of revealing “substituted secrets” instead of the real things.
If the reader turns to a very remarkable and very useful work called The Royal Masonic Cyclopaedia, art. “Rosicrucianism,”
––––––––––
* Orthodoxie Maçonnique . . ., pp. 102-04.
––––––––––



Page 266


he will find its author, a high and learned Mason, showing what the Jesuits have done to destroy Masonry. Speaking of the period when the existence of this mysterious Brotherhood (of which many pretend to know “something” if not a good deal, and know in fact nothing) was first made known, he says:

There was a dread among the great masses of society in byegone days of the unseen—a dread, as recent events and phenomena show very clearly, not yet overcome in its entirety. Hence students of Nature and mind were forced into an obscurity not altogether unwelcome. . . . The Kabalistic reveries of a Johann Reuchlin led to the fiery action of a Luther, and the patient labours of Trittenheim produced the modern system of diplomatic cipher writing. . . . It is very worthy of remark, that one particular century, and that in which the Rosicrucians first showed themselves, is distinguished in history as the era in which most of these efforts at throwing off the trammels of the past [Popery and Ecclesiasticism) occurred. Hence the opposition of the losing party, and their virulence against anything mysterious or unknown. They freely organised pseudo-Rosicrucian and Masonic societies in return, . . . and these societies were instructed to irregularly entrap the weaker brethren of the True and Invisible Order, and then triumphantly betray anything they might be so inconsiderate as to communicate to the superiors of these transitory and unmeaning associations. Every wile was adopted by the authorities fighting in self-defence against the progress of truth, to engage, by persuasion, interest or terror, such as might be cajoled into receiving the Pope as Master—when gained, as many converts to that faith know, but dare not own, they are treated with neglect, and left to fight the battle of life as best they may, not even being admitted to the knowledge of such miserable aporrheta as the Romish faith considers itself entitled to withhold.

[. . . . It would be well perhaps, if the Jesuits contented themselves with making dupes of Freemasons, and converting that order into a mere convivial Benefit-Club, which allures members by the prospect of refined Banquets in the Societies of Princes, statesman and eloquent orators in speech and song. Their lethal plottings, however, have a much wider scope, and embrace a minuteness of detail and care of which the world in general has no idea. Everything must be done by them to bring the mass of mankind again to the state of passive ignorance and superstition which, they well know is the only one which can help them to the consumation of their purpose of Universal Despotism. Little the Protestant Missionaries know that they have been made more than once to serve their hereditary enemy the Roman Catholic Padre as the “cats’ paw” to draw the



Page 267


chestnuts for them out of the fire, especially in India and China. The proofs of it are at hand and they are carefully preserved to be made public when the day of squaring the account between the Occultists and their Roman Catholic and Protestant detractors, their mortal enemies, arrives at last.
The greatest statesman in Europe, the illustrious Prince Bismarck, knows accurately all their secret plottings, and that it has ever been the aim of the Jesuit priestcraft to stir up disaffection and rebellion in all countries with the view to the advancement of its own interest. That greatest and most far-seeing of men in addressing the German Parliament on the 5th Dec., 1874, stated that in a conversation which passed between the Wurtenberg Envoy and the Nuncio, the latter insolently and arrogantly said, “The Roman Church had to look to revolution as the sole means of securing her rightful position.” (Times, Dec. 7th, 1874.) Several historians of the so-called “Indian Mutiny” have accused the Protestant Missionaries of having been the direct and indirect means of breeding discontent and leading to the outburst of national feeling. We do not write political history. Therefore, it will suffice to say that in this case as in many others the reformed Church and its members had been made a stepping stone and a convenient because unconscious agent. There never was an Occult Society, however open and sincere, that has not felt the hand of the Jesuit trying to pull it down by every secret means. If the reader interested in the question takes the trouble of recapitulating such Societies, in England alone, and thinks of their fate, he will recognize the truth of the assertion. Protestantism is losing ground among the richest and the most illustrious of the land. A few years more, and the greatest of Protestant nations will stand face to face with WHITE and BLACK MAGIC. Which will the English choose?
But all efforts of the greatest craft are doomed to failure on the day they are discovered.] *
But if Masonry has been spoiled, none is able to crush the
––––––––––
* [The above bracketed section and the section closing this chapter have been added from pp. 219-23 of the original Würzburg manuscript. —Compiler. ]
––––––––––



Page 268


real, invisible Rosicrucian and the Eastern Initiate. The symbolism of Viúvakarman and Sûrya-Vikartana has survived, where Hiram Abiff was indeed murdered, and we will now return to it. It is not simply an astronomical, but is the most solemn rite, an inheritance from the Archaic Mysteries that has crossed the ages and is used to this day. It typifies a whole drama of the Cycle of Life, of progressive incarnations, and of psychic as well as of physiological secrets, of which neither the Church nor Science knows anything, though it is this rite that has led the former to the greatest of its Christian Mysteries. [. . . . . the newest Initiate, the proud Rome of the Catacombs, has given the death-blow to her HIEROPHANT-INITIATOR, indeed—but only in Europe. Only, she has done it so too hastily! The Hierophant died, before he had been given the time to pass his would-be Successor the WORD. The sacrifice has thus proved useless and the initiation but too “incomplete.” The Hierophant of the Sapta Śindham (seven rivers) and of the SAPTARSHI (the seven great Rishis) is not killed and may have something to say to the modern Initiates of the “Seven Hills.” It is only a question of time and patience; more details will be found in “Some Reasons for Secrecy.” (pp. 47-59.)]
Аватара пользователя
Татьяна
Сообщения: 5131
Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48

ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ

Сообщение Татьяна »

автоперевод
:

Собрание сочинений Блаватской, том 14 Стр. 259
ИСПЫТАНИЕ ПОСВЯЩЕННОГО СОЛНЦА
Мы начнем с древних Мистерий — тех, которые получили от атлантов первобытные арийцы, — чье умственное и интеллектуальное состояние профессор Макс Мюллер описал таким мастерским почерком, но оставил таким незавершенным.
Он говорит: Мы имеем в нем [в Ригведе] период интеллектуальной жизни человека, которому нет параллели ни в одной другой части мира. В гимнах Вед мы видим человека, предоставленного самому себе, чтобы решить загадку этого мира ... Он призывает богов вокруг себя, он восхваляет, он поклоняется им. Но все же со всеми этими богами ... под ним и над ним, ранний поэт кажется больным в покое внутри себя. Там же, в своей собственной груди, он обнаружил силу, которая никогда не молчит, когда он молится, никогда не исчезает, когда он боится и трепещет. Кажется, что это вдохновляет его молитвы и все же слушать их; кажется, что это живет в нем, и все же поддерживать его и все вокруг него. Единственное имя, которое он может найти для этой таинственной силы, - “Брахман”; ибо брахман первоначально означал силу, волю, желание и движущую силу творения. Но и этот безличный брахман, как только он назван, превращается в нечто странное и божественное. Он заканчивается тем, что становится одним из многих богов, одним из великой триады, которой поклоняются по сей день. И все же мысль внутри него не имеет настоящего имени; эта сила, которая есть не что иное, как она сама, которая поддерживает богов, небеса и каждое живое существо, плывет перед его умом, задуманная, но не выраженная. Наконец, он называет это “Атман”, ибо атман, первоначально дыхание или дух, означает "Я" и только "Я", "Я", божественное или человеческое; "Я", творящее или страдающее; "Я", одно или все; но всегда "Я", независимое и

