Психология #личность-социум

[hele]

В Metro статья - как распознать психопата. Там - "в своем парне", с которым знакомишься. Но вообще ведь относится ко всем...

"Для психопата люди, как правило, являются помехой. Он живет по принципу "вижу цель - не вижу препятствий"."

Пришла такая мысль : а если "не вижу цель - не вижу препятствий", то это как?

Там есть еще такие признаки, как - не рассказывает совсем о своей семье, или - наоборот - выдает весь негатив о семье своей пассии.
Также если он категоричен в своих высказываниях и часто говорит "нет", "никогда", "всегда".

[hele]

а если "не вижу цель - не вижу препятствий", то это как?

А, ну здесь будет мягче просто: люди (допустим если) помеха, а в контексте отсутствия цели просто не очень значимы (в смысле привязанности, а не вообще как личности (индивидуальности)), или, лучше сказать, непонятны, но если цели при этом нет, то их можно как-то обойти (не заметить), основываясь на своем знании законов о непричинении вреда, кармы и т.д....

[hele]

"Есть в Интернете знаменитый сайт аутиста Линдсея Викса. Он пытается рассказать обычным людям о внутреннем мире подобных ему. О дружбе Викс пишет, что не понимает ее значения. Он не знает, как это -- сходиться с людьми. Что должно измениться в его жизни с появлением друга и как точно определить, есть ли у него друг или нет. «Поэтому я не вижу в ней, дружбе, особого смысла», -- заключает он."
http://www.ogoniok.com/archive/2001/4697/22-44-45/

Последний из рода А.П.Чехова умер на днях в 45 лет.
У него была "болезнь" "человека дождя"
http://www.mk.ru/culture/2014/06/09/ush ... ekhov.html

[hele]

Прочитала статью "Симптомы аутизма успешно подавляются в младенчестве"
http://rusplt.ru/world/emotsionalnaya-p ... ign=autism
О том, что лучше всего воздействовать на эти симптомы на первом году жизни.

Но интересен там и другой аспект.
"Как подчеркивает Роджерс, ее исследовательская группа не ставила перед собой задачу вылечить аутизм. «Я не пытаюсь изменить или уничтожить все те положительные вещи, которые добавляют в наше общество люди-аутисты. Многообразие человеческой природы является тем, что сделало нас доминирующим видом на планете. В нашем исследовании мы всего лишь попытались нейтрализовать те проблемы с развитием детей, которые связываются с аутизмом»."

О многообразии человеческой природы и может быть, не стоит аутизм исправлять. Ученые задумываются о том, что такие люди возможно привносят в общество то, что им суждено принести...
Особенно если состояния не чистые, а пограничные...

[hele]

Могут ли быть депрессии у людей шизоидного типа? По-моему, скорее нет, потому что есть даже специальный депрессивный тип. Раньше тоже об этом читала...
Статья из ГештальТ Клуба

http://gestaltclub.com/articles/stati/o ... shizoidnyj

"Мы называем их интровертами. Людей, которые не любят, когда шумно, ярко, громко, много… Правда, в психоанализе привычнее другое название – шизоидный тип личности. «…Мой любимый», – этими словами американский психоаналитик Нэнси Мак-Вильямс (Nancy McWilliams) начинает московскую лекцию."

"Об эксперте
Нэнси Мак-Вильямс (Nancy McWilliams), психоаналитик. Автор книги «Психоаналитическая диагностика» (Класс, 2006), в которой дано описание разных типов личности (нарциссического, истерического, депрессивного, шизоидного и других), показаны их особенности, сходства и различия, преобладающие эмоции и аффекты, влечения и защиты; рассказывается, как человек воспринимает себя и каким его видят окружающие."

"«Таких людей немного, 1–2%. Они не любят, когда к ним приближаются слишком близко, и часто отпугивают людей своим особым поведением. Многие считают их «не такими»."

"Люди шизоидного типа личности в качестве защитного механизма используют отстраненность. Они уходят – от людей, в одиночество, в мир собственных фантазий. Они всегда выбирают дистанцию, и им не нужны другие искажающие защиты: отрицание, диссоциация (отделение себя от своих неприятных переживаний), вытеснение. Возможно, поэтому они часто осознают процессы, которые для других протекают неосознанно. У американцев есть пословица: «Слон в комнате, но его никто не замечает». Люди шизоидного типа личности всегда видят этого слона и удивляются, что другим он незаметен. Но когда они пытаются говорить об этом слоне, на них смотрят как на сумасшедших. Чтобы избежать трудностей в общении, они предпочитают занятия, которым можно предаваться в одиночестве. Чтобы не быть в группе, команде. Многие из них заняты творчеством, интересуются философией, духовными практиками, медитацией…"

"Однако мы вряд ли встретим человека шизоидного типа личности, у которого хотя бы в какой-то степени не было бы стремления к привязанности. Но есть проблема: стремясь к близости, они испытывают перегрузку от избыточной близости, она их подавляет и угнетает. Как правило, они лучше чувствуют себя в компании детей и животных. Мне недавно задали вопрос, похожи ли люди с шизоидным типом личности и аутисты. Мне кажется, у них есть что-то общее. К примеру, и те и другие не любят избыточного внимания. Но есть одно значимое отличие – аутисты не понимают чувства других людей. Они не знают, что ребенка нужно обнимать… Но их можно этому научить. А человек с шизоидным типом личности с самого начала знает, что ребенка надо брать на руки. Но он не может этого сделать, он всячески устраняется от контакта, поскольку он для него невыносим."

" Можно предположить, что у них слишком тонкая кожа. (Однажды я поделилась со своей пациенткой таким наблюдением: я сказала, что как будто сижу рядом с человеком с ожогом. Которому нужно, чтобы к нему прикоснулись, но сделать этого нельзя, потому что любое прикосновение непереносимо. Эта метафора показалась ей верной и уместной). Повторюсь: в качестве защиты человек с шизоидным типом личности предпочитает уход. Но и сепарацию (расставание) с кем-либо он ощущает очень остро. Почему? Дело в том, что он и так готов подпустить к себе немногих, и потеря одного из этих людей будут означать исчезновение слишком значимой части системы поддержки. Такие люди привязываются к другим, но в их компании сложно не чувствовать себя одиноким."

"Они не выносят поверхностного общения. Мой муж был человеком с шизоидным типом личности. В тех редких случаях, когда мне удавалось уговорить его пойти со мной в гости, он немедленно находил ребенка или собаку и весь вечер проводил с ними. Разговоры ни о чем его убивали. Ему нужна была искренность и честность. Именно поэтому с точки зрения человека-шизоида человек-истерик просто… врун. Дело в том, что для истерика главная защита – преувеличение. "

"Комбинация людей с шизоидным и истерическим типами личности дается тяжело. В то же время между ними существует давняя история любви. Женщины-истерики находят мужчин-шизоидов чрезвычайно привлекательными. Они ценят в них честность, принципиальность, самодостаточность… А мужчины-шизоиды любят женщин-истериков за чувствительность, теплоту, эмоциональность. Но вместе они могут свести друг друга с ума. Потому что, когда ей плохо, она пытается придвинуться к нему поближе, а он отодвигается. Когда же он видит, что ей плохо, он думает, что лучшее, что он может сделать для нее, это оставить ее в покое. А она чувствует себя покинутой."

"В людях с шизоидным типом личности много противоречий. Они кажутся отстраненными и незаинтересованными, а сами живут с глубоким стремлением к близости. Они самодостаточны, но нуждаются в другом человеке. Чрезвычайно рассеянные и чрезвычайно внимательные. (Вспоминается образ рассеянного профессора, который идет по дороге, думает о чем-то сложном, все время спотыкается и падает…) Они кажутся неактивными и неэмоциональными, но внутри у них происходит активная деятельность, бурлят эмоции. Выглядят асексуальными и аскетичными, но у них достаточно импульсивности и мощных сексуальных фантазий."

"Я как-то спросила психоаналитика с шизоидным типом личности, почему в психологии не так много внимания уделяют шизоидной динамике? Он ответил: «Ты думаешь, МЫ можем затеять какое-то общественное движение?» Иногда мне кажется, что я в каком-то смысле выступаю послом молчаливого сообщества одиноких людей… у которого не очень хорошо с PR! Но я делаю это искренне. Внутренняя жизнь человека с шизоидным типом личности очень привлекательна. Если он уверен, что вы не сочтете его сумасшедшим, постепенно, доверяя вам все больше, он расскажет вам много интересного о мире своих фантазий."

"...Очаровательно! Весь мир кажется им одушевленным. В этом смысле они как дети."

Статья написана недавно, в июне 2014.

Вообще ГештальТ терапия довольно интересное современное направление психологии

"Гештальт-терапия является признанным направлением психотерапевтической практики в мире и в нашей стране, уступая в популярности только психоанализу и поведенческой терапии. Секрет ее успеха - в ясной и здравой теории, большой свободе и гибкости в методах работы. Гештальт-терапия возникла в конце 1920-х годов в Германии. Ее создатель – Фриц Перлз – начинал свою практику как психоаналитик, и появление гештальт-терапии было связано с его неудовлетворенностью жесткими психоаналитическими рамками, ограничивающими творчество терапевта.

Практика гештальт-терапии удачно интегрирует в себе идеи экзистенциализма, телесной терапии В. Райха, восточной философии и психоанализа. Поэтому основным достоинством гештальт-подхода является целостное видение человека в единстве его телесных, эмоциональных, социальных и духовных проявлений.

Гештальт-подход благоприятствует установлению подлинного контакта между людьми, развитию творческого приспособления каждого уникального человека к окружающей среде, и, попросту говоря, к его же собственной жизни, а также осознаванию тех внутренних механизмов, которые слишком часто толкают нас на повторение избитых стереотипов в поведении. Он выявляет наши процессы блокировки или срывы в цикле удовлетворения наших же потребностей, снимает маски с наших избеганий, страхов, запретов и иллюзий.

Гештальт побуждает человека, прежде всего лучше узнать и принять себя, таким, как он есть на самом деле, не принуждая себя к изменению в соответствии с некоей идеальной индивидуальной или социальной, внутренней или внешней, философской, моральной, политической или религиозной образцовой моделью.

Гештальт поощряет человека плыть вперед, держась своего собственного потока, а не истощаться, стремясь побороть его: выявлять глубинные течения внутри самого себя, использовать переменные ветры своего окружения, осознавать, кто он есть на самом деле, чтобы пройти именно по той дороге, которую выбрал он сам.

В настоящее время гештальт-подход вышел за рамки психотерапии и занял свое место в педагогике, организационном консультировании и других областях практики.

Он оказался эффективным как в индивидуальной, так и групповой работе, а также в работе с семьями и организациями как целостными структурами."

http://gestaltclub.com/o-geshtalte

[ИринаКомаринец]

Могут ли быть депрессии у людей шизоидного типа? По-моему, скорее нет, потому что есть даже специальный депрессивный тип. Раньше тоже об этом читала...

А я думаю, что могут. По специфике моей работы, а я служила в органах МВД, в моей практике был не один случай - к нам с жалобой обратился мужчина у которого была мания преследования. Он говорил, что за ним постоянно кто-то следит, поджидает...
Поговорив с его женой, выяснилось, что она познакомилась с ним 8 лет назад, оформили брак. Это был положительный, любящий мужчина во всех отношениях - не пил, если курил, то мог бросить не задумываясь, любил ходить в гости. Но она ничего не знала о его прошлом, т.к. приехал он на работу как командировочный мастер. Но по прошествии шести лет он стал заговаривать об определенном годе ( что что-то в этом году произойдет). С каждым моментом он становился все более слабым, расстеренным, впадал в депрессию - то плакал, то истерил. На всякие мольбы сходить к врачу он замыкался как ребенок, переживал о возможной беде.
И беда случилась. Ровно в этот назначенный год он нанес удары по голове молотком своей жене.
Оказалось, что он шизофренник и до встречи с этой женщиной лечился в психиатрической больнице. Но он скрыл это, боясь потерять свой брак и поэтому не поддерживал себя лекарствами и не был на учете.
Спасибо.