Страница 260
Бесплатно. “Кто видел первенца? - говорит поэт, - когда тот, у кого не было костей (то есть формы), родил того, у кого были кости? Где была жизнь, кровь, Самость мира? Кто пошел спросить об этом у того, кто знал это?” (Ригведа, 1, 164, 4.) Эта идея божественного “Я" однажды выражена, все остальное должно признать ее превосходство; "Я - Владыка всех вещей; оно - Царь всех вещей; как все спицы колеса содержатся в ступице и окружности, так и все вещи содержатся в этом "Я"; все "я" содержатся в этом "Я".в этом Я ”. (Brihadâranyaka, II, v. 15).*
Это "Я", высшее, единое и универсальное, символизировалось на плане смертных Солнцем, его животворящее сияние, в свою очередь, было эмблемой Души, убивающей земные страсти, которые всегда были препятствием для воссоединения Единичного "Я".Дух) со Всем-Я. Отсюда и аллегорическая мистерия, только общие черты которой могут быть даны здесь. Оно было проведено “Сынами Огненного Тумана” и “Света”. Второе Солнце (“вторая ипостась” рабби Драха) появилось как поставленное на его испытание, Viœvakarman, Иерофант, отрезая семь его лучей и заменяя их короной из ежевики, когда “Солнце” стало Викартаной, лишенным своих лучей или лучей. После этого Солнце — введенное в действие неофитом, готовым быть посвященным, — было сделано, чтобы спуститься в Паталу, нижние области, на испытании Тантала. Выйдя из него триумфатором, он вышел из этой области похоти и беззакония, чтобы снова стать Кармашакшином, свидетелем Кармы людей, и снова поднялся триумфатором во всей славе своего возрождения, как Граха-Раджа, Царь Созвездий, и был назван Габхастиманом,“вновь овладели его лучами”.
“Басня” в популярном Пантеоне Индии, основанная и рожденная из поэтического мистицизма Ригведы, высказывания которой в основном драматизировались во время религиозных мистерий, выросла в ходе своей экзотерической эволюции в следующую аллегорию. Теперь его можно найти в нескольких Пуранах и в других Писаниях. В Ригведе и ее Гимнах Вихвакарман, Таинственный Бог, является Логосом, Демиургом, одним из величайших Богов, о котором говорится в двух гимнах
----------
* Стружка из немецкой мастерской, i, 69-70. [Лондон, Longman's, Green & Co., 1867-75, 5 vols.]
Сурья, Солнце, является одним из девяти божеств, которые наблюдают за всеми человеческими действиями.
––––––––––

Страница 261
как высший. Он - Всемогущий (Вишвакарман), называемый “Великим Архитектором Вселенной”,
Всевидящий Бог, отец, создатель, распорядитель, который дает богам их имена и находится за пределами понимания смертных,
как и всякая Тайна-Бог. Эзотерически Он является олицетворением творческой проявленной Силы; и мистически Он является седьмым принципом в человеке, в его коллективности. Ибо Он - сын Бхуваны, самосотворенной, светоносной Сущности, и добродетельной, целомудренной и прекрасной Йога-Сиддхи, девственной Богини, чье имя говорит само за себя, поскольку оно олицетворяет силу Йоги, “целомудренную мать”, которая создает Адептов. В гимнах Риг-Вайдов Вишвакарман совершает “великую жертву”, то есть жертвует собой ради мира; или, как говорится в Нирукте, переведенной востоковедами:
Вишвакарман сначала предлагает весь мир в жертву, а затем заканчивает тем, что жертвует собой.
В мистических представлениях своего персонажа Viúvakarman часто называют Vithoba и изображают как “Жертву”, “Человека-Бога” или Аватару, распятую в пространстве: [В этот момент WMS. (pp. 207-09) гласит следующее:
В the secret work on the Mysteries and rites of initiation, в котором даны очень грубые, но правильные моменты в сакраментальных позах и испытаниях, которым подвергался послушник — вместе с испытанием, встречаются следующие детали. (1) Неофит, представляющий солнце как Сахасра-Кирану — “он тысячи лучей” — показан стоящим на коленях перед иерофантом. Последний находится в акте отрезания семи прядей длинных волос неофита *, и на следующей иллюстрации (2) яркая корона золотых лучей послушника сброшена и заменена венком острых древесных шипов, символизирующим потерю.† Это было принято в Индии.
----------
* См. Судьи, гл. xvi, 19, где Самсон, также символическое олицетворение солнца, как и Геракл, говорит о волосах, которые, если их отрезать, лишат его силы, о “семи зеленых ветвях” и т. д.
Нет нужды объяснять, что санджна, чистое духовное сознание - это внутреннее восприятие неофита (или челы) и посвященного; опаление его самыми яркими лучами солнца символизирует земные страсти. Отсюда семь замков, символизирующих семь смертных грехов. Что касается семи главных добродетелей, то для того, чтобы быть вновь обретенными сакридагамином (кандидатом “на новое рождение”), они могли быть достигнуты им только через суровые испытания и страдания.
––––––––––

Страница 262
В трансгималайских регионах было то же самое.
Чтобы стать “Совершенным”, сакридагамин (“тот, кто получит новое рождение”, лит.) должен был, среди других испытаний, спуститься в паталу, “нижний мир”, после чего только он мог надеяться стать анагамином — ”тем, кто больше не возродится” Полный посвященный имел выбор либо вступить на этот (второй) Путь, появившись по желанию в мире людей под человеческой формой, либо он мог выбрать сначала отдохнуть в Мире Богов (Дэвачан посвященного), а затем только переродиться на этой нашей земле. Таким образом, следующая стадия показывает, что послушник готовится к этому путешествию — (3 ).
Все виды искушений (мы не имеем права перечислять их или говорить о них) были поставлены на его пути. Если он выходил из них победителем, то проводилось еще одно посвящение; если он падал — оно откладывалось и часто полностью терялось для него. Эти правила длились семь дней. В течение первых трех, как уже было сказано, его судили и проверяли на предмет его мастерства в оккультном обучении. На четвертый день — (4) он был связан, вытянут во весь рост и с вытянутыми руками на деревянном токарном станке, символизирующем очищение, его нечистоты должны были быть сглажены, как кусок грубого, необработанного дерева. После этого он был оставлен один в подземном склепе, в полной темноте, в течение двух дней и двух ночей ...]
В Египте зачарованного неофита помещали в пустой саркофаг в Пирамиде, где происходили обряды посвящения. В Индии и Центральной Азии его привязывали к токарному станку, и когда его тело становилось похожим на тело мертвого (зачарованного), его несли в склеп. Затем Иерофант наблюдал за ним, “направляя призрачную душу (астральное тело) из этого мира Самсары (или заблуждения) в нижние царства, откуда, в случае успеха, он имел право освободить семь страдающих душ” (Элементариев). Облаченный в его Anandamayakoúa, тело блаженства — Srotāpanna остался там, где мы не имеем права следовать за ним, и по возвращении — получил Слово, с или без “крови сердца” Иерофанта.
––––––––––
* В Isis Unveiled, 11, pp. 41-42, часть этого обряда упоминается. Говоря о догмате Искупления, он снова восходит к древнему “язычеству”. Мы говорим: “Этот краеугольный камень церкви, которая считала себя построенной на твердой скале в течение долгих веков, теперь раскопан наукой и доказан гностиками. Профессор Дрейпер показывает, что он едва известен во времена Тертуллиана и "возник среди гностических еретиков" (см. История конфликта между религией и наукой, стр. 224). [Но есть достаточно доказательств, чтобы показать], что он возник среди них не больше, чем их ‘помазанник’ Христос и София. Первый они смоделировали по образцу оригинала ‘Царя Мессии’,
––––––––––

Страница 263
Только на самом деле Иерофант никогда не был убит — ни в Индии, ни где—либо еще, убийство было просто притворным — если только Инициатор не выбрал Посвященного своим преемником и не решил передать ему последнее и высшее СЛОВО, после чего он должен был умереть - только один человек в нации, имеющий правознать это слово. Многие из тех великих Посвященных, которые таким образом исчезли из поля зрения мира, исчезли
Так же таинственно от глаз людей, как Моисей с вершины горы
----------
мужское начало мудрости, а последнее - на третьей Сефирот, из халдейской каббалы и даже из индуистских Брахмы и Сарасвати, языческого Диониса и Деметры. И здесь мы стоим на твердой почве, хотя бы потому, что теперь доказано, что Новый Завет никогда не появлялся в его полной форме, такой, какой мы находим его сейчас, до 300 лет после периода апостолов, а Зоар и другие каббалистические книги относятся к первому векудо нашей эры, если не намного старше.
“Гностики придерживались многих идей ессеев; и у ессеев были свои большие и малые Мистерии по крайней мере за два столетия до нашей эры. Это были озаримы, или Посвященные, потомки египетских иерофантов, в стране которых они поселились за несколько столетий до того, как были обращены в буддийское монашество миссионерами царя Аоки, а позже слились с первыми христианами; и они существовали, вероятно, до того, как были осквернены древнеегипетские храмы и разрушены.разрушен в непрекращающихся вторжениях персов, греков и других завоевательных орд. Иерофанты совершали свое искупление в Мистерии Посвящения задолго до появления гностиков или даже ессеев. Оно было известно среди иерофантов как КРЕЩЕНИЕ КРОВЬЮ и рассматривалось не как искупление "падения человека" в Эдеме, а просто как искупление прошлых, настоящих и будущих грехов невежественного, но тем не менее оскверненного человечества. У иерофанта был выбор либо принести свою чистую и безгрешную жизнь в жертву за свою расу богам, с которыми он надеялся воссоединиться, либо стать жертвой животного. Первые полностью зависели от своей собственной воли. В последний момент торжественного "нового рождения" Инициатор передавал "слово" посвященному, и сразу же после этого последнему вкладывали оружие в правую руку и приказывали нанести удар. Таково истинное происхождение христианской догмы искупления ”.
Как говорит Балланш, цитируемый Рагоном: “Разрушение - великий Бог мира”, оправдывая таким образом философскую концепцию индуистского Шивы. Согласно этому непреложному и священному закону, Посвященный был вынужден убить Посвящающего: иначе посвящение оставалось незавершенным ... Именно смерть порождает жизнь ”. Orthodoxie maçonnique, p. 104. Однако все это было символично и экзотерично. Оружие и убийство следует понимать в их аллегорическом смысле.
––––––––––

Страница 264
Pisgah (Nebo, oracular Wisdom), после того, как он возложил руки на Иисуса Навина, который, таким образом, стал “полным духа мудрости”, то есть посвященным.
Но он умер, он не был убит. Ибо убийство, если бы оно действительно было совершено, принадлежало бы черной, а не божественной магии. Это передача света, а не передача жизни, жизни духовной и божественной, и это пролитие Мудрости, а не крови. Но непосвященные изобретатели теологического христианства взяли аллегорический язык à la lettre и установили догму? грубое, непонятное выражение которого ужасает и отталкивает духовных “язычников”.
Все эти Иерофанты и Посвященные были типами Солнца и Творческого Принципа (духовной потенции), как и Вишвакарман и Викартана, от происхождения Мистерий. Рагон, знаменитый масон, дает любопытные подробности и объяснения в отношении солнечных обрядов. Он показывает, что библейский Хирам, великий герой масонства (“сын вдовы”), тип, взятый из Осириса, является Богом Солнца, изобретателем искусств и “архитектором”, имя Хирам означает “возвышенный”, титул, принадлежащий Солнцу. Каждый оккультист знает, насколько тесно связаны с Осирисом и пирамидами повествования в Царях о Соломоне, его Храме и его строительстве; он также знает, что весь масонский обряд посвящения основан на библейской аллегории строительства этого Храма, масоны удобно забывают или, возможно, игнорируют этот фактчто последнее повествование смоделировано на египетской и еще более ранней символике. Рагон объясняет это, показывая, что три спутника Хирама, “три убийцы”, символизируют три последних месяца года; и что Хирам означает Солнце — от его летнего солнцестояния вниз, когда оно начинает уменьшаться — весь обряд является астрономической аллегорией.
Во время летнего солнцестояния Солнце вызывает песни благодарности у всего, что дышит; поэтому Хирам, который представляет его, может дать тому, кто имеет на него право, священное Слово, то есть жизнь. Когда Солнце опускается к низшим знакам, вся Природа немеет, и Хирам больше не может дать священное Слово спутникам, которые представляют три инертных месяца года. Первый спутник слабо ударяет Хирама правилом длиной двадцать четыре дюйма, символом двадцати четырех часов, которые составляют каждый суточный оборот; это первое распределение времени, которое после возвышения могучей звезды слабо атакует его существование, нанося ему первый удар. Второй спутник поражает его железным квадратом,

Страница 265
символ последнего времени года, изображенный пересечениями двух прямых линий, которые разделили бы на четыре равные части Зодиакальный круг, центр которого символизирует сердце Хирама, где он касается точки четырех квадратов, представляющих четыре времени года; второе распределение времени, которое в этот период наносит более тяжелый ударв солнечном существовании. Третий товарищ смертельно бьет его по лбу тяжелым ударом своего молотка, цилиндрическая форма которого символизирует год, кольцо или круг; третье распределение времени, выполнение которого наносит последний удар по существованию умирающего Солнца. Из этой интерпретации было выведено, что Хирам, основатель металлов, герой новой легенды с титулом архитектора, является Осирисом (Солнцем) современного посвящения; что Исида, его вдова, является Ложей, эмблемой Земли (лока на санскрите, мир).и этот Гор, сын Осириса (или света) и сын вдовы, является свободным масоном, то есть Посвященным, который обитает в земной ложе (дитя Вдовы и Света). *
И здесь снова следует упомянуть наших друзей иезуитов, поскольку вышеупомянутый обряд создан ими. Чтобы привести один пример их успеха в бросании пыли в глаза обычным людям, чтобы помешать им увидеть истины оккультизма, мы укажем на то, что они сделали в том, что сейчас называется масонством.
Это Братство действительно обладает значительной частью символики, формул и ритуалов оккультизма, переданных с незапамятных времен от первобытных Посвящений. Чтобы превратить это Братство в простое безобидное отрицание, иезуиты послали в Орден некоторых из своих наиболее способных эмиссаров, которые сначала заставили простых братьев поверить, что истинная тайна была потеряна с Хирамом Абиффом, а затем побудили их вложить эту веру в свои формулы. Затем они изобрели благовидные, но ложные высшие степени, претендуя дать дополнительный свет на эту утраченную тайну, чтобы вести кандидата и развлекать его формами, заимствованными из реальной вещи, но не содержащими субстанции, и все это искусно придумано, чтобы привести стремящегося неофита в никуда. И все же люди, обладающие здравым смыслом и способностями в других отношениях, будут встречаться время от времени и с серьезным лицом, усердием и серьезностью проходить через насмешку раскрытия “подмененных секретов” вместо реальных вещей.
Если читатель обратится к очень замечательной и очень полезной работе под названием "Королевская масонская циклопедия", арт. “Rosicrucianism,”
––––––––––
* Orthodoxie Maçonnique . . ., pp. 102-04.
––––––––––

Страница 266
он найдет ее автора, высокого и ученого масона, показывающего, что иезуиты сделали, чтобы уничтожить масонство. Говоря о периоде, когда впервые стало известно о существовании этого таинственного Братства (о котором многие притворяются, что знают “что-то”, если не очень много, а на самом деле ничего не знают), он говорит:
В былые дни невидимого среди широких масс общества царил страх — страх, как ясно показывают недавние события и явления, еще не преодоленный полностью. Поэтому изучающие Природу и разум были вынуждены погрузиться в неизвестность, не совсем нежелательную. Каббалистические грезы Иоганна Рейхлина привели к огненному действию Лютера, а терпеливые труды Триттенгейма создали современную систему дипломатического шифровального письма. . . . Очень достойно замечания, что один конкретный век, и тот, в котором розенкрейцеры впервые проявили себя, выделяется в истории как эпоха, в которой произошло большинство этих попыток сбросить путы прошлого. Отсюда оппозиция проигравшей стороны и ее ярость против всего таинственного или неизвестного. Они свободно организовывали псевдо-розенкрейцерские и масонские общества в ответ ... и этим обществам было поручено нерегулярно заманивать в ловушку более слабых братьев Истинного и Невидимого Ордена, а затем триумфально предавать все, что они могут быть настолько невнимательны, чтобы сообщить вышестоящим об этих преходящих и незначительных объединениях. Каждая хитрость была принята властями, борющимися в целях самозащиты против прогресса истины, чтобы привлечь, путем убеждения, интереса или террора, таких, которых можно было бы уговорить принять Папу в качестве Учителя - когда это достигнуто, как знают многие новообращенные в эту веру, но не осмеливаются признать, к ним относятся с уважением.пренебрегают и оставляют сражаться в битве жизни, как могут, даже не будучи допущенными к знанию такой жалкой апоррх, которую римская вера считает себя вправе удерживать.
[... ] Было бы хорошо, если бы иезуиты удовольствовались тем, что одурачили масонов и превратили этот орден в простой веселый благотворительный клуб, который привлекает членов перспективой изысканных банкетов в Обществах князей, государственных деятелей и красноречивых ораторов в речи и песнях. Однако их смертельные заговоры имеют гораздо более широкий охват и охватывают мельчайшие детали и заботы, о которых мир в целом не имеет ни малейшего представления. Они должны сделать все, чтобы снова привести массу человечества в состояние пассивного невежества и суеверия, которое, как они хорошо знают, является единственным, что может помочь им в достижении их цели Всеобщего деспотизма. Мало протестантские миссионеры знают, что их не раз заставляли служить своему наследственному врагу римско-католическому падре в качестве “кошачьей лапы”, чтобы привлечь