[hele]

Ирина, я говорила о шизоидном типе личности, а это не болезнь, а норма, просто такой тип. Но, конечно, такому типу легче развиться в болезнь шизофрения, чем другим, думаю. Хотя и другие психотипы могут в нее развиться при неблагоприятных условиях. И между шизофренией и ш. психотипом есть даже еще одна стадия, которая тоже, в общем, еще не болезнь - шизоидное расстройство личности. Конечно, при развитии типа в болезнь, могут возникать и депрессивные состояния. Но если это просто ш. тип, то ему несвойственны депрессии.
К тому же пишут, что редко у кого бывают чистые психотипы, в основном, смешанные.

Вот, например, характеристики шизоидного типа и депрессивно-маниакального, с одного сайта. Там пишут не с таким добрым поддерживающим отношением, как в гештальт Клубе, но все же...

Шизоидный тип характера.
"Стержневая характеристика данного типа характера - уход в себя (повышенная интровертированность) с глубокой неспособностью к установлению значимых, эмоциональных межличностных отношений. Замкнутость - основная черта. Их нельзя назвать совершенно безэмоциональными - холодность и недоступность в общении с людьми может сочетаться с сильной привязанностью к животным. Характерна частая увлеченность философией, идеями усовершенствования мира, схемами построения здорового образа жизни (за счет обычных диет, спортивных занятий), особенно если для этого не надо иметь дело с другими людьми. У шизоидов высок риск пристрастия к наркотикам и алкоголю с целью получения удовольствия.

Для диагностики шизоидного типа должно соответствовать по меньшей мере четыре из нижеследующих качеств или поведенческих стереотипов:

лишь немногие виды деятельности доставляют радость;
эмоциональная холодность, дистанцированность или уплощенный аффект;
снижена способность к выражению теплых, нежных чувств или гнева к окружающим;
внешнее безразличие к похвале и критике окружающих;
сниженный интерес к сексуальному опыту с другими людьми (с учетом возраста);
почти постоянное предпочтение уединенной деятельности;
чрезмерная углубленность в фантазирование и интроспекцию;
отсутствие близких людей ( в лучшем случае не более одного) или доверительных отношений и нежелание их иметь;
отчетливо недостаточный учет социальных норм и требований, частые ненамеренные отступления от них.
Структура шизоидного характера, описанная Лоуэном, выглядит следующим образом. Термин "шизоид" описывает человека, чье чувство себя уменьшено, чье эго слабо и чей контакт с телом и с чувствами сильно ослаблен."

Депрессивный и маниакальный тип характера.
"Люди, которые могут быть названы маниакальными, характеризуются отрицанием депрессии и руководствуются жизненными стратегиями, противоположными тем, которые бессознательно используются депрессивными людьми. Но все же основные организующие темы, страхи, конфликты, и бессознательные конструкты депрессивных и маниакальных людей аналогичны.

Депрессивные личности мучительно осознают каждый совершенный ими грех - при том, что они игнорируют собственные добрые поступки, долго переживая каждое свое эгоистическое проявление. Печаль - еще один из главных аффектов людей, обладающих депрессивной психологией.

Люди с депрессивной психологией считают, что в своей сущности они плохи. Они сокрушаются по поводу своей жадности, эгоистичности, тщеславия, гордости, гнева, зависти и страсти. Они очень стараются быть "хорошими" и боятся быть разоблаченными в своих грехах и отвергнутыми как недостойные.

Поскольку люди с депрессивным типом характера постоянно находятся в состоянии готовности поверить в самое худшее о самих себе, они очень ранимы. Депрессивные личности глубоко чувствительны к тому, что их оставляют, и несчастливы в одиночестве.

Мания - обратная сторона депрессии. Люди, наделенные гипоманиакальной личностью, обладают депрессивной организацией, которая нейтрализуется посредством защитного механизма отрицания.

Маниакальные люди отличаются высокой энергией, возбуждением, мобильностью, переключаемостью и общительностью. Когда негативный аффект возникает у людей с маниакальной и гипоманиакаальной личностями, он проявляется не как печаль или разочарование, а как гнев - иногда в форме внезапного и неконтролируемого проявления ненависти.

Главной отличительной чертой данного типа является недостаток воли и неспособность противостоять давлению со стороны внешнего мира. Такие личности легко сбиваются с пути истинного как по давлением обстоятельств, так и под влиянием окружающих. Закономерно, что при их податливом поведении они также чувствительны и к доброму влиянию.

Маниакально - депрессивные личности могут быть описаны как зависимые личности в контексте следующих характеристик:

не способен принимать решения без множества советов или поддержки со стороны окружающих;
позволяет окружающим принимать за него важные решения типа: где жить, какую работу выбрать;
из-за страха быть отвергнутым соглашается с людьми, даже когда считает, что они не правы;
ему или ей трудно проявлять инициативу в каких-либо начинаниях или просто действовать в одиночку;
вызывается справиться с вредной или унизительной работой, чтобы заработать симпатию окружающих;
в одночасье ощущает дискомфорт или беспомощность, идет на все, чтобы избежать одиночества;
ощущает себя опустошенным или беспомощным, если близкие отношения с кем-либо прекращаются;
его часто одолевает страх быть всеми покинутым;
его легко задеть критикой или неодобрением."
http://lutim.narod.ru/temper.htm


Видите разницу? Люди с шизоидным типом не оставляют в себе места для депрессии. Хотя повторю - при смешанном психотипе или перерастании в болезнь и это возможно.
Получается, что оба типа характера очень ранимы, но каждый как-то по-своему
Вообще там перечислено 8 типов характера: шизоидный, нарциссический , параноидальный, обсессивно-компульсивный, психопатический (асоциальный), истерический, депрессивный и маниакальный, мазохистский.

На той странице написано еще , что характер это не совсем то же, что тип личности.
" Если попытаться кратко выразить суть различий между характером и личностью, то можно сказать, что черты характера отражают то, как действует человек, а черты личности - то, ради чего он действует."

И дальше - что перечисленные выше черты типов характера это не повседневное поведение человека, а способ его преимущественной защиты. Ну да, ведь в норме, в повседневной жизни, мы не проявляем всегда эти черты, они проявляются, если нам нужно чего-то избежать, что-то пережить.
Именно поэтому в цитатах из ГештальтКлуба, где говорится о типе личности, а не характера, шизоидный тип выглядит более мягко, чем в цитатах (характеристиках типов характера) из этого поста.

" с развитием Эго-психологии, характер был переосмыслен как совокупность определенных механизмов защиты: каким способом данный индивид избегает состояние тревоги? Психологической защитой называется специальная регулятивная система стабилизации личности, направленная на устранение или сведение до минимума чувства тревоги, связанного с осознанием конфликта. Каждый человек предпочитает определенные защиты, которые становятся неотъемлемой частью его индивидуального стиля борьбы с трудностями. "

[ИринаКомаринец]

Ирина, я говорила о шизоидном типе личности, а это не болезнь, а норма, просто такой тип. Но, конечно, такому типу легче развиться в болезнь шизофрения, чем другим, думаю. Хотя и другие психотипы могут в нее развиться при неблагоприятных условиях. И между шизофренией и ш. психотипом есть даже еще одна стадия, которая тоже, в общем, еще не болезнь - шизоидное расстройство личности. Конечно, при развитии типа в болезнь, могут возникать и депрессивные состояния. Но если это просто ш. тип, то ему несвойственны депрессии.

Поняла.
Спасибо за уточнение.

[hele]

По радио "Говорит Москва" Сергей Доренко высказался положительно об этой книге. Почитала - и правда много интересного...

(Копия книги на указанном сайте сделана как копии страниц реальной книги, поэтому текст иногда как бы прерывается - сносками в конце страницы и колонтитулами. Затем он продолжается. Это нужно учитывать при чтении.)

"Давайте вернемся к парам, которые мы определили как находящиеся в шизофреническом взаимодействии, и попытаемся понять, каким образом симметрия остается скрытой.

Совместная жизнь подразумевает необходимость обучения тому, как жить вместе. Это «как» есть не что иное, как последовательность проб и ошибок, совершая которые двое научатся учиться, иначе говоря, найдут решение главной для них проблемы - как жить вместе. Однако каждый из этих двух воспитан на разных системах научения, ведущих к совершенно определенным выводам, составляющим часть его или ее вероятностного опыта. Эти решения неизбежно будут участвовать в процессе построения новой системы, влияя на него различными способами. Таким образом, мы можем сказать, что пробы и ошибки, которые входят в новую систему научения, не начинаются с нуля, а опираются на опыт предыдущей системы научения.

Наблюдения, сделанные нашей командой, особенно на материале терапии семей с детьми-психотиками, вклю-

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии

45

чавшей также семьи бабушек и дедушек этих детей со стороны отца и матери, полностью подтвердили положение Боуэна, согласно которому «необходимо по крайней мере три поколения, чтобы произвести на свет шизофреника» (Bowen, 1960, р. 352). Уже в этих семьях бабушек и дедушек вопрос о том, как жить вместе, решается с характерной ригидностью и стереотипностью. Во втором поколении, то есть у молодой родительской пары, к дисфункциональным решениям, перешедшим к ним от первого поколения, добавляется новая важная дисфункция - нежелание подвергать себя опасности отвержения.

Каждый из партнеров вступил в отношения с огромным желанием получить одобрение, желанием тем более сильным, что оно было связано с хронической фрустрацией этой потребности. Фактически уже в первом поколении борьба за определение отношений, вполне естественная для людей, достигла той стадии, на которой родители ведут себя так, словно выражение одобрения является признаком слабости. Иными словами, подразумевается: если кто-то делает что-то хорошо, то он делает это исключительно ради получения одобрения или похвалы. В таком случае выражение одобрения или похвалы означало бы удовлетворение ожиданий другого и, тем самым, уступку, капитуляцию, переживание потери престижа и авторитета.

Чтобы поддерживать престиж и авторитет, необходимо отказать в одобрении, найти что-то для критики или насмешки: «Да, но ты мог бы сделать это лучше»; «Прекрасно, но в следующий раз...»

Что же происходит с обоими партнерами, когда на базе своих исходных контекстов научения они пытаются построить новый? Обоими владеет одно и то же желание, одно и то же напряжение. Каждому необходимо наконец-то суметь определить отношения и получить одобрение. Но кого же он выбрал себе компаньоном в этом предприятии? И вновь и вновь мы убеждаемся, что он выбрал «трудного» партнера, то есть такого, кто отягощен абсолютно теми же проблемами.

Объяснение этого феномена мы можем найти у Бейт-сона:

46

Часть вторая

«Проблемы подобного типа довольно часто встречаются в психиатрии и, возможно, могут быть поняты лишь на основе модели, согласно которой в определенных обстоятельствах дискомфорт организма вызывает положительную обратную связь, ведущую к усилению поведения, предшествовавшего дискомфорту. Такая положительная обратная связь позволяет удостовериться, что именно данное поведение было причиной дискомфорта, а также усилить дискомфорт до некоего порогового уровня, превышение которого может привести к качественным изменениям. Следует заметить, что возможность существования такого контура положительной обратной связи, вызывающего стремительное нарастание дискомфорта вплоть до достижения некоторой пороговой точки (быть может, находящейся по другую сторону смерти), не находит места в традиционных теориях научения. Однако стремление верифицировать неприятный опыт путем повторного его переживания ~ обычная человеческая черта. По-видимому, это именно то, что Фрейд называл инстинктом смерти» (Bateson 1972, р. 327-328; курсив наш. - Авт.).