Страница 267
каштаны для них из огня, особенно в Индии и Китае. Доказательства этого находятся под рукой, и они тщательно сохранены, чтобы быть обнародованными, когда наконец наступит день выравнивания счета между оккультистами и их римско-католическими и протестантскими хулителями, их смертельными врагами.
Величайший государственный деятель Европы, прославленный князь Бисмарк, точно знает все их тайные заговоры и что целью иезуитского жречества всегда было возбуждение недовольства и восстания во всех странах с целью продвижения своих собственных интересов. Этот величайший и дальновидный человек, выступая перед немецким парламентом 5 декабря 1874 года, заявил, что в разговоре, который состоялся между посланником Вюртенберга и нунцием, последний нагло и высокомерно сказал: “Римская церковь должна была смотреть на революцию как на единственное средство обеспечения своей безопасности.правильная позиция ”. (Times, Dec. 7th, 1874.) Некоторые историки так называемого “Индийского мятежа” обвиняли протестантских миссионеров в том, что они были прямым и косвенным средством разжигания недовольства и приводили к вспышке национального чувства. Мы не пишем политическую историю. Поэтому будет достаточно сказать, что в этом случае, как и во многих других, реформатская Церковь и ее члены были сделаны ступенькой и удобным, потому что бессознательным агентом. Никогда не было Оккультного Общества, каким бы открытым и искренним оно ни было, которое не ощущало бы руку иезуита, пытающегося свергнуть его всеми тайными средствами. Если читатель, заинтересованный в вопросе, возьмет на себя труд повторить такие Общества, в одной только Англии, и подумает об их судьбе, он признает истинность утверждения. Протестантизм теряет позиции среди самых богатых и прославленных в стране. Еще несколько лет, и величайшая из протестантских наций встанет лицом к лицу с БЕЛОЙ и ЧЕРНОЙ МАГИЕЙ. Что выберут англичане?
Но все усилия величайшего ремесла обречены на провал в тот день, когда они будут обнаружены.] *
Но если масонство было испорчено, никто не в состоянии сокрушить
----------
* [ Приведенный выше раздел в квадратных скобках и раздел, закрывающий эту главу, были добавлены из стр. 219-23 оригинальной вюрцбургской рукописи. —Составитель. ]
––––––––––

Страница 268
реальный, невидимый розенкрейцер и восточный посвященный. Символизм Viúvakarman и Sûrya-Vikartana сохранился, где действительно был убит Хирам Абифф, и теперь мы вернемся к нему. Это не просто астрономический, но самый торжественный обряд, наследие Архаических мистерий, которое пересекло века и используется по сей день. Он символизирует целую драму Цикла Жизни, прогрессивных воплощений и психических, а также физиологических тайн, о которых ни Церковь, ни наука ничего не знают, хотя именно этот обряд привел первую к величайшей из ее христианских тайн.новейший Посвященный, гордый Рим Катакомб, нанес смертельный удар своему ИЕРОФАНТУ-ИНИЦИАТОРУ, но только в Европе. Только она сделала это слишком поспешно! Иерофант умер, прежде чем ему было дано время передать своему будущему Преемнику СЛОВО. Таким образом, жертвоприношение оказалось бесполезным, а посвящение - слишком “неполным”. Иерофант Сапта Шиндхам (семи рек) и САПТАРШИ (семи великих риши) не убит и может что-то сказать современным Посвященным “Семи холмов”. Это только вопрос времени и терпения; более подробно вы найдете в “Некоторых причинах секретности” (стр. 47-59).

Аватара пользователя
Татьяна
Сообщения: 5131
Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48

ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ

Сообщение Татьяна »

этот же текст в ТД 3.
:
ОТДЕЛ XXIX
ИСПЫТАНИЕ СОЛНЕЧНОГО ПОСВЯЩЕННОГО
Мы начнем с древних Мистерий – унаследованных от атлантов первобытными арийцами – ментальное и интеллектуальное состояние которых профессор Макс Мюллер описал с таким большим искусством, но в то же время – не полностью. Он говорит:
В ней (в «Риг Веде») перед нами развернут период интеллектуальной жизни человека, которому нет аналогии в какой-либо другой части мира. В Гимнах этой «Веды» мы видим человека предоставленного самому себе, чтобы решить загадку этого мира ... Он вызывает богов вокруг себя, он возносит хвалу, он поклоняется им. Но несмотря на всех этих богов ... которые и под ним, и над ним, этому поэту седой древности, кажется, как-то не по себе. У себя в груди он тоже открыл силу, которая никогда не бывает безмолвной когда он молится, никогда не отсутствует, когда он боится и трепещет. Кажется, что она одухотворяет его молитвы и сама же их выслушивает; кажется, что она живет в нем, и в то же время поддерживает его и все, что окружает его. Единственное имя, которое она находит подходящим для этой таинственной силы – это «Брахман»; ибо брахман первоначально обозначал силу, волю, желание и движущую силу творчества. Но этот безличный брахман тоже, как только ему дано имя, превращается в нечто странное и божественное. Он кончает тем, что становится одним из многих богов, одним из великой триады, которой поклоняются доныне. И все же мысль внутри его не имеет настоящего имени; та сила, которая есть ничто, кроме самого себя, которая поддерживает богов, небеса и всех живых существ, плывет перед его мысленным взором, постигнутая, но невыраженная. Наконец, он называет ее «Атман», ибо атман, первоначально – дыхание или дух, в дальнейшем приобретает значение Я, и только Я, божественное или человеческое; Я – будь оно творящее или подвергающееся страданию; Я – Единое или Все; но всегда Я, самостоятельное и свободное. «Кто же видел первородного?» – говорит поэт, «когда тот у кого не было костей ( т. е. формы), породил того, у кого были кости? Где была жизнь, кровь, Я этого мира? Кто пошел спрашивать об этом кого-либо, кто знал это?» («Риг Веда», I, 164, 4). «Эта идея о божественном Я, раз она выражена, должна быть признана верховной всеми другими; Я – это Господь всего; это Царь всего; как все спицы одного колеса содержатся в ступице и окружности колеса, так все содержится в этом Я; все я содержатся в этом Я». (Брихадараньяна, IV, V. 15) .
Это Я, высочайшее, единое и вселенское, было символизировано на плане смертных Солнцем; причем его жизнедательное сияние служило, в свою очередь, эмблемой Души, убивающей земные страсти, которые всегда были препятствием для Единичного Я (Духа) к его воссоединению со Все-Я. Отсюда возникла аллегорическая мистерия, от которой здесь могут быть даны лишь самые общие черты. Она разыгрывалась «Сынами Огненного Тумана» и «Света». Второе Солнце («вторая ипостась» раввина Драха) появлялось в качестве испытуемого; Вишвакарма, Иерофант, отрезал у него семеро лучей, заменяя их короной из ежевики, когда «Солнце» становилось Викарттана, лишенное своих лучей. После этого Солнце – роль которого исполнял готовый к посвящению неофит – заставляли спуститься в Паталу, область преисподней, на Танталовы испытания. Выдержав их с честью, он выходил из этой области похоти и злобы, чтобы снова стать Кармасакшином, свидетелем Кармы людей , и подняться еще раз, восторжествовав во всей славе своего возрождения, как Граха-Раджа, Царь Созвездий, к которому обращаются, как к Габхастиману, «снова овладевшему своими лучами».
Эта «басня» в народном Пантеоне Индии, обоснованная и родившаяся из поэтического мистицизма «Риг Веды» – сказания из которой были большей частью инсценированы в течение религиозных Мистерий – превратилась по ходу своей экзотерической эволюции в следующую аллегорию. Теперь ее можно найти в нескольких из «Пуран» и в других Писаниях. В «Риг Веде» и в ее Гимнах Вишвакарма, Бог Мистерий, есть Логос, Демиург, один из величайших богов, и в двух гимнах о нем говорят, как о высочайшем. Он всетворящий (Вишвакарма), названный «великим Зодчим Вселенной»,
Всевидящим Богом, ... отцом, породителем, распорядителем, дающим богам их имена и непостижимым для смертных,
как и каждый из Богов Мистерий. Эзотерически Он есть олицетворение проявленной творческой Силы; а мистически Он есть седьмой принцип в человеке в своей коллективности. Ибо Он есть сын Бхувана, самосотворившейся, светящейся Сущности, и добродетельной, девственной и прекрасной Йога-Сиддхи, девы Богини, чье имя говорит само за себя, так как оно олицетворяет Силу-Йоги, «чистую матерь», которая создает Адептов. В Риг-Ведических Гимнах Вишвакарма совершает «великое жертвоприношение», т. е. жертвует самого себя для мира или, как говорит «Нирукта» в переводе востоковедов:
Вишвакарма прежде всего приносит весь мир в жертву, и затем кончает пожертвованием самого себя.
В мистических представлениях его характера Вишвакарму часто называют Виттоба и изображают его как «Жертву», «Бого-Человека» или Аватара, распятого в пространстве.
(О настоящих Мистериях и действительных Посвящениях, разумеется, ничто не может быть опубликовано; о них могут знать только те, кто способны испытывать их на себе. Но можно дать несколько намеков о великих Церемониальных Мистериях Древности, которые для общественности заменяли действительные Мистерии, в которых кандидаты посвящались с большой церемонией и показом Оккультных Искусств. За ними, в тишине и темноте, совершались настоящие Мистерии, как они всегда существовали и продолжают существовать. В Египте, так же как в Халдее и позднее в Греции Мистерии праздновались в установленное время, и первый день был народным праздником, в котором с большой пышностью кандидатов сопровождали до Большой Пирамиды, в которой они исчезали из поля зрения. Второй день был посвящен церемониям очищения, в заключение которого кандидата одаривали белой одеждой; на третий день) его испытывали и экзаменовали по его опытности в оккультных знаниях. На четвертый день, после другой церемонии символического очищения, его посылали одного на прохождение различных испытаний; наконец, его погружали в транс в подземном святилище, в полной темноте, в течение двух дней и двух ночей. В Египте погруженного в транс неофита помещали в пустой саркофаг в Пирамиде, где происходили обряды посвящения. В Индии и Центральной Азии его привязывали к планке, и когда его тело принимало вид трупа (в трансе), его уносили в святилище. Затем за ним наблюдал Иерофант, «направляя его призрачную душу (астральное тело) из этого мира Самсары (или иллюзии) в нижние царства, из которых, если он был успешен, он имел право освободить семь страдающих душ» (элементариев). Облаченный в свою Анандамайакоша, тело блаженства – Сротапанна оставался там, куда мы не имеем права следовать за ним, и после возвращения – получал Слово, или вместе с «кровью сердца» Иерофанта или же без нее .
Только в действительности Иерофант никогда не убивался – ни в Индии, ни в другом месте, убийство просто симулировалось – если только Посвятитель не выбирал этого Посвящаемого своим преемником и не решал передать ему последнее и высочайшее СЛОВО, после чего он должен был умереть, так как обладать этим словом имел право только один человек из народа. Много таких великих Посвященных, которые таким образом исчезли из поля зрения людей, исчезли
Так же таинственно из поля зрения людей, как исчез Моисей с вершины горы Нисгах (Нэбо, пророческая мудрость), после того, как он возложил свои руки на Иошуа, который таким образом «исполнился духа мудрости», т. е. стал посвященным.
Но он умер, он не был убит. Ибо убийство, если оно в самом деле было бы совершено, принадлежало бы к черной, а не божественной Магии. Это скорее передача света, чем передача жизни, жизни духовной и божественной, и это есть пролитие Мудрости, а не крови. Но непосвященные изобретатели богословского Христианства восприняли аллегорический язык à 1а lettro; и установили догму, грубое, неправильно понятое выражение которой приводит в ужас и отталкивает духовного «язычника».
Все эти Иерофанты и Посвященные представляли собою образы Солнца и Творческого Принципа (духовной мощи), как Вишвакарма и Викарттана с начала Мистерий. Рагон, знаменитый масон, приводит любопытные подробности и объяснения относительно Солнечных обрядов. Он доказывает, что библейский Хирам, великий герой Масонства («сын вдовы»), образ, взятый с Озириса, является Солнечным Богом, изобретателем ремесел и «зодчим»; причем имя Хирам означает возвышенный, это титул, принадлежащий Солнцу. Каждый оккультист знает, насколько тесно с Озирисом и Пирамидами связаны сказания «Книги Царей» в отношении Соломона, его Храма и его построения; он также знает, что весь масонский обряд Посвящения обоснован на библейской аллегории построения этого Храма; при этом масоны удобно забывают или, возможно, игнорируют тот факт, что последнее сказание сформулировано по египетскому или еще более ранним символизмам. Рагон объясняет это, показывая, что три товарища Хирама, «трое убийц», олицетворяют последние три месяца года, и что Хирам означает Солнце – с его летнего солнцестояния, когда оно начинает идти на убыль; весь этот обряд астрономическая аллегория.
В течение летнего солнцестояния Солнце вызывало благодарственные песнопения от всех, кто дышит; поэтому Хирам, который представляет его, мог дать каждому, кто имеет на это право, священное Слово, так сказать, жизнь. Когда Солнце спускается к низшим знакам, вся Природа немеет, и Хирам больше не может давать священного Слова товарищам, которые представляют собою три инертные месяца года. Первый товарищ слабо бьет Хирама линейкою длиною двадцать четыре дюйма, что символизирует двадцать четыре часа суточного вращения; это первое деление времени, которое, после возвышения могущественного светила, слабо посягает на его существование, нанеся ему первый удар. Второй товарищ наносит ему удар железным квадратом символом последнего времени года, составленным пересечениями двух прямых линий, которые разделили бы круг Зодиака на четыре равные части; центр зодиакального круга символизирует сердце Хирама, где он соприкасается с точкой четырех квадратов, представляющих четыре времени года; это второе деление времени, которое в этом периоде наносит более тяжелый удар по существованию Солнца. Третий товарищ наносит ему смертельный удар в лоб своею колотушкою, чья цилиндрическая форма символизирует год, круг или окружность третье деление времени, завершение которого наносит последний удар умирающему Солнцу. Из этого толкования было выведено, что Хирам, Плавильщик металлов, герой новой легенды с титулом зодчего, есть Озирис (Солнце) современного посвящения, что Изида, его вдова, есть Лока, эмблема Земли (по-санскритски лока, мир), и что Гор, сын Озириса (или света) и сын вдовы есть свободный каменщик, то есть Посвященный, который обитает в земной ложе (дитя Вдовы и Света) .
И здесь опять приходится упоминать наших друзей иезуитов, ибо вышеприведенный обряд – их изобретение. Чтобы показать пример их успеха в пускании пыли в глаза обыкновенных людей с целью не допустить их к лицезрению истин Оккультизма, – мы укажем, что они сделали с тем, что ныне называют франкмасонством.
Это Братство в самом деле обладает значительной частью символизма, формул и обрядов Оккультизма, перешедших по наследству с незапамятных времен первоначальных Посвящений. Чтобы превратить это Братство в лишь безвредное ничто, иезуиты послали в этот Орден несколько самых талантливых своих эмиссаров, которые сперва уверили простых братьев в том, что истинная тайна была утеряна вместе с Хирамом Абифом, и затем побудили их внести это верование в свои формулировки. Затем они изобрели благовидные, но беззаконные высшие степени, претендующие на дальнейшее пролитие света на эту утерянную тайну и на проведение кандидата дальше, занимая его формами, заимствованными с подлинных, но не содержащих в себе никакой сущности вещей – и все это искусно сплетено, чтобы не повести стремящегося неофита никуда. И все же люди здравого рассудка и способностей в других отношениях, встречаются время от времени и с торжественными лицами, устремленно, со всею серьезностью проходят через эту пародию раскрытия перед ними «подменных секретов» вместо действительных.
Если читатель обратится к весьма замечательному и полезному труду под заглавием «Королевская Масонская Энциклопедия», статья «Розенкрейцерство», то найдет, что ее автор, высокий и ученый масон показывает, что сделано иезуитами для того, чтобы разрушить Масонство. Говоря о периоде времени, когда существование этого таинственного Братства (о котором многие якобы «что-то» и даже много знают, но фактически ничего не знают) впервые стало известным, он рассказывает:
В давно прошедшие дни среди широких слоев общества существовал страх перед невидимым – страх, как очень ясно показывают события и явления недавнего прошлого, все еще целиком непреодолимый. Поэтому исследователи Природы и сознания вынуждены были укрываться в безвестности, не совсем нежелательной. ... Каббалистические мечтания Джона Рейхлица вели к пламенной деятельности Лютера, и терпеливые труды Триттенхейма создали современную систему писания дипломатическим шифром. ... Весьма заслуживает внимания тот факт, что один особенный век, и именно тот, в котором впервые появились розенкрейцеры, выделяется в истории как эра, в которой встречается наибольшее количество этих усилий сбросить путы прошлого (Папство и Церковность). Отсюда возникновение оппозиций с проигрывающей стороны и ее злоба против всего таинственного или неизвестного. В ответ они свободно организовали псевдо-Розенкрейцерские и Масонские общества: и этим обществам вменялось в обязанность беспорядочно завлекать в свои ряды более слабых братьев из Истинного и Невидимого Ордена, и затем торжествующе предавать все, что те в своей неблагоразумности сообщат главам этих временных и не имеющих значения обществ. В самозащите против прогресса истины эти власти использовали всякий обман, чтобы завлечь уговорами, заинтересованностью или террором таких, которых можно склонить к принятию Папы Главою, и когда им это удается – как знают многие обращенные к этой вере, но не осмеливаются признаться – обращаются с пренебрежением, предоставляя им вести жизненную борьбу, как сами могут, и не допуская их даже к знанию той ничтожной апорреты, какую римская вера считает своим владением.
Но если Масонство было испорчено, то никто не в состоянии сокрушить действительного, незримого Розенкрейцера и восточного Посвященного. Символизм Вишвакармы и Сурья Викарттаны выжил, где Хирам Абиф был действительно убит, и к этому мы теперь вернемся. Это не просто астрономический, но наиболее торжественный обряд, наследие древнейших Мистерий, который перешагнул века и применяется доныне. Он олицетворяет всю драму Цикла Жизни, прогрессирующих воплощений, и как психических, так и физиологических тайн, о которых ни Церковь, ни наука ничего не знают, несмотря на то, что это тот обряд, который привел первую к величайшей из ее христианских Мистерий.
Как говорится, найдите отличия (минимум - три).
Аватара пользователя
Татьяна
Сообщения: 5131
Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48

ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ

Сообщение Татьяна »

Предостережение потомкам из романа "Вечный зов"
фрагменты из романа Анатолия Иванова "Вечный зов". разговор Лахновского и Полипова
:
«...... Лахновский жестом попросил сидеть. Ну что же... Не удалось нам выиграть в этом веке, выиграем в следующем. Победа, говорит ваш Сталин, будет за нами. За Россией то есть. Это верно, нынче - за Россией. Но окончательная победа останется за противоположным ей миром. То есть за нами.

В тихом скрипучем голосе не было сейчас ни злости, ни раздражения, отчего слова, вернее, заключенные в этих словах мысли звучали в устах Лахновского убедительно.

- Не ошибаетесь? - вырвалось у Полипова невольно, даже протестующе.

- Нет! - повысил голос Лахновский. - Вы что же, думаете, Англия и Америка всегда будут с Россией? Нельзя примирить огонь и воду.

- Но идеи Ленина, коммунизма - они...

Полипов начал и осекся под холодным взглядом Лахновского.

- Ну?! - зловеще выдавил он. - Продолжай!

- Они... эти идеи... - Полипов был не рад, что начал говорить об этом. И в то же время он хотел яснее понять, на чем же все-таки держится эта фантазия Лахновского.

- Непобедимы?! - вскричал, как пролаял, Лахновский. - Это ты хотел сказать? Об этом все время кричит вся ваша печать. Непобедимы потому, что верны, мол...

- Я хотел сказать, - перебил его Полипов, - они, эти идеи, все же... привлекательны. Так сказать, для масс.

- Все же? Для масс?

Он выхватил из его сбивчивых фраз как раз те слова, на которых Полипов не хотел бы останавливать его внимание. Но этот проклятый старик повторил именно их, и Полипов поморщился.

Лахновский заметил это, насмешливо шевельнул губами, опираясь на трость, медленно, будто с трудом разгибая высохшие суставы, поднялся и больше уж не садился до конца разговора.

- Слушай меня, Петр Петрович, внимательно. Во-первых, непобедимых идей нет. Идеи, всякие там теории, разные политические учения рождаются, на какое-то время признаются той или иной группой людей как единственно правильные, а потом стареют и умирают. Ничего вечного нету. И законов никаких вечных у людей нет, кроме одного - жить да жрать. Причем жить как можно дольше, а жрать как можно слаще. Вот и все. А чтоб добиться этого... ради этого люди сочиняют всякие там идеи, приспосабливают их, чтоб этой цели достичь, одурачивают ими эти самые массы - глупую и жадную толпу двуногих зверей. А, не так?
<...>

- К сожалению - да, - еще раз произнес Лахновский. - И я, Петр Петрович, думаю уже о том, о чем не многие, может быть, и думают сейчас. Что Гитлер проиграл войну, это теперь ясно. Но как она закончится, а?

<...>
- Русские вытеснят немцев, отбросят со своей территории. А дальше что? Границу они перейдут или нет? И если перейдут, где остановятся? Что станет с теми странами Европы, которые сейчас находятся под властью Гитлера и воюют на его стороне? Что станет с самой Германией? Со всей Европой?
<...>

- Но, как говорят ваши диалектики, все течет, все изменяется. Если даже случится такое с Европой... Не со всей, будем надеяться, - в Испанию, скажем, в Португалию... в так называемые нейтральные страны большевики не сунутся. Если и случится такое, ну что ж, ну что ж... Победа наша несколько отдалится, только и всего. Но мы будем ежедневно, ежечасно работать над ней. Ах как жаль, Петр Петрович, что не много мне уж осталось жить! Как хочется работать, черт побери, ради великого и справедливого нашего дела!
<...>


- Что же, с моей точки зрения, произошло в мире после революции в России? - серьезно продолжал Лахновский. - Впрочем, не будем говорить о всем мире, это слишком сложно. Возьмем одну Россию. Ну что ж, в так называемом народе произошел взрыв биологического бешенства...

Полипов взглянул теперь невольно на Лахновского.

- Да, - кивнул тот, - я так считал тогда, в те годы, и сейчас считаю. Именно! Слепое биологическое бешенство, заложенное в каждом людеобразном, вырвалось наружу. И силы, которым определено всевышним держать в узде человеческое стадо, не выдержали, были сметены. Российские правители были безмозглые дураки, это давно очевидно. Надо было или держать это биологическое бешенство народа в узде, в таких крепких сосудах, чтобы оно оттуда не выплеснулось и не разорвало сам сосуд, или, если это трудно или невозможно, давать отдушину, спускать потихоньку пар из котла... Ну, не знаю, какие-то подачки, что ли, бросать время от времени всем этим рабочим и крестьянам, всей вонючей дряни... Рабочий день, скажем, уменьшить, платить чуть побольше. Всякие развлечения обеспечить. Что римляне требовали от своих правителей? Хлеба и зрелищ! Как-то удовлетворять самые низменные потребности этих скотов. Но власть имущие в России до этого не додумались. И прошел по России смерч, который все смел на своем пути. Так?

Полипов вздрогнул от этого вопроса, упавшего на него, как камень.

- Что же... все действительно было сметено, - промолвил он.