Наш опыт показывает: описанный Бейтсоном дискомфорт является следствием того, что человек, который в процессе определения взаимоотношений пытается поднять себе цену, в результате обнаруживает, что он пал еще ниже, чем до этого. Следует пояснить, что мы имеем в виду вовсе не попытку контролировать других людей, а попытку контролировать взаимоотношения.

Человек нелегко воспринимает такого рода неудачи; он с болезненной навязчивостью будет стремиться вернуться на поле битвы, чтобы попытаться еще и еще раз что-то предпринять. Он даже с Богом ведет такую же битву, о чем мы узнаем из Первой Книги Бытия, где Адам и Ева спрашивают, почему они не должны есть фрукты с дерева. Не что иное, как спесь1, привела человека к изгнанию из рая взаимного сосуществования вместе с его

1 Здесь мы используем греческое слово hybris (от vfipiЈ), которое ближе по значению к слову спесь, чем к слову гордость.

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии

47

Творцом, изначально его признавшим и с радостью принявшим.

В этом смысле спесь и есть та самая общечеловеческая черта, о которой говорит Бейтсон, - стремление рано или поздно «добиться успеха», пусть даже ценой смерти. Именно спесь, вдобавок гипертрофированная соответствующей исходной системой научения, побуждает каждого члена пары выбрать себе «трудного» партнера. И именно благодаря ей каждый из них хочет вновь бросать вызов судьбе и надеется на конечный успех.

Легко убедиться, что позиции двух партнеров во взаимоотношениях идентичны и симметричны. Каждый отчаянно стремится захватить право определять взаимоотношения*, и каждый снова и снова продолжает проверять свою позицию, таким образом постоянно подвергая себя риску поражения.

Однако спесь, эта гипертрофированная гордыня, гнездится в каждом из супругов и не может согласиться с поражением. Неудача (или даже просто возможность ее) оказывается совершенно невыносимой, она должна быть предотвращена любой ценой. Уход от конфликта сам по себе не решает проблему, в данном случае это равносильно признанию поражения. Борьба должна продолжаться, но без риска для противников. И они находят единственный выход - избегание какого-либо определения взаимоотношений. Каждый должен дисквалифицировать свое определение взаимоотношений прежде, чем другой получит шанс сделать это.

В гордости может присутствовать здоровое, полезное начало, тогда как спесь часто принимает форму заносчивости. Это предполагает определенное превосходство и надменность, симметричная напряженность разрастается до такой степени, что не отступает ни перед неопровержимыми фактами, ни даже перед лицом неминуемой смерти.

То есть «Я один решаю, кто на кого влияет. В одном случае мне выгодно, чтобы считалось, что я на тебя влияю, а ты на меня нет, в другом - наоборот. В любом случае твое слово не имеет никакого веса» {Примечание научного редактора).

48

Часть вторая

Так начинается великая игра*, так формируются ее тайные правила. Общение между двумя партнерами, взаимно пытающимися не раскрывать себя, приобретает все большую загадочность. Они учатся мастерски уклоняться от любых явных противостояний и становятся асами, сущими виртуозами парадокса, пользуясь сугубо человеческой способностью общаться на вербальном и невербальном уровнях одновременно, непринужденно перепархивая с общего на частное так, как если бы это были совершенно равноценные вещи. Расселовский парадокс становится для них естественной средой обитания.

Коммуникативные маневры, характерные для шизофренических трансакций, хорошо известны. Это частичная или полная дисквалификация сообщения, уход в сторону от основной проблемы; изменение предмета разговора, непоследовательность, амнезия и, наконец, в качестве высшего пилотажа - «неподтверждение».

Применяя термин неподтверждение, мы имеем в виду тип реакции одного из собеседников на определение, которое другой пытается дать самому себе. Эта реакция не является ни подтверждением, ни отрицанием. Скорее это нечто загадочное и неадекватное, утверждающее примерно следующее: «Я не замечаю тебя. Ты не здесь. Ты не существуешь».

Работая с семьями, мы обнаружили также другой метод неподтверждения, еще более убийственный и изощренный, когда сам автор сообщения квалифицирует себя как несуществующего, говоря примерно следующее: «Я на самом деле не здесь, я не существую для тебя».

Важность и частоту использования этого маневра мы начали понимать после того, как впервые выявили его на сеансе с семьей ребенка-психотика младшего подросткового возраста, когда он неожиданно заявил: «Я изо всех сил пытаюсь материализовать мою мать». Только в этот

Здесь понимание игры ближе к математической теории игр, чем к теории игр Э. Берна. Это просто повторяющиеся коммуникативные последовательности, подчиняющиеся определенным правилам. Подходящий аналог - игра в шахматы (Примечание научного редактора).

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии

49

момент мы поняли смысл того странного впечатления, которое производила на нас мать: она ни в какой мере не включалась в ситуацию, витала где-то далеко, происхо-дяще вызывало у нее скуку. Она заражала нас этим состоянием, возбуждая чувства безнадежности и изнеможения, которые мы прежде привыкли связывать с «типом» семейного взаимодействия.

Каким образом можно войти в контакт с кем-то отсутствующим? И, с другой стороны, можем ли мы сами существовать в отношениях с кем-то, кто не существует? (Это как в том детском стишке про маленького человечка на лестнице2.) С тех пор мы стали довольно часто обращать внимание на этот маневр неподтверждения себя, приводящий к неподтверждению других, в семьях, вовлеченных в шизофреническое взаимодействие.

К тому времени, когда пара обращается за терапией, игра уже успела стабилизироваться, и терапевтам приходится иметь дело с симметрией, спрятанной за скоплением маневров, таких сложных и дезориентирующих, что партнеры могут выглядеть любящими и преданными друг другу, полными заботы о взаимном благополучии. Но как бы то ни было, с любовью или без нее, - ясно, что эти двое на самом деле неразделимы, и нам хочется спросить себя: «Что может объединять их при таких сложных взаимоотношениях?»

Исследователи семей с шизофреническими взаимоотношениями неоднократно констатировали, что родители в этих семьях хрупки и ранимы и цепляются за партнера в постоянном страхе быть покинутыми, но в то же время боясь и подлинной близости. Уже на собственном опыте мы убедились, что подобное представление, которое мы первоначально разделяли, серьезно препятствует нашей работе; мы считаем, что оно стало причиной ошибок, которые в ряде случаев уже нельзя было исправить.

На днях на лестнице

Я встретил человека, которого там не было. И вот сегодня его опять там не было. Послушайте, хотел бы я, чтобы он убрался.

50

Часть вторая

Следуя этому ошибочному представлению, мы принимали за «реальность» чувства, показываемые на сеансе. Когда мы видели члена семьи в довольном или подавленном настроении, мы делали вывод: «Он доволен» - или «Он подавлен, интересно, почему».

Мы также находились под влиянием лингвистической модели, согласно которой предикат, который мы связываем с субъектом, является неотъемлемым качеством этого субъекта, хотя на самом деле он является не более чем функцией их отношений. Например, если пациент выглядел печальным, мы делали вывод, что он печален, и далее пытались понять, почему он был печален, подталкивая и поощряя его рассказывать нам о своей печали.

Когда мы перешли от индивидуальной модели к системной, нам было трудно (и до сих пор трудно) освободить себя от подобной лингвистической обусловленности и на практике реализовать наше новое понимание коммуникативного процесса: видимое совершенно не обязательно совпадает с реальным.

Для того, чтобы вынести за скобки чувства, то есть интрапсихическую реальность, мы должны заставлять себя систематически ставить на место глагола быть глагол казаться. Таким образом, если синьор Бьянчи казался печальным во время сеанса, мы должны сделать над собой усилие и не думать, что он был печальным (это невозможно установить), и, следовательно, не интересоваться выяснением причины его печали.

Например, если синьора Росси во время горячего спора своего мужа с сыном выглядит скучающей и отсутствующей, то было бы ошибочно делать вывод, что она на самом деле скучает, а также обсуждать с ней и пытаться вскрыть причину этой скуки. Мы нашли более продуктивным просто молча наблюдать за тем, как ее поведение влияет на других членов группы, а также и на нас самих. Но и в этой позиции легко было сбиться на привычный тип наблюдения, обусловленный лингвистической моделью.

Этот шаг, элементарный в теории, но очень сложный на практике, явился первой эффективной терапевтической интервенцией в работе с «нешизофреническими семьями» и стал основным инструментом при терапии

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии

51

семьи, вовлеченной в шизофреническое взаимодействие. Он потребовал от нас дальнейшего освобождения от лингвистически обусловленных автоматизмов мышления, которое выразилось в том, что мы ввели в наш групповой дискурс новый глагол демонстрировать вместо прежнего быть. Например, синьор Росси демонстрирует нам на сеансе скрытый эротический интерес к своей дочери.

На первых этапах нашей работы мы, встретившись с таким поведением, делали вывод: этот отец инцестуозно привязан к своей дочери. В результате мы принимались прояснять и выводить наружу это проблему, но достигали лишь усиления отрицания, дисквалификации и, в конечном счете, отказа семьи от терапии.

Эти ошибки и их поучительные уроки побудили нас начать действовать так, как если бы все поведение, все установки, наблюдаемые в семье, вовлеченной в шизофренические взаимодействия, являлись просто ходами, единственная цель которых - поддержание семейной игры, как если бы все в такой семье было сплошной демонстрацией, сплошным «псевдо».

Нам стало еще более понятно, почему использование глагола быть заставляло нас думать в соответствии с линейной моделью, произвольным образом расставлять акценты, разрешать неразрешимые в действительности коллизии, постулировать существование причинности и, как следствие, теряться в лабиринте бесконечных объяснений и гипотез.

Приведенный ниже фрагмент описания семейного сеанса иллюстрирует, как замена глагола быть на глагол демонстрировать позволяет прояснить семейную игру:

Отец, синьор Франчи, во время сеанса демонстрирует завуалированный эротический интерес к дочери, которая, со своей стороны, демонстрирует враждебность и презрение к нему. Синьора Франчи демонстрирует сильную ревность по отношению к мужу и дочери и в то же время сильную привязанность к другой своей дочери, которая, в свою очередь, не демонстрирует никаких признаков ответной реакции на эту любовь.

52

Часть вторая

Этот новый способ описания сути происходящего в системе был и до сих пор остается для нас основным приемом, который раскрывает семейную игру. Каждый из родителей угрожает другому ходом соперника, обычно члена группы3. Предполагаемые соперники, в свою очередь, выдвигают контрходы, существенные для игры, продолжение которой гарантируется двусмысленностью ситуации: они не могут быть ни союзниками, ни противниками, ни победителями, ни проигравшими - в противном случае игра закончится.

На самом деле, если бы дочь (идентифицированный пациент) выказала своему отцу ответную любовь вместо презрения и враждебности, альянс между ними был бы ясно определен. Демонстрация этого альянса заставила бы другую дочь открыто вступить в союз с матерью, выражая той ответную любовь и привязанность. В этом случае симметрия была бы открытой, а битва между двумя фракциями - объявленной. Однако для поддержания игры необходимо сохранение гомеостаза группы. Шизофреническая игра и гомеостаз - это, по сути дела, синонимы; в равной степени можно утверждать, что двусмысленность и хитрости существенны для поддержания status quo.

В этом месте мы должны спросить себя: какая реальная опасность угрожает семье, вовлеченной в шизофренические взаимодействия? Какой именно страх заставляет чле-

Феномен внутренних противников в группе, по-видимому, постоянно присутствует в такого рода семьях. Однако иногда могут привлекаться и внешние по отношению к группе противники. В этом случае мы обычно имеем дело с последним отчаянным шагом, который предпринимается с целью так напугать внутреннего противника, что он (она) не решится покинуть «поле боя». У нас есть ясный тому пример в случае с семьей, в которой отец, с одной стороны, угрожает своей жене через его нежную привязанность к дочери, и, с другой стороны, угрожает дочери, конфиденциально сообщая ей о своей сексуальной связи с другой женщиной. Внешний противник, в данном случае любовница отца (неважно - реальная или придуманная), вводится как действующий элемент в игру, чтобы не дать внутреннему противнику (дочери) прекратить игру. Очевидно, что вариации на эту тему бесконечны.

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии

53

нов группы вести себя описанным выше образом? Возможно, это страх потерять близких людей, остаться одиноким и лишенным поддержки в мире, кажущемся враждебным и опасным? Но действительно ли они боятся этих вещей или они только демонстрируют нам, что боятся?

Страх имеет еще один источник - спесь, которая не является предикатом в традиционном смысле (то есть психическим качеством, внутренне присущем индивиду), а понимается как функция такого типа отношений, когда симметрия увеличивает спесь, а спесь - симметрию. По этой самой причине игра не должна заканчиваться. Каждый надеется, что однажды он выиграет. Очень важно, чтобы вся команда оставалась в игре. Состояние тревоги присутствует постоянно -уход любого из игроков воспринимается как большая опасность. Сможет ли игра продолжиться? Все силы направляются на поддержание и продолжение игры, и любые средства хороши, если они могут удержать игроков и стимулировать их большую вовлеченность в игру.

Репертуар ходов обширен. Существует только одно правило игры: «все средства хороши«. Абсолютно все может найти применение - эротизм, инцест, супружеская неверность, враждебность, нежная снисходительность, зависимость, независимость, скука (по отношению к игре), интерес (где-нибудь на стороне) и т. д. Этому бесконечному множеству ходов помогают так называемые расстройства мышления, столь полезные для создания дымовой завесы для наблюдателя и искусно имитирующие метакоммуника-цию, разрешение любых головоломок, прояснение любых тупиковых проблем.

Первое подозрение в существовании такой баррикады ходов и маневров возникло у нас после того, как мы неоднократно наблюдали одни и те же постоянные паттерны взаимодействия у родителей подростков-шизофреников.

Очень часто партнеры используют маневры, которые кажутся совершенно противоположными. Один демонстрирует, что готов прекратить отношения: он независим, нонконформист, не боится нового опыта и готов при необходимости начать новую жизнь. У него разнообразные интересы, много друзей и возможностей, хотя

54

Часть вторая

на сегодняшний день он изнеможден, истощен и находится на последнем издыхании. Другой член пары, всегда с тысячами возражений, демонстрирует себя как стабильного партнера, готового отречься от всего и целиком посвятить себя браку, глубоко любящего4 и неспособного перенести потерю супруга.

Наблюдатель легко может поддаться впечатлению, что первый из двух партнеров на самом деле более автономен и что у него действительно есть намерение уйти. Однако и здесь подобное «намерение» представляет собой всего лишь ход. Угроза ухода приводит к тому, что другой партнер оказывается пригвожден к игровой доске; потенциальный «беглец», кроме того, влияет на поведение прочих членов группы: они начинают вести себя так, чтобы предотвратить его бегство. Таким образом, круг замыкается и «беглец» вынужден остаться.

Оба партнера, как «убегающий», так и «стабильный», одинаково не способны расстаться. Они участвуют в одной и той же игре и объединены одним и тем же страхом: потерять другого как партнера по игре.

Работа с парами, вовлеченными в шизофреническое взаимодействие, привела нас к основополагающей гипотезе, что в основе неверной познавательной установки таких пар, спрятанной за тем, что они демонстрируют, лежит спесь, то есть скрытое предубеждение каждого из них, что рано или поздно он будет способен добиться одностороннего контроля над определением взаимоотношений.

Ошибочность этого предубеждения совершенно очевидна, так как оно базируется на неверной эпистемологии, присущей линейной лингвистической обусловленности. На самом деле никто не может обладать линейным контролем над взаимодействием, которое, по определению, циркулярно. Если один из партнеров не принимает тот факт, что его позиция во взаимоотношениях определяется как дополнительная, он всегда может сигнализировать другому на коммуникативном метауровне, что превосходство того им не признается.

В данном случае (но только ли в данном?) это любовь скорее не к партнеру, а к типу интеракции с ним.

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии

55

Это положение можно пояснить примером из области этологии. В схватке между двумя волками более слабый сигнализирует о своей капитуляции, опрокидываясь на спину и подставляя незащищенное горло своему противнику. Победитель принимает этот знак поражения, прекращая свое агрессивное поведение5. Таким образом, взаимодействие между двумя волками заканчивается вполне однозначно: совершенно ясно, кто победитель, а кто побежденный, и стая саморегулируется в соответствии с этим результатом.

Попробуйте вообразить, что бы произошло с волками как биологическим видом, если бы проигравший затем подавал победителю новый сигнал (как это часто случается в парах, находящихся в шизофреническом взаимодействии: «Мы должны попробовать еще раз... Возможно, если мы попробуем еще раз...кто знает?»), что на самом деле тот не победил, поскольку те знаки, которые он интерпретировал как капитуляцию, на самом деле вовсе не были таковыми. Фактически же обязательным условием шизофренической игры, которая присуща исключительно человеческим существам, является отсутствие настоящего победителя и побежденного, поскольку позиции в этой игре всегда либо псевдодополнительны, либо псевдосим-метричны.

Следовательно, игра такого рода не может быть завершена, так как результат всегда будет неокончательным:

Говоря о резком переходе волка, получающего от своего противника знаки капитуляции, от симметричной позиции к дополнительной, Конрад Лоренц выдвинул гипотезу, что эти знаки капитуляции вызывают особый эффект торможения. Бейтсон же, напротив, предположил существование антитетических кодов, симметричного и дополнительного, которые могут быть представлены двумя противоположными состояниями центральной нервной системы. В таком случае смена симметричной позиции на дополнительную являлась бы не результатом торможения, а своего рода глобальным переключением в противоположное психическое состояние. Однако возникает вопрос: как охарактеризовать в отношении функций центральной нервной системы то хроническое состояние встревоженности, которое можно наблюдать у членов семьи, включенной в шизофреническое взаимодействие?

56

Часть вторая

победитель, возможно, проиграл, побежденный, возможно, выиграл и т. д.; вызов всегда остается в силе. Каждый стремится постоянно провоцировать своего противника с помощью набора тактик, которые по мере накопления опыта становятся все более изощренными.

Искусная комбинация депрессии и изнеможения: «Я чувствую себя истощенным, нелюбимым; сделай что-нибудь, чтобы оживить это игру.»

Проявление скуки и отстраненности: «Думаешь, ты можешь достать меня? Так меня здесь нет, я далеко отсюда».

Отчаянный зов о помощи с финальным резюме:

«Как жаль! Я так хотел, чтобы ты мне помогла, но в этот раз ты не смогла этого сделать. Ну что ж, попытайся еще, быть может, в следующий раз...»

И это только некоторые из огромного множества тактик, используемых в шизофренической игре под названием: «Ты победишь, но не сейчас».

В контексте того, о чем мы говорили выше в этой главе, именно такой способ коммуникации, как двойное послание, впервые описанный Бейтсоном и его сотрудниками и наиболее часто встречающийся в семьях, включенных в шизофреническое взаимодействие, вполне подходит для передачи и поддержания тех требований, которые не могут быть ни удовлетворены, ни отклонены. Коротко такой способ коммуникации может быть описан следующим образом: на вербальном уровне дается предписание, которое на другом уровне (обычно невербальном) дисквалифицируется; одновременно дается другое сообщение о том, что запрещено делать комментарии, то есть метакоммуницировать по поводу неконгруэнтности предписаний на двух уровнях; наконец, сообщается, что покидать поле игры также запрещено.

Очевидно, что такой маневр не позволяет человеку, получающему предписание, принять дополнительную позицию (последовать предписанию), так как не ясно, что именно он должен для этого делать.

В то же самое время он не может занять и симметричную позицию, то есть позицию неповиновения, так как опять же невозможно понять, каково на самом деле предписание, против чего бунтовать. По нашему мнению,

Глава 3. Пара и семья в шизофреническом взаимодействии

57

оба запрета, - как на метакоммуникацию, так и на выход из игры, -уже имплицитно предполагают невозможность занять определенную позицию во взаимоотношениях. На самом деле, только хорошо определенная позиция позволяет использовать метакоммуникацию или выход из игры, иначе говоря, переопределение взаимоотношений. Переопределить взаимоотношения можно только в том случае, если прежде они были четко определены.

Однако в ситуации двойного послания реципиент вынужден находиться все время настороже и в состоянии тревоги до тех пор, пока не сможет найти третий ответ, который не связан ни с симметричной, ни с дополнительной позицией. У него нет иного выхода, кроме как предложить противнику аналогичную шараду.

В более поздней публикации Бейтсона «Кибернетика "Я": Теория Алкоголизма» (1972) мы обнаружили много точек соприкосновения с нашими выводами. В этой работе позиция Бейтсона близка к позиции, занятой по отношению к алкоголизму Анонимными Алкоголиками (далее - А. А.), он показывает, что первый шаг алкоголика к излечению состоит в четком и определенном признании себя бессильным перед лицом противника - бутылки.

По нашему мнению, алкоголик перенес на бутылку провокационный вызов, всегда присутствовавший в его системе взаимодействий. Этот вызов определенным образом сродни тому, что мы обнаружили в семьях, включенных в шизофреническое взаимодействие. Это - спесь: притязание на успех, на то, чтобы в один прекрасный день оказаться сильнее бутылки, победить ее, быть в состоянии выпить лишь один глоток, не нуждаясь в опустошении всего стакана6.

Но и здесь алкоголик, что бы он ни делал, связан двойным посланием. Если он не пьет, победил ли он на самом деле? Или на самом деле он проиграл, так как уклонился

Можно предположить, что игроки, прикованные к карточному столу, принадлежат к такого же рода трансактным системам. Гений Достоевского, как это можно видеть в его романах, позволяет ему с удивительным интуитивным прозрением проникать в глубины этой динамики.

58

Часть третья

от провокации? Следовательно, ему надо попытаться еще раз, для того чтобы убедиться, что он «может». Но если он сорвется в запой, то проиграет ли он на самом деле? Или скорее выиграет, потому что он смог бросить вызов бутылке и остаться живым? В общем-то он мог бы не пить вовсе или выпить больше...

Как же в процессе контакта с А. А. алкоголик приходит к тому, чтобы принять четкую дополнительную позицию vis a vis с бутылкой?

Согласно Бейтсону, философия А. А. состоит в том, что алкоголику можно помочь только тогда, когда он достиг самого дна, точки, в которой попросил о помощи. Только тогда он может принять унизительный приговор А. А.: однажды алкоголик всегда алкоголик.

Если он еще не дошел до состояния, в котором может принять такое определение, он возвращается к своей симметричной с бутылкой позиции, выпивая и воздерживаясь, бросая вызов и капитулируя; играя со смертью, пока не будет вынужден признать поражение и обратиться за помощью.

Категорическое заявление, что алкоголик должен достичь дна, прежде чем обратиться за помощью, и, тем самым, явное предписание ему продолжать пить мы можем рассматривать как фундаментальный вызов алкоголику со стороны А. А., имеющий целью изменить его. На этот раз алкоголик должен мериться силами с А. А., чтобы продемонстрировать неоправданность унизительного приговора. У него есть только один путь, чтобы преуспеть в этом: не быть больше алкоголиком. Таким образом, он попадает под четкое определение, данное ему А. А.: однажды алкоголик всегда алкоголик. Он принимает дополнительную позицию в отношениях с бутылкой для того, чтобы быть симметричным к этому определению (отвергать его).

Терапевтический парадокс состоит в том, что алкоголик вынужден занять следующую позицию: «Чтобы показать вам (А. А.), что вы не правы, в том смысле, что я не всегда буду алкоголиком, как вы говорите, я плюю на бутылку. Если вам угодно, можете говорить, что она сильнее, чем я, мне все равно. Главное для меня - показать вам, что я не то, что вы обо мне говорите: я не вечный алкоголик».

Глава 14. Как справиться с непризнанием"

Книга: Палаццоли и др. Парадокс и контрпарадокс. Новая модель терапии семьи, вовлеченной в шизофреническое взаимодействие
http://www.psyinst.ru/library.php?part=article&id=905


Продолжение книги.

"59

Игра с А. А. стала гораздо увлекательней, чем игра с бутылкой, тем более, что люди, пытающиеся дать алкоголику это однозначное определение, называют себя бывшими алкоголиками, парадоксально отрицая таким образом окончательность приговора.

И как же мы отвечаем на вопрос, поставленный Бейт-соном в конце его работы: «Всегда ли дополнительность в чем-то лучше симметрии?» Мы согласны с Бейтсоном в том, что симметричное поведение индивида по отношению к трансцендентной ему большой системе всегда является ошибкой. Но если речь идет об отношениях между индивидами, то нельзя говорить о преимуществе симметрии или дополнительности, так как и то, и другое - неотъемлемые функции отношений. Межличностные отношения, чтобы не быть психотическими, должны быть определены абсолютно четко и ясно. Именно это, как мы видели, запрещено в шизофреническом взаимодействии.

Глава 4. Идентифицированный пациент

Как мы можем объяснить поведенческий акт, реализуемый в процессе той особой парадоксальной игры, которая характеризует семью с шизофреническими взаимоотношениями?

Он представляет собой не что иное, как маневр, используемый одним из членов группы, один из множества маневров, прагматическим эффектом которых является подкрепление и дальнейшее продолжение игры.

Это парадоксальная игра, абсолютно уникальная. Ее содержанием является состязание, нечто вроде нелепого покера, где каждый игрок полон решимости выиграть любой ценой и тем не менее ограничивается лишь наблюдением за движениями и выражением лица партнеров, сдерживаемый негласным и всеми участниками разделяемым запретом на то, чтобы просто раз и навсегда выложить карты на стол.

Это абсурдная игра, в которой игроки намереваются одержать победу, доминировать над другими участниками при том, что главное правило игры запрещает в равной степени как достигать превосходства, так и - напротив - уступать и терпеть поражение. Более того, это игра, которая позволяет и даже поощряет каждого игрока (обязательно каждого, чтобы никому не пришло в голову сдаться) верить в то, что он выигрывает, при условии, что это остается его большим секретом.

Это бесконечная игра, ибо каждый партнер, руководимый спесивой уверенностью - «Пока я продолжаю играть, у меня есть шанс победить» - вынужден, невероятно напрягаясь, делать все новые и новые попытки.

Это состязание подобно тому, которое происходит между алкоголиком и бутылкой, но с тем существенным отличием, что бутылка - это объект, она всегда рядом, она не может делать контрходы или покинуть игровое поле. Алкоголик всегда может повторить вызов и начать

Глава 4. Идентифицированный пациент

61

игру сначала, так как бутылка остается на своем месте и никуда не исчезает. Она не может выглядеть раздраженной или скучающей в процессе игры, и, что самое важное, она не может выражать угрозы, что готова прекратить или изменить игру.

Однако взаимодействия между живыми существами носят циркулярный характер. Каждый может отвечать на вызов вызовом, на ход - контрходом. Один игрок может ясно демонстрировать, что он сыт по горло, до смерти устал от того, что другиеие делают все, что в их силах, и что он собирается выйти из взаимодействия. Эта угроза, которая кажется особенно реальной на фоне общего страха окончания игры, иногда может выглядеть настолько правдоподобно, что способна спровоцировать одного из соперников на еще более мощный ход, на сообщение, что отношения стали настолько неудовлетворительными, что он фактически уже вышел из них. Хотя физически он все еще здесь, он уже другой, отдаленный, отчужденный.

Такая метаморфоза1 одного из членов группы несет послание: текущие отношения более непригодны, нужны перемены.

Но кто должен измениться? Конечно, другие\ Как они должны измениться? Это так просто: им следует не быть теми, кто они есть1.

То есть идентифицированный пациент как бы говорит: «Только если б вы были иными, чем вы есть, я мог бы стать не тем, кем являюсь, а тем, кем должен был бы быть. Чтобы мне помочь, вы не должны ничего предпринимать, потому что это все равно не поможет. Для того, чтобы на самом деле помочь мне, вам просто следует бытьтеыи, кем вы должны были бы быть».

Таким образом, мы можем сформулировать шизофреническое послание: «Я не имею в виду, что тебе следует делать нечто другое. Тебе следует быть другим. Только тогда ты сможешь помочь мне быть тем, кем я не являюсь, но мог бы быть, будь ты не тем, кто ты есть».

1 Этот феномен весьма драматично описан в рассказе Кафки «Превращение».

62

Часть вторая

В таком виде является нам гений шизофреника, ставшего мастером акробатических прыжков с одного логического уровня на другой, меняющего уровень логических построений и сигнализирующего при этом, что на самом деле он остался на прежнем уровне; подобно Христу2, совершающему окончательный и величайший прыжок из класса деяний в класс всех классов, имя которому - бытие.

Следовательно, шизофреническое послание обостряет парадокс до крайности, возводя невозможность в абсолют посредством замещения глагола делать на глагол быть. Давайте вернемся на минуту назад, чтобы увидеть, как шизофреник впервые научился манипулировать и путать категории действия и бытия.

Согласно наблюдениям Хейли, в семьях с шизофреническими взаимоотношениями каждый их член не только постоянно оказывается в ситуации, когда он вынужден иметь дело с противоречащими друг другу уровнями получаемых сообщений, но также обнаруживает, что его ответы неизменно квалифицируются как «ошибочные» или, точнее, «не совсем правильные».

Таким образом, если один член семьи говорит что-то, всегда найдется другой член семьи, который даст ему понять, что то, что он говорит, не совсем то, что он должен был сказать, что ему следовало бы сказать это иначе. Если он пытается кому-то помочь, то получает сообщение, что он делает это недостаточно часто или недостаточно хорошо, другими словами, что он вообще никак не помог. Если он выдвигает какое-то предложение, то кто-то другой немедленно выражает сомнение в его праве делать это. В то же время, если он не высказывает предложений, ему тут же дают понять, что у него нет права полагаться на решения других людей.

Иными словами, каждый в такой семье всегда переживает, что он ни разу не сделал что-то правильно, при том что ему никогда не было открыто сказано, что ему следует делать, чтобы его действие было правильным.

«Аврааму, вашему отцу, выпало счастье видеть мой день: он видел его и остался доволен». Евреи протестовали: «Тебе еще нет пятидесяти. Как мог ты видеть Авраама?» Иисус сказал: «Истинно говорю вам, еще до того, как Авраам был рожден, я есть».

Глава 4. Идентифицированный пациент

63

Теперь мы можем понять, как человек в таком обучающем контексте, где невозможно даже подумать об уходе из игры, находит для себя выход в суперпарадоксе: «Дело не в том, что ты не делаешь то, что тебе следует делать, а в том, что ты не тот, кем тебе следует быть» (причем вопрос «Кем мне следует быть?», остается столь же смутным и неопределенным, как и вопрос «Что я должен делать?»).

Из общей теории систем и кибернетики мы знаем, что механизм самокоррекции, поддерживающий гомео-стаз системы, - это механизм отрицательной обратной связи. По-видимому, шизофреническое поведение представляет собой чрезвычайно мощную обратную связь, дополнительно питаемую его парадоксальностью. Когда один из членов семьи делает слишком правдоподобный ход, показывающий, что он намеревается совершить что-то иное, чем прежде, он получает ответ, еще больше похожий на правду: «Хм... я уже другой, но это не зависит от моей воли; возможно, на меня влияет нечто мистическое, что делает меня другим. Я ничего не могу с этим поделать. Но, возможно, я другой, потому что ты не другой, но если ты попробуешь быть другим...» Такое послание, такой призыв, такое заклинание об изменении, являющееся проявлением шизофренического поведения, столь правдоподобно, что оно кого угодно может убедить в своей реальности. Но нам не дано знать, на самом ли деле человек, демонстрирующий такое шизофреническое поведение, призывает к изменениям?

В рамках системной эпистемологии это неразрешимо. Любое заявление о «реальности» или «нереальности» - всего лишь иллюзия альтернатив. Все, что мы можем наблюдать и верифицировать - это прагматический эффект: кто-то показывает, что он призывает к изменениям; результат этого послания - отсутствие изменений.

В литературе по этому вопросу говорится, что в жестко контролируемых системах, таких, как семьи, один из членов которых болен шизофренией, любая перемена воспринимается как угроза. Здесь имеются в виду настойчивые требования изменений, поступающие в семью как снаружи (социальные, политические или культурные требования), так и изнутри (рождение, смерть или переезд

64

Часть вторая

одного из членов семьи, подростковый кризис ребенка и т. д.)- Система реагирует на такие перемены негативно, повышая уровень собственной ригидности.

Наш собственный опыт в работе с такими семьями показывает, что даже реальные и конкретные изменения, насажденные извне или произведенные изнутри, утилизируются текущей семейной игрой. Неся с собой новые угрозы продолжению игры, они тем самым приводят к ее прагматическому усилению.

В двух семьях, проходивших лечение в нашем институте, нарастание хронической и латентной угрозы тотального срыва обоих родителей (в одном из случаев эта угроза усиливалась физическим коллапсом «истощенной» матери) совпало по времени с помолвкой одного из сыновей. Перед этими семьями возникла задача перераспределения ролей в игре, формирования новых коалиций и осуществления различных контрдействий, гарантирующих продолжение игры. Верность игре различных членов семьи была в этих двух случаях столь велика, что привела к необходимости появления шизофренического поведения у одного из детей.

Подобные результаты продолжения игры мы можем наблюдать и в других семьях, имеющих ребенка на стадии подросткового кризиса. Если возникают подростковые изменения или, точнее, если им позволяют проявиться определенным образом, система немедленно принимается реорганизовывать игру в соответствии с новой ситуацией. Иногда все признаки «сумасшедшего тинэйджера» начинает демонстрировать второй ребенок, обеспечивая таким образом продолжение игры ad infinitum3.

При работе с двумя семьями, вовлеченными в шизофреническое взаимодействие, мы столкнулись со следующим феноменом: как только у одного из детей появлялись первые признаки подросткового кризиса, его сестра быстро прибавляла в весе и становилась безобразно толстой, дополненную подростковыми фантазиями о социальном успехе. В этих фантазия успех был столь грандиозен и фантастичен, что учитывая ее внешность, им суждено было оставаться только фантазиями и таким образом status quo был гарантирован.

Глава 4. Идентифицированный пациент

65

При таком рассмотрении ходами в игре мы считаем даже поведение, достаточно типичное для подросткового кризиса, которое проявляется у того члена семьи, который позже демонстрирует шизофреническое поведение. Следуя логике линейной модели, часто говорят, что родители пациента настойчиво противостояли его автономии, а у пациента, в свою очередь, были большие сложности с достижением автономии из-за его архаичного Супер-Эго, которое запрещало его автономию. Если в работе с семьей мы принимаем системную циркулярную методологию, то мы способны увидеть: то, чему повинуется каждый, - не что иное, как правила игры, а игра поддерживает себя через угрозы и контругрозы, самая мощная из которых - угроза выхода из игры одного из ее участников.

В группе, в которой смысл всех манифестаций состоит в поддержании самой игры и увековечивающих ее атрибутов, даже такой ход, как проявление юношеской автономии, вызовет ожидаемый прагматический эффект «смыкания рядов», то есть активизацию разнообразных негативных обратных связей, которые будут ставить препоны на пути развития юноши или девушки.

Когда эти обратные связи начинают действовать, мы видим реакцию подростка в форме психотического поведения. Если в этой ситуации терапевт наивно посоветует

Семьи с тучными детьми довольно сложно мотивировать на терапию, так как полнота не опасна для жизни и не вызывает чувства вины. Легко можно обратиться к диетологу или эндокринологу, так зачем же обременять себя терапией? Что касается низкокалорийной диеты, здесь мы можем наблюдать две тенденции: со стороны тучной пациентки - регулярное непостоянство в соблюдении диеты, а со стороны семьи непоследовательное поведение: они критикуют пациентку за «недостаток воли» и в то же время дают ей больше карманных денег и набивают кухню сладостями. Эти наблюдения, хотя и немногочисленные, подтверждают наблюдения, сделанные Хильдой Бруч (1957) во время индивидуальной терапии тучных младших детей в семье, у которых она часто обнаруживала нарушения мышления и коммуникации по шизофреническому типу.

3-4608

66

Часть вторая

родителям дать подростку больше свободы действий, не притеснять его и попытаться поддерживать в его поведении позитивные элементы подросткового протеста, то мы немедленно станем свидетелями объединения семьи ради тотальной дисквалификации подобного совета. Родители придут на следующий прием подавленными и враждебными и заявят что-нибудь вроде того, что, хотя они и так никогда не опекали своего ребенка чересчур, все же последовали совету терапевта, но никакого результата не достигли. И подросток на приеме будет готов заново открыть игру с терапевтом: «В любом случае сейчас уже слишком поздно. Что-то непонятное захватило и мучит меня. Я действительно хочу сделать что-нибудь, но не могу».

В строго циркулярной и системной перспективе любая пунктуация - «до» и «после», «причина» и «следствие» - может быть только условной. Чтобы объяснить это, обратимся к случаю одной семьи из трех человек.

В то время, когда у Джанни, сына, появились признаки подростковых изменений, его отец переживал период серьезных трудностей в своей работе. Легко раздражимый, потерявший аппетит и сбавивший в весе, он демонстрировал признаки депрессии. Мать, много лет назад прекратившая отношения со своими родителями из-за того, что они не одобряли ее брак, стала предпринимать попытки воссоединения с ними. Она начала часто видеться с матерью и сестрой и выглядела весьма утешенной этими визитами, которые часто заканчивались ее ночевками в родительском доме. Она стала повторять критические замечания, которые сестра отпускала в адрес ее мужа. Сестра недавно развелась, выглядела помолодевшей и строила массу планов. Отношение матери к Джанни стало меняться - она выказывала меньший интерес к его делам, а также рассеянность и легкую скуку. Она проводила много времени в разговорах по телефону, но когда неожиданно появлялись ее муж или Джанни, она туг же вешала трубку.

После нескольких месяцев такой жизни у Джанни стали проявляться признаки психотического поведения. Его мать полностью сосредоточилась на доме, чтобы посвятить себя заботам о сыне. Здоровье отца, также озабоченного состоянием сына, улучшилось, и он смог

Глава 4. Идентифицированный пациент

67

вернуться к работе. «Я должен много работать, чтобы оплачивать громадные счета за лечение Джанни».

Мы можем попытаться понять, кто именно сделал первый ход в этой игре. Джанни, который своими подростковыми выходками угрожающие намекал матери: «Если ты оставишь меня ради своей семьи, я оставлю тебя»? Или мать, которая угрожала мужу, заново открыв для себя родительскую семью, которая, как она убедилась, была права в своем неодобрении ее брака с таким ничтожеством, как он, и которая угрожала сыну вновь обретенным утешением в своих восстановленных и наполненных привязанностью семейных отношениях и внезапным равнодушием к нему? Отец, который угрожал жене и сыну, демонстрируя, что он на грани нервного истощения и банкротства («Если ты оставишь меня, я погибну, и что ты тогда будешь делать»)?

Приложив немало усилий, пройдя через множество ошибок и разочарований, мы шаг за шагом постепенно подошли к пониманию: чтобы понять игру, мы должны заставить себя смотреть на все семейные дела лишь как на прагматический результат определенных ходов, каждый из которых в свою очередь провоцирует обязательный контрход4, необходимый для поддержания и продолжения игры.

По мере того, как мы постепенно, преодолевая обыденные установки, старались рассматривать проявления враждебности, нежности, холодности, депрессии, слабости, привязанности, страдания, бесстрастности, смущения, запроса о помощи и т. п. просто как ходы в семейной игре, мы начинали относиться к призыву об изменении идентифицированного пациента всего лишь как к наиболее впечатляющему ходу в игре, столь правдоподобному, что он кажется почти «реальностью».

Чтобы быть точными, контрходами следует называть только то, что доступно наблюдению «здесь и сейчас» в любой системе, включая терапевтическую. По сути, даже действия терапевтов являются контрходами в ответ на действия, предпринимаемые семьей во время лечения. Согласно кибернетической модели, на каждого члена системы влияет как поведение других членов системы, так и его собственное прежнее поведение.

68

Часть вторая

Это мощный парадокс, не оставляющий путей для отступления и загоняющий в ловушку всех членов семьи.

Автор хода, идентифицированный пациент, попадает в западню точно так же, как и другие - в западню ошибочной эпистемологии линейной модели, иначе говоря, ложного убеждения, что он руководит системой и имеет власть над ней. Но на самом деле он лишь один из рабов игры, обеспечивающий ее продолжение тем, что инициирует новую парадоксальную эскалацию в направлении линейной псевдовласти. Точнее говоря, новая эскалация начинается с взаимодействия псевдовласти шизофреника и псевдовласти тех, кто объявляет себя виновными или ответственными за его состояние. Кто обладает большими возможностями в попытке определить отношения, которые определены как неопределимые? Шизофреник? Или тот, кто его таким сделал?

Открытием того, что декларация вины представляет собой не что иное, как очередной ход, способствующий скрытой эскалации власти в системе, мы особенно обязаны семьям с детьми-психотиками.

Эти дети не выказывали нам особой благодарности, когда мы говорили им, насколько чутки и благородны они были, идя навстречу тому, что, на их взгляд, было необходимо их семье, при том что их никто об этом не просил. Один из детей, шести лет, отреагировал на такую «похвалу», бросившись на терапевта и расцарапав ему лицо. Другой ребенок, семи лет, ответил ударом, след от которого был виден и много дней спустя. Надо отметить, что эти дети никогда ранее не демонстрировали агрессивного поведения на сеансах.

Поскольку они не сознавали циркулярного характера игры, они ошибочно верили, что являются инициаторами правил и имеют полную власть над системой. Тут на них оказывали влияние позиции других членов семьи, объявивших себя бессильными перед лицом такой психотической власти, но в то же время подталкивающих эскалацию псевдовласти посредством объявления себя некоторым образом ответственными за психоз. Мы не раз наблюдали, что декларации собственной вины матерью ребенка-психотика («Я никогда не принимала его... Я не была достаточно

Глава 4. Идентифицированный пациент

69

зрелой... Я терпеть его не могла... Я должна была быть другой... Мне следовало любить и принимать его...»), поощряемые ошибочной причинной эпистемологией большинства психиатров и психологов, являются не более чем симметричными ходами, служащими для увековечения шизофренической игры и для достижения скрытой симметрии между членами семьи.

Более того, нам удалось заметить удивительный феномен: ни одна из наблюдаемых нами матерей детей-психотиков ни за что не захотела принять наше спокойное утверждение, что ее ребенок не является ничьей жертвой, что он спонтанно, без того, чтобы его об этом просили, великодушно принес себя в жертву, чтобы помочь другим в том, что, как он предполагал, соответствовало их глубинным потребностям5. Мать немедленно дисквалифицирует любое заявление такого рода, пытается заново завоевать свою симметричную позицию (в отношении ребенка и терапевта), переопределяя себя как «виновную» мать.

Такого рода обратные связи вначале приводили нас в замешательство. Мы наивно ожидали выражений благодарности и облегчения, а вместо того опять столкнулись со своей ограниченностью и недостатком системного видения. А отец, где его место? А скрытая и гипертрофированная симметрия пары? Ведь «отсутствующий» отец и «гиперопекающая и патогенная» мать всегда найдут способ переброситься обвинениями во имя поддержания эскалации неразрешимости.

Таким образом, каждый остается в игре, будь он ошибочно убежден в собственной власти либо в собственной вине, играя роль как жертвы, так и соучастника. Если «шизофреник» временно помещен в медицинское учреждение, он все равно остается в игре, ходы и контрходы осуществляются посредством искусной манипуляции визитами,

Как мы увидим в последующих главах, подобная декларация представляет собой достаточно вольное видоизменение пунктуации взаимодействия, которое используется терапевтами в качестве тактического приема, направленного на инициирование полного изменения семейной модели в системном направлении.

70

Часть вторая

выписками из стационара и повторным стационированием. Иногда игра может быть возвращена на ее допсихотический уровень. Если этого не удается добиться, семья постепенно может приспособиться к игре в отсутствие «шизофреника», делегировав его навечно в соответствующее учреждение. Но к этому моменту, когда спесивость гипертрофирована до крайности, игра уже поглотила его всего целиком, без остатка. Он верит, что он сделал последний ход, ему принадлежит власть: он единственный, кто требует изменений, но никто не может его изменить.

Если вместо традиционного психиатрического учреждения пациент помещается в среду психотерапевтического сообщества, которое является великодушным, свободомыслящим и изо всех сил стремится изменить его, в этом случае мы видим, как та же игра начинается вновь, игра, в которой симметрия стимулирует спесь, а спесь симметрию. Глубоко укорененная склонность к симметричной позиции, которую мы видим в каждом человеке, в равной мере присуща и тому, кто желает изменить пациента. Кто имеет больше власти в определении отношений, которые определены как неопределимые? Шизофреник? Или те, кто верят, что могут изменить его, вплоть до того, что чувствуют вину, когда им это не удается? Или кто не помогает тем, кто верит, что может изменить его? И т. д., и т. д.

Таким образом, исходя из представлений о парадоксальной эскалации ложной убежденности во власти и ложной убеждености в виновности, мы можем реконструировать параметры, правила, коммуникационные модели, отрицаемые коалиции и секретные битвы, которые скрыто реорганизуют первоначальную семейную игру."

[hele]

Здесь довольно большой материал, поэтому сделаю некоторые выписки.

Стихотворение, процитированное

"На днях на лестнице
Я встретил человека, которого там не было. И вот сегодня его опять там не было. Послушайте, хотел бы я, чтобы он убрался".

Оказывается, это из поэмы William Hughes Mearns (Уильям Хьюз Мирнз) (1875–1965) "Antigonish"
http://citaty.info/man/uilyam-hyuz-mirnz

Вот подлинник.

Last night I saw upon the stair
A little man who wasn’t there
He wasn’t there again today
Oh, how I wish he’d go away

Мой перевод.

Вчера вечером на лестнице я увидел
Маленького человека, которого там не было.
Его не было там сегодня снова.
О, как я хочу, чтобы он ушел.

Говорят, эта фраза звучит в неплохом фильме "Идентификация". (Современный аналог "Десяти негритят" А.Кристи)

И еще из этой книги, из приведенного материала - ощущения и внутренние желания людей, вовлеченных во взаимодействия указанного рода.

"... мы имеем в виду тип реакции одного из собеседников на определение, которое другой пытается дать самому себе. Эта реакция не является ни подтверждением, ни отрицанием. Скорее это нечто загадочное и неадекватное, утверждающее примерно следующее:
«Я не замечаю тебя. Ты не здесь. Ты не существуешь». "

"... мы обнаружили также другой метод неподтверждения, еще более убийственный и изощренный, когда сам автор сообщения квалифицирует себя как несуществующего, говоря примерно следующее: «Я на самом деле не здесь, я не существую для тебя». "

"Важность и частоту использования этого маневра мы начали понимать после того, как впервые выявили его на сеансе с семьей ребенка-психотика младшего подросткового возраста, когда он неожиданно заявил: «Я изо всех сил пытаюсь материализовать мою мать»."

[Абель]

«Таких людей немного, 1–2%. Они не любят, когда к ним приближаются слишком близко, и часто отпугивают людей своим особым поведением. Многие считают их «не такими»."

Насчет процентного отношения не в курсе. Но, как быть, например, с этим:
--------------- cut from ЕПБ ----------
6. Желающие приобрести познания, ведущие к Siddhis (оккультные снлы), должны отказаться от всякой житейской и мирской суеты. (Cледyет пеpечисление Siddhis).
...
8. Лэну (ученик) должен бояться лишь внешнего живого влияния (магнетичес- ких эманаций от живых существ). По этой причине, находясь внутренне в полном единстве со всеми, он в то же время обязан тщательно обособлять свое внешнее (физическое) тело от всякого чужого влияния: никто не должен есть или пить из его чаши "кроме него самого", и он должен избегать всякого телесного соп- рикосновения (не трогать и не дозволять касаться до себя) с человеческим или с животным существом. (Не разрешается держать любимых животных и даже запрещается дотрагиваться до известных деревьев и растений. Ученику необходимо жить, так сказать, в своей собственной атмосфере, чтобы индивидуализировать ее ради оккультных целей).
-------------- end of cut from http://www.dreamer.ru/lit/magic/epb_3.shtml -------------

P. S. Бесполезно напоминать о том, что два типа Школ, а значит и учеников могут на первый, да и некоторые последующие взгляды почти ничем не отличаться. Одни являются тенями других, следуя по пятам настолько плотно, что известное одной из Школ выражение, Шаммары уже там не следует недооценивать.
В этой связи прошу обратить внимание на вот этот кадр: http://forum.ts-russia.org/viewtopic.php?f=2&t=10#p33
Кто такой, этот самый Андрей З. - Вам думаю, рассказывать не надо. И какова конечная цель этой виртуальной РЕШТ - во многом уже предопределено.Тем более, если однажды окажется, что такие откровенные шаммары оттуда и не выходили!

Теперь представьте какое негодование должно вызывать принуждение сдавать кровь на анализ на работе каждый год и это при копеечных зарплатах-глумливая насмешка, при этом конституция по моему у нас всюду задвинута на самое последнее место с каким бы сводом макулатур-закона и его обслугой не столкнулся.Эти уроды сами гепатит распространяют и вполне может быть специально.Программа такая по уничтожению нации. То,что вчера я сам видел-это не просто антисанитария,это отношение к людям как к скоту.

[Абель]

Ни черта не понял!
Какое отношение имеет указанная мною теософистическая активность некоторым из нас известных групп на оккупированной также известно чем и кем приграничной с нами территории со всем тем, "прививочно-гепатитным уродством" на нашей территории, что Вы так эмоционально пытались донести до тех, включая и меня, несведущих россиян, кто, надо полагать, должен услышать это от Вас?!
Ничего такого о системно, с наглым и открытым нарушением Конституции, прививающем нашим людям гепатит беспределе, каюсь, пока не слышал. Так что, поделитесь инфой. Желательно, а вернее - обязательно со ссылками на Ваш источник столь сенсационной информации. Сразу хочу предупредить, что об отдельных, несистемных фактах нарушений и даже преступлений в сфере здравоохранения понаслышан достаточно. И если Вы именно о таком ряде пытались сейчас говорить, то могу, конечно, и об этом порассуждать. И кстати, кое-что на эту тему, так сказать, отдельно являемого нашими, отдельными медработниками, "прививочного зла", кажется, уже где-то сам говорил, описывая свой, точнее, мой семейный случай, когда сразу после рождения внучки мы отказались от большинства специально навязываемых, очень подозрительных в своем качестве/количестве прививок.
Кстати, (видимо, нет худа без добра), на сайте столь беспрецедентной в это голодное зимнее время, очень профессиональной миссионерской теоактивности есть, видимо, впервые переведенная для, надо полагать, возрождающейся неоарийско-антироссийской нации, действительно, очень своевременная для оперативного укрепления национального здоровья будущих "освободителей оккупированного Крыма", статья ЕПБ на тему пандемии гриппа. Вот ссылка: http://theosophy.in.ua/pereklady/plp.pdf
Странно, что когда мы у себя в РФ ежегодно, да по два раза в один календарный год, как болели, так и продолжаем с переменным успехом страдать и бороться с этим страданием, - за все эти годы, десятилетия, наши теософские переводчики даже словом не ЗАИКнулись о столь ценной, несущей здоровье всей нашей, "ватно-колорадной" нации, статье.
Видимо, нас, скифорусских, как это выразила в заботе о своей золотомиллиардной нации, госпожа Олбрайт, слишком уж много на такую богатую территорию. "Достаточно 15 миллионов!, - сказала очень теософистически настроенная госпожа с одной, скорее, очень элитной, чем очень высокой трибуны лет эдак надцать назад. И вот, как я думаю, нам именно потому столь полезную для духовно-физического здоровья статью с тех самых пор и "забывают" перевести....
Ну, да ладно. Бог с ними. Пусть читают наши украинские собратья. И не кашляют!

А при чём тут Украина,которую вы намёками пытаетесь назвать не называя самого "имени" ? Украина меня не интересует она не должна отвлекать от работы
, для которой мне дана Россия и Абель влияние живой связи которых я живо и реально ощущаю ежесекундно благодаря реальному воплощению в этих данных и эта работа благодаря единой связи распространится на всё остальное.А Украина-это не мой урок,пусть его решают те,кто пока что на украинские грабли там скакает.
Теперь о системе...Самое зло в том,что в России повсеместно и обильно встречаемо бессистемное расп...ство-.И даже намеренное зло будет в России твориться по распи...ки. Это согласно теории хаоса и есть система хаоса-русская рулетка,которую можно намерено и зло приставлять к русским вискам или же просто по рас...ки делать то же самое безо всякого намерения.
ps.А Вы не совсем русский,А Пкул,я вижу,что некоторые вещи,которые очевидны и естествены для русского вам непонятны.Кто вы,А Пкул-нет,только не говорите что японский разведчик,повторно после Гены это тяжело пережить...

[hele]

Александр, Абель имел в виду, что иногда на некоторых работах людей могут лишать неприкосновенности, что имеется в кодексе Лану, который вы привели. Т.е. брать кровь на анализ, прививки и т.д., внося опасность даже и заболеваний, передающихся так.

В том, что вы заметили, что есть некоторое сходство такой обособленности и неприкосновенности Лану и людей шизоидного типа, да, есть что-то... Может быть, какие-то силы хотят подвинуть их на путь Лану, можно сказать, без их собственного особого желания даже, снабдив с рождения и при особенностях последующего воспитания такими свойствами чувствительности к контактам и следовательно необходимости для них как-то обособляться, отстраняться - от того, что причиняет боль, да и вообще...

[Абель]

Пока не знаю что имел ввиду сам Абель. Потому и попросил поделиться "гепатитной" информацией. Жду.... Может быть, опять интернета нет (я ведь просил примеры со ссылками).

Кстати, у нас тут сразу две "Психологии". Может, стоит иметь одну в разделе "Наука"?

Вы похоже видите жизнь из окна своего автомобиля...или экрана компьютера или планшета...Между тем жизнь гораздо шире ,чем вы об этом предполагаете и не ограниченна ссылками.А посему,кроме сомнительной виртуальной информации по ссылкам,существует ещё и прямой реальный контакт.Хотите на него ссылку? Пожалуйста.Но тогда вам придётся переместить своё бренное тело ко мне на работу и убедиться вживую своими глазами.А ещё лучше попытаться устроиться к нам на работу.Устраивает? Зато оччень убедительно против ваших сссссылок.По иному,извиняюсь переслать факт вам не имею возможности кроме как телепатически.Если правда вы в состоянии принять сигнал...
А чтоб его уметь принимать надо такое примитивное и грубое как текст писанный чёрным по белому -схватывать на лету...

[hele]

Кстати, у нас тут сразу две "Психологии". Может, стоит иметь одну в разделе "Наука"?

Две Психологии, но одна - тема (эта), а другая - подраздел.
Это получилось недавно, т.к. Абель сказал, что лучше бы создать целый раздел Психология, где может быть тогда много тем по этой науке (мы разговаривали в теме Тех. помощь). Согласилась и раздел создала, но тема, созданная ранее с таким же названием, осталась.
Можно или оставить так, или тогда переименовать созданную мной тему как-то и переместить ее в подраздел Психология. Но не придумаю, как назвать, для меня это пока психология , другие темы не собиралась создавать по психологии .
Может быть, Психология личности? - но психология всегда бывает личности, в основном. Хотя вот в последних постах пошла уже и межличностная психология (семьи)...

Заметьте, что такое же может когда-нибудь произойти и с Математикой

[Абель]

Александр, Абель имел в виду, что иногда на некоторых работах людей могут лишать неприкосновенности, что имеется в кодексе Лану, который вы привели. Т.е. брать кровь на анализ, прививки и т.д., внося опасность даже и заболеваний, передающихся так.

В том, что вы заметили, что есть некоторое сходство такой обособленности и неприкосновенности Лану и людей шизоидного типа, да, есть что-то... Может быть, какие-то силы хотят подвинуть их на путь Лану, можно сказать, без их собственного особого желания даже, снабдив с рождения и при особенностях последующего воспитания такими свойствами чувствительности к контактам и следовательно необходимости для них как-то обособляться, отстраняться - от того, что причиняет боль, да и вообще...

Кроме инфекционных опасностей,которыми не секрет заражают довольно часто,есть и опасности оккультного рода,которые теософ уж-то должен знать.Подумайте сами,на анализ берут мумие-то самое о котором мечтает каждый колдун для инвольтирования.Берут потому,что такие теософские умы как Парацельс,положили начало этой традиции ,так как они понимали,что через мумие-наиболее полноценно можно как читать об человеке так и воздействовать на него.То,что читать- наши уроды поняли,но как воздействоват осознанно пока нет,если только не попадётся там любитель магии.Но зато неосознанно нам могут причинить очень много вреда потяжелее и посерьёзней инфекций.И весь этот беспредел всё более жёстко внедряется в обязаловку и норму правительством- не без участия подлого ДАМ,который является истинным врагом русского народа.Ладно,посмотрим чем он кончит и что о нём запоют тогда его друзья -недруги почувствовав себя в безопасности.Нам расскажут много ,а пока все "герои"...

[Абель]

Две Психологии, но одна - тема (эта), а другая - подраздел.
Это получилось недавно, т.к. Абель сказал, что лучше бы создать целый раздел Психология, где может быть тогда много тем по этой науке (мы разговаривали в теме Тех. помощь). Согласилась и раздел создала, но тема, созданная ранее с таким же названием, осталась.
Можно или оставить так, или тогда переименовать созданную мной тему как-то и переместить ее в подраздел Психология. Но не придумаю, как назвать, для меня это пока психология , другие темы не собиралась создавать по психологии .
Может быть, Психология личности? - но психология всегда бывает личности, в основном. Хотя вот в последних постах пошла уже и межличностная психология (семьи)...

Заметьте, что такое же может когда-нибудь произойти и с Математикой

Назовите "Психика".Потому ,что психо-логия это скорее просчитывание,вычисление ,логика,а психика больше рассказывает о психотипе,то есть даёт данные для психологии.Хотя конечно для психологии больше подходит интуиция.

[Абель]

В связи с появившейся модой продолжать записки А.К Дойля о Шерлоке Холмсе и др.Уотсоне,Сергей Борисов написал на мой взгляд довольно интересный психологический сюжет детективного разбора "Братьев Карамазовых",в котором он затрагивает интересные пласты психики разных типов людей и в особенности интересен взгляд на "идеального" человека-Алёшу Карамазова.В связи с этим легко развить тему:реально ли добиться идеальной односторонней доброй стороны Христа,полностью устранив обратную свою негативную сторону,или же вместе с великой добродетелью равно растёт и великое зло,как его обратная сторона...
Итак,почему бы вам самим не поразмышлять над этим прочтя для затравки рассказ,опреляющим русло размышления и чуть-чуть самому не поработать над собственным самопросвещением,не вверяяясь слепо в готовые кем-то отформатированные формулы образа идеального человека.
СМЕРТЬ РУССКОГО ПОМЕЩИКА
Разбираясь как-то в своем архиве, просматривая дневники, которые вел все годы моего знакомства и, осмелюсь утверждать, дружбы с мистером Шерлоком Холмсом, я наткнулся на несколько страничек, живописующих наш разговор одним далеким ноябрьским вечером. Выцветшие строки, бегущие по пожелтевшим листкам, вернули меня в тот промозглый ненастный день, когда мы с Холмсом сидели перед пылающим камином, а за окном в извечном лондонском тумане тонули газовые фонари Бейкер-стрит.

Это был один из тех дней, когда перед Холмсом не стояла задача, решая которую он мог применить свой знаменитый дедуктивный метод, его мозг простаивал, изнывал, лишенный необходимой пищи, и я со страхом ожидал той минуты, когда рука Холмса протянется к несессеру, в котором он держал шприц и морфий. Однако, поглядывая время от времени на моего приятеля, я не замечал ничего, что свидетельствовало бы о том, что он собирается прибегнуть к этому страшному средству, и я с самонадеянностью думал, что, вероятно, на него таки подействовали мои увещевания. Откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза, Холмс небрежно водил смычком по струнам лежащей на коленях скрипки, извлекая из нее грустные, протяжные звуки.

Успокоенный, я возвращался к книге, которую читал весь этот бесконечный день. Наконец я перевернул последнюю страницу, закрыл книгу и с грустью провел ладонью по золотому тиснению обложки. Талант автора покорил меня. Чувства настолько переполняли меня, что я встал и отошел к окну. Скрестив руки на груди, я следил за немногочисленными прохожими.

— Какая загадочная книга! — не сдержался я. И тут я услышал спокойный голос Холмса:

— Книга неплоха, но не без недостатков.

— Вы читали «Братьев Карамазовых»?

Я был поражен. Читатели, знакомые с моими рассказами о Шерлоке Холмсе, осведомлены о том, что этот ни на кого не похожий человек, обладающий огромными знаниями в весьма специфических областях, тем не менее был невеждой во всем, что касалось литературы и философии.

— Дорогой Уотсон, — сказал Холмс. — Я не изменил своим принципам и по-прежнему считаю, что неразумно забивать мозговой чердак рухлядью, которая только занимает место и бесполезна в моей работе.

— Так что же побудило вас прочитать эту книгу? — недоуменно спросил я, опускаясь в кресло.

— Две причины. Во-первых, как всякий англичанин, я сентиментален, воспоминания детства накрепко сидят во мне, и я не желаю с ним расставаться. Дело в том, что мой отец, человек передовых взглядов, дружил с Герценом, известным русским революционером и писателем. Посещая его, он иногда брал с собой меня и моего старшего брата Майкрофта. В один из таких визитов мы застали в этом гостеприимном доме Достоевского, будущего автора этой книги.[1]

— А во-вторых?

— Во-вторых, эта книга о преступлении, хотя я догадываюсь, что не только о нем.

— Но это же вымысел! — воскликнул я. Холмс отложил смычок, набил трубку, закурил и, окутавшись клубами дыма, сказал:

— Для меня это было не так важно. Хотя, должен заметить, меня не покидают подозрения, что в основе сюжета лежит реально совершенное преступление.[2]

— В конце концов это не принципиально, — раздраженно сказал я. — Сюжет для автора столь серьезного произведения — лишь средство наиболее полно донести до читателя свои мысли. Насколько тщательно продуман сюжет, настолько облегчается задача писателя.

— Совершенно с вами согласен. Но именно в сюжете я вижу изъяны, которые дают мне право говорить, что книга не лишена недостатков.

— Вы можете обосновать свое утверждение? — с подозрением спросил я.

— Конечно, Уотсон, конечно! — засмеялся Холмс. — Ответьте хотя бы на вопрос: кто убийца?

Я пожал плечами, удивленный нелепостью вопроса:

— Лакей. Смердяков. Боже, как трудны для произношения русские фамилии…

— Насчет фамилий я с вами согласен, для меня они тоже представляют определенную сложность. Но что касается лакея, я не был бы так категоричен.

— То есть как?!

— А почему вы считаете, что убил Смердяков? — невозмутимо спросил Холмс.

— Он сам рассказал об этом старшему из братьев, Ивану.

— Правильно. Сам рассказал. Иначе бы откуда вы об этом узнали, ведь автор описывает сцену убийства его словами. Полноте, Уотсон, вы же врач, у вас не появились сомнения, вы сразу же поверили этому признанию?

Я оторопело смотрел на Холмса, не в силах вымолвить ни слова. Между тем Шерлок Холмс продолжал, с видимым удовольствием попыхивая трубкой:

— Смердяков — больной человек, психика его расстроена. Тому свидетельство само его происхождение от сумасшедшей Лизаветы Смердяковой и Федора Павловича, который тоже не отличался тихим нравом, будучи раздражительным, взбалмошным, нетерпимым. Смердяков — типичный эпилептик, организм которого, и прежде всего мозг, измучен припадками. Пусть он не падал в погреб, пусть симулировал припадок, это ничего не меняет и не является подтверждением истинности его слов. На следующее утро его скрутило так, что он оказался в больнице и провел два дня в беспамятстве. И вы, Уотсон, думаете, что я поверю в признание этого человека?

Видя мое замешательство, Холмс улыбнулся:

— Вы можете сказать, что настоящий припадок у Смердякова начался утром, то есть после убийства Федора Павловича, а до того, следовательно, он находился в здравом уме, из чего можно заключить, что он говорит правду. Но разве вы не знаете, что нередки случаи частичного помутнения рассудка за два, три, четыре часа до собственно припадка?..

— Выходит, он оговорил себя?

— Нет! Он сказал правду, но ту правду, в которую верил сам. На самом же деле он лишь внушил себе, что убил он, внушил, находясь под сильнейшим воздействием слов Ивана Карамазова, произнесенных в их разговоре у калитки. Смердяков хотел убить, готовил преступление, он столько раз совершал его мысленно, что когда волею обстоятельств был вычеркнут из им же созданной схемы, то горячечное сознание восстало против иного хода событий.

Голос Шерлока Холмса действовал на меня гипнотически.

— Видимо, все происходило следующим образом, — не торопясь говорил Холмс. — Смердяков слышит крик Федора Павловича, а потом и вопль Григория. Выждав некоторое время, он выходит в сад, видит открытую дверь, входит. Перед ним на полу окровавленный труп Карамазова-старшего. Смердяков подходит к иконостасу, забирает конверт, вынимает из него 3000 рублей, пустой конверт бросает на пол, дабы отвести подозрения от себя и бросить тень на Дмитрия, и уходит в полной уверенности, что это он убил. Ведь все так точно совпало с тем, что ему десятки и сотни раз мерещилось.

Несколько минут мы сидели молча, пока я не рассмеялся:

— Нет; Холмс! Ваши слова — гипотеза, которая составила бы честь писателю, психиатру. Но вы же признаете только факты! А их как раз у вас и нет!

— Чем был убит Федор Павлович? — неожиданно резко спросил Шерлок Холмс, наклоняясь ко мне.

— Пестиком, — пролепетал я, озадаченный вопросом.

— Разве?

Я потянулся за книгой, но Холмс движением руки остановил меня:

— Не трудитесь. Я вам напомню. Смердяков говорит: «Я тут схватил это самое пресс-папье чугунное, на столе у них, помните-с, фунта три ведь в нем будет, размахнулся да сзади его в самое темя углом». Углом, Уотсон! Так почему же на суде фигурировал пестик? Да потому, что удары были действительно нанесены им! И тут вы, возможно, сами того не желая, оказались правы. Пестик! Вот факт, на котором базируются мои рассуждения. Даже если бы ошиблись медики, осматривавшие тело Федора Павловича Карамазова, даже если бы они не обратили внимание на то, что ранения имеют совершенно иные характерные особенности, чем при ударе достаточно длинным округлым предметом, то суд присяжных, в те времена только-только введенный в России,[3] не упустил бы этой детали и исправил бы оплошность. Но если Карамазов-старший был убит пестиком, а не пресс-папье, как утверждал Смердяков, то и убийца другой. Это очевидно, Уотсон! Кстати, лакей утверждал, что вытер пресс-папье и поставил'его на место. Да будет вам известно, что уничтожить следы крови отнюдь не так просто, как думают некоторые, а потому любой человек, вооруженный увеличительным стеклом, сразу понял бы, в чем дело.

Я был просто обескуражен доводами Холмса, я был раздавлен ими. А он между тем все так же методично ронял слово за словом.

— Вспомните последний разговор Смердякова с Иваном Карамазовым. Смердяков находится в состоянии крайнего возбуждения, он балансирует над бездной, имя которой — безумие. Не логично ли в таком случае допустить, что его мучают сомнения, что остатки разума протестуют против утверждения «Я убил!». И самоубийство Смердякова — это не раскаяние, не крушение надежд, это невозможность сосуществования в одном человеке двух полярных, взаимоисключающих Я: Я — убийца и Я — не убийца. Измученное сознание лакея не выдерживает этой раздвоенности. Своим самоубийством Смердяков лишает суд не обвиняемого, но свидетеля, так как нет гарантии, что не найдется человек, который, выслушав его путаный бред, сможет разобраться в истинном течении событий. Другое дело, принял ли суд во внимание показания Смердякова? Ведь, что ни говори, а Смердяков психически больной человек, то есть человек с ограниченной ответственностью. Думаю, что не принял.

Я слушал Холмса, а на языке уже вертелся вопрос. Когда Холмс умолк, я вскричал в возбуждении:

— Но кто же тогда убийца?

— Римляне вопрошали: «Кому это выгодно?» Послушаемся их и определим побудительный мотив. Очевидно, что мотив этот — деньги. В сущности, в романе фигурируют две суммы, каждая из которых могла стать потенциальной причиной смерти Федора Карамазова: 3000 рублей, предназначенные Федором Павловичем Грушеньке, и 120 000 рублей — наследство, которое в случае смерти отца получат братья Карамазовы. 3000 рублей. Кого они могли заинтересовать? Смердякова. Эта сумма вкупе с теми деньгами, которые он надеялся получить от Ивана Карамазова, должна была дать ему возможность уехать в Париж. Иначе говоря, обладая этими деньгами, он мог реализовать свою мечту. Но Смердяков не убивал, не так ли?
Я согласно кивнул головой. Холмс не заметил этого, было видно, что он сам увлекся своими рассуждениями.

— Кто еще? — спросил он и сам же ответил: — Дмитрий, средний брат. Ему эти три тысячи были необходимы, чтобы погасить часть своего долга Катерине Ивановне и тем самым обрести уверенность, что он еще не совсем пропащий человек. Однако, и мы это можем смело утверждать, Дмитрий отца не убивал. Повествование о действиях Мити той ночью ведет автор, а ему мы обязаны верить. Итак, делаем вывод: 3000 рублей не являются причиной убийства.

— Наследство, — прошептал я.

— Да, наследство! — торжественно произнес Холмс. — 120000 рублей, огромные деньги. Кто наследует состояние Федора Павловича? Иван, Дмитрий, Алеша. Братья Карамазовы. Дмитрий не убивал, это мы уже выяснили. Остаются Иван и Алеша. Алеша и Иван. Кто из них?

Холмс оторвал глаза от пляшущих в камине язычков пламени и посмотрел на меня. Мне стало жутко.

— Так кто же из них? — повторил