- Да, все. И мы в этой пустыне... на этих обломках пытались после смерти Ленина, этого главного фанатика, этого главаря проклятой революции... не знаю, как его еще назвать... Маркс, Ленин... Да, это были гениальные люди. Я признаю! - Лахновский опять стал наполняться гневом и, задыхаясь, принялся все быстрее бегать по глухой, занавешенной тяжкими полотнищами комнате. - Я признаю... Но их гениальность в одном - они нашли способ выпустить из народа его биологическое бешенство на волю! Да, после его смерти мы принялись строить... закладывать основы нового, справедливого... и необходимого нам государства и общества. И мы многое уже сделали...
<...>
- Я много думал над будущим, Петр Петрович, - неожиданно усмехнулся Лахновский мягко и как-то мирно, добродушно. - Конечно, теперешнее поколение, впитавшее в себя весь фанатизм так называемого марксизма-ленинизма, нам не сломить. Пробовали - не получилось. Да, пробовали - не получилось, - еще раз повторил он раздумчиво. И, в который раз оглядывая Полипова с головы до ног, скривил губы. - Немало, немало до войны было в России, во всем Советском государстве слишком уж ретивых революционеров, немало было таких карьеристов и шкурников, как ты... На различных участках, на самых различных должностях, больших и малых. Кто сознательно, а кто бессознательно, но такие сверхреволюционеры и такие лжекоммунисты, как ты, помогали нам разлагать коммунистическую идеологию, опошлять ее в глазах народа, в сознании самых оголтелых, но не очень грамотных ее приверженцев. А некоторые из таких... и ты вот, к примеру, способствовали еще и дискредитации... а иногда и гибели наиболее ярых коммунистов... Они летели со своих постов, оказывались в тюрьмах и лагерях. Они умирали от разрыва сердца, или их расстреливали...
<...>
- Придет день - война закончится, - продолжал он. - Видимо, русские войска все же перейдут свою границу, вступят в Германию, займут Берлин. И страшно подумать - что будет с Европой? Но... вот говорят - нет худа без добра. Это так. Но и добра без худа нету. Самые могущественные страны мира - Америка и Англия - разве позволят коммунистической идеологии беспрепятственно расползтись по всей. Европе? А? Разве позволят потерять Европу? А?
<...>
- Дурак! - взревел старик, метнулся опять к портьере и, дойдя до нее, стремительно обернулся. - Дурак ты, но... правильно, все сделают. Хотя что-то... какие-то страны мы, возможно, потеряем. Ну, например, Польшу. Чтобы дойти до Германии, надо перейти через всю Польшу прежде всего, через Румынию. Да-с! А это значит, что на пути советских войск будут Венгрия, Чехословакия. И не знаю, какие еще страны. И, войдя в них, русские установят там свои порядки, конечно. Это ты, Петр Петрович, правильно сказал.

И хотя Полипов ничего такого не говорил, возражать не стал, сидел тихо и пришибленно, стараясь не смотреть теперь на сердитого старика.

- Это ты правильно, - повторил Лахновский и продолжал устало и раздраженно: - Америка и Англия не всегда будут на стороне России. Почему же сейчас на ее стороне? Видимо, боятся, что, если падет Россия, Англию Гитлер проглотит, как хохол галушку. Ну, а тогда с Америкой разговор будет крутой. И не устоять ей. Американцы какие вояки? Пьянствовать да с бабами развратничать - это умеют. А воевать? Не-ет. И океан их не загородит. Вот почему они покуда с Россией. Но падет Германия - и они очнутся... Очнутся, Петр Петрович! Другого обстоятельства быть не может. И не будет!

Потом Лахновский долго стоял неподвижно, будто прислушивался к чему-то тревожно. Полипов, обеспокоенный, тоже напряг слух, но в мертвой тишине, царящей в комнате, не уловил даже малейшего звука.

- Да, после войны мы будем действовать не спеша, с дальним и верным прицелом, - вернулся к прежней мысли Лахновский. - Все очень просто в мире, говорю, все очень просто. Нынешнее поколение не сломить... Что ж, мы возьмемся за следующие. Понимаешь, Петр Петрович?

Полипов хотел сказать "нет", но лишь беззвучно мотнул головой.

- Ах, Петр Петрович, дорогой ты мой человек! - неожиданно тепло, как-то по-отечески, промолвил Лахновский. - Все в мире, я же говорил, имеет обыкновение стареть. Дома, деревья, люди... Видишь, как мы постарели с тобой. Это закон, абсолютный закон природы. Сама земля стареет. Но она вечна. А люди умирают, на смену им приходят другие. В течение нескольких десятков лет одно поколение сменяется другим. Это-то хоть в состоянии понять?

- Ну и что же, что сменяются?

Лахновский недовольно поморщился от такой непонятливости и терпеливо продолжал ему растолковывать, как маленькому:

- Я ж тебе и объясняю... В этом веке нам уже не победить. Нынешнее поколение людей в России слишком фанатичное. До оголтелости. Войны обычно ослабляли любой народ, потому что, помимо физического истребления значительной части народа, вырывали его духовные корни, растаптывали и уничтожали самые главные основы его нравственности. Сжигая книги, уничтожая памятники истории, устраивая конюшни в музеях и храмах... Такую же цель преследует и Гитлер. Но слишком он многочислен, что ли, этот проклятый ваш советский народ... Или он какой-то особый и непонятный... И в результате войны он не слабеет, а становится сильнее, его фанатизм и вера в победу не уменьшаются, а все увеличиваются. Гитлер не может этого понять, а если бы понял, как-то попытался бы выйти из войны. Значит, он обречен, и его империя, его тысячелетний рейх, накануне краха... Значит, надо действовать нам другим путем. Помнишь, конечно, Ленин ваш сказал когда-то: мы пойдем другим путем. Читал я где-то или в кино слышал... Что ж, хорошая фраза. Вот и мы дальше пойдем другим путем. Будем вырывать эти духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать главные основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением, выветривать этот ленинский фанатизм. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее! - Сморщенные веки Лахновского быстро и часто задергались, глаза сделались круглыми, в них заплескался, заполыхал яростный огонь, он начал говорить все громче и громче, а под конец буквально закричал: - Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов!

<...>
- Как сделать? - проворчал Лахновский уже без прежнего гнева. Ярость его, мгновенно возникающая, так же мгновенно и утихала, словно уходила куда-то, как вода сквозь сито. Так случилось и на этот раз, и перед Полиповым стоял опять безобидный, будто и беспомощный, одряхлевший старик, устало опирающийся на свою трость. - Да, не легко это сделать, Петр Петрович... А главное - не так скоро... невозможно быстро достичь этого. Десятки и десятки лет пройдут. Вот что жалко.
<...>
- Теория хороша, - усмехнулся и Полипов, начав опять смелеть. - Легко сказать - весь народ. А как, еще раз спрашиваю, это сделать вам? У партии... коммунистов гигантский идеологический, пропагандистский аппарат. Он что, бездействовать будет? Сотни и тысячи газет и журналов. Радио. Кино. Литература. Все это вы берете в расчет?

- Берем, - кивнул Лахновский.

- Советский Союз экономически был перед войной слабее Германии. Меньше, значит, было танков, самолетов, пушек. И всего прочего. Да и сейчас, может быть... Впрочем, сейчас - не знаю. Но пресса... идеологический аппарат сделал главное - воспитал, разжег до предела то, что вы называете фанатизмом... а другими словами - патриотизм к своей земле, гордость за свой народ, за его прошлое и настоящее, воспитал небывалое чувство интернационализма, любви и уважения народов друг к другу, привил небывалую веру в партию коммунистов... И в конечном счете - веру в победу, - говорил Полипов, сам удивляясь, что говорит это. Но, начав, остановиться уже не мог, чувствовал, что теперь ему необходимо до конца высказать свою мысль. - И вы видите - народ захлебывается в своей этой гордости, в своей преданности и патриотизме, в вере и любви. Этим и объясняются все победы на фронте... все дела в тылу. Солдаты, словно осатанелые, идут в бой, не задумываясь о гибели! На заводах, на фабриках люди по двадцать часов в сутки стоят у станков! И женщины стоят, и дети! В селе люди живут на картошке, на крапиве - все, до последнего килограмма мяса, до последнего литра молока, до последнего зерна, отдают фронту. Все, даже самые дряхлые, беспомощные старики и старухи, выползли сейчас в поле, дергают сорняки на посевах. Вот как их воспитали! И это... все это вы хотите поломать, уничтожить, выветрить?

- Это, - кивнул Лахновский, выслушав его не перебивая.

- Ну, знаете...

- Именно это, Петр Петрович, - спокойно повторил Лахновский. - Ты не веришь, что это возможно, и не надо. Считай меня безумным философом или еще кем... Я не увижу плодов этой нашей работы, но ты еще, возможно, станешь свидетелем...

Лахновский, зажав трость под мышкой, опять вынул табакерку, раскрыл ее, забил одну ноздрю, потом другую табаком.

- Газеты, журналы, радио, кино... все это у большевиков, конечно, есть. А у нас - еще больше. Вся пресса остального мира, все идеологические средства фактически в нашем распоряжении.

- Весь этот остальной мир вы и можете... оболванить, - почти крикнул Полипов. - А народов России это не коснется.

- Как сказать, как сказать.. . - покачал головой Лахновский, спрятал табакерку, начал опять острием трости ковырять в ковре. А поковыряв, произнес со вздохом: - Сейчас трудно все это представить... тебе. Потому что голова у тебя не тем заполнена, чем, скажем, у меня. О будущем ты не задумывался. Окончится война - все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, чем располагаем... все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!

Лахновский по мере того, как говорил, начал опять, в который уж раз, возбуждаться, бегать по комнате.

- Мы найдем своих единомышленников... своих союзников и помощников в самой России! - срываясь, выкрикнул Лахновский.

Полипов не испытывал теперь беспокойства, да и вообще все это философствование Лахновского как-то не принимал всерьез, не верил в его слова. И, не желая этого, все же сказал:

- Да сколько вы их там найдете?

- Достаточно!

- И все равно это будет капля в море! - из какого-то упрямства возразил Полипов.

- И даже не то слово - найдем.. . Мы их воспитаем! Мы их наделаем столько, сколько надо! И вот тогда, вот потом... со всех сторон - снаружи и изнутри мы и приступим к разложению... сейчас, конечно, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его. Молчи! - взревел Лахновский, услышав не голос, а скрип стула под Полиповым. - И слушай! Общими силами мы низведем все ваши исторические авторитеты ваших философов, ученых, писателей, художников - всех духовных и нравственных идолов, которыми когда-то гордился народ, которым поклонялся, до примитива, как учил, как это умел делать Троцкий. Льва Толстого он, например, задолго до революции называл в своих статьях замшелой каменной глыбой. Знаешь?

- Не читал... Да мне это и безразлично.

- Вот-вот! - оживился еще больше Лахновский. - И когда таких, кому это безразлично, будет много, дело сделается быстро. Всю историю России, историю народа мы будем трактовать как бездуховную, как царство сплошного мракобесия и реакции. Постепенно, шаг за шагом, мы вытравим историческую память у всех людей. А с народом, лишенным такой памяти, можно делать что угодно. Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он станет равнодушным ко всему, отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов. Что и требуется! Что и требуется!».
Аватара пользователя
Татьяна
Сообщения: 5131
Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48

ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ

Сообщение Татьяна »

...Если спросят – почему Кили не было разрешено преступить известную границу? ответить не трудно; ибо то, что он бессознательно открыл, есть страшная сидеральная (пространственная) сила, известная еще Атлантам и названная ими Маш-Мак, и которой арийские Риши в своей Астра-Видья дают наименование, которое мы не желаем выдать. Это есть Вриль, о котором говорит Бульвер Литтон в своем сочинении «Грядущая Раса» и Вриль всех грядущих рас нашего человечества. Название Вриль может быть вымыслом; но сама Сила есть факт, который в Индии вызывает так же мало сомнения, как и существование самих Риши, ибо Сила эта упомянута во многих сокровенных книгах.
Это есть вибрационная сила, которая будучи направлена против армии и с Агниратха, установленного на летающем корабле, согласно инструкциям, находимым в Астра-Видья, обратила бы в пепел 100,000 человек и слонов так же легко, как и одну мертвую крысу. Она представлена в виде аллегории в Вишну Пуране и в Рамаяне и других сочинениях; в сказании о мудреце Капиле, «взгляд которого обратил 60,000 сыновей царя Сагара в гору пепла», и эта Сила объяснена в эзотерических трудах и называется Капилакша – Глаз Капилы.
Неужели эта сатанинская Сила может быть разрешена нашему поколению, как добавление к их запасу анархических игрушек, известных, как мелинит, динамический часовой механизм, взрывающиеся апельсины, «корзины цветов» и другие под такими же невинными названиями? Неужели эта разрушительная Сила, которая, раз в руках современного Аттилы, кровожадного анархиста, например, в несколько дней могла бы привести Европу в ее примитивное хаотическое состояние без единого оставшегося жителя, чтобы поведать происшедшую драму; неужели такая Сила может стать общим достоянием всех людей в одинаковой мере?...

ТД 1.3.
Аватара пользователя
Татьяна
Сообщения: 5131
Зарегистрирован: 29 июн 2013, 01:48

ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ

Сообщение Татьяна »

АД В ПОЛНОМ СОСТАВЕ ВОЮЕТ ЗА УКРАИНУ

Меня спрашивают: «Чего вы нахваливаете Россию? Вы, что не понимаете, что большинство министров РФ – злодеи?»
«Прекрасно понимаю» - отвечаю я. И все понимают. Но сейчас не в этом дело.
Не о том сейчас речь, что кто-то когда-то украл у советского народа его заводы, газеты и пароходы.
Не там сейчас проходит линия разделения.

То, что подступает – это нечто нечеловеческое, запредельное, немыслимое, как фильм ужасов самой высокой (или, наоборот, самой низкой) пробы…

Возьмите самую болевую точку современности – Украину.
Если вы честный её заступник, и полагаете, что русский медведь напал на беззащитную болонку – вы обязаны (в силу честности) задать себе несколько вопросов.
И первый из них – ПОЧЕМУ ИМЕННО ЗА УКРАИНУ И ИМЕННО СЕЙЧАС СРАЖАЕТСЯ ОСТЕРВЕНЕЛО ВСЯ НЕЖИТЬ? ПОЧЕМУ ВСЕ ЖИВЫЕ ТРУПЫ ПОЛЕЗЛИ ЕЁ ЗАЩИЩАТЬ?

-Кого вы имеете в виду?

-Во-первых, недобитков мирового фашизма – вылезших из могилы истории ветеранов «ваффен СС», бандеровских карателей, упырей гитлеризма…

Во-вторых – вампиров с Ваал-стрит, этих миллиардеров-потрошителей, которые убивают по десятку молодых людей, чтобы продлить своё земное существование. Это же широко освещавщийся факт, что недавно Рокфеллер купил себе уже шестое сердце, молодое и здоровое, из выпотрошенного юноши, чтобы жить… И почки у него тоже чужие…

В третьих – за Украину в бой полезли «братки» из склизких могил 90-х, те, кто чудом не слег в бандитских разборках, жуткая нечисть приватизационного мегаворовства…

В-четвертых, за Украину «врубился» мировой Содом, «голубое лобби» стран всего мира…

Меру подтапливающего Украину ужаса вы не знаете до конца: это пиршество нежити, пиршество такого садизма, что даже отрывочные сообщения о нём заставляют волосы вставать дыбом!

Когда я говорю, что АД В ПОЛНОМ СОСТАВЕ ВОЮЕТ ЗА УКРАИНУ - я не кликушествую, как многим кажется, а рационально анализирую создавшуюся ситуацию.

Носители семи смертных грехов, за которые положен ад – встали в строй защитников украинской незалежности (слово-то какое страшное: нележание того, что должно лежать, трупным запахом веет от слова, как и от украинского гимна «ще не вмерла»).

Даже американского посла, по его собственному признанию, этот гимн приводил в ужас – наверное, как житель США он с детства имеет опыт просмотра фильмов ужасов, и чувствует аналогию…

-Не голословно ли такое заявление? Не обвинят ли нас в передёргивании и игрой словами?

-Нет. Смотрите сами! С кем изощренные убийцы? Посмотрите материалы по батальонам «Азов» или «Торнадо»…
Даже США от них открещиваются за их слишком открытую и циничную жажду крови!

С кем воры?

Тут всё ясно, от Порошенко до Ахметова всё приватизационное ворьё (включая Собчакинь в РФ) – встало стеной за «ще-не-вмершую».

С кем прелюбодеи, содомиты и блудники – смотрите по географии гей-парадов…

С кем кощунники и святотатцы?
Эти изверженные из санов униаты и Филареты?

Отдельная статья - лжецы. Эти, потеряв остатки всякой правдоподобности, лгут напропалую - что Киев не древняя русская столица, а чужой русским город, что украинцы расово чужды русским, что...

Да слышали вы весь этот бред "глобуса Украины" и без меня...

Я старый армянин, я давно живу на свете, я многое повидал, и я, в общем и целом – сдержанный, безобидный человек…

Но чтобы так воняло серой, как воняет от современной киевской хунты – я, честно скажу, не припомню за свой долгий трудовой век!

Я не крикливый публицист, которому лишь бы красное словцо отмочить.

Я – ученый, аналитик, автор многих серьёзных работ, и я умею отключать эмоции.

То, что я говорю – не вспышка гнева, а холодный анализ фактов, в котором я ручаюсь за каждое слово.

Есть такой "Список Авагяна" - в котором я, на основе достоверных материалов из разных источников описал вкратце всё, что современный Запад несёт человечеству под видом "реформ" и "Вашингтонского консенсуса".

http://maxpark.com/c...content/3585878

Вернуться в «Татьяна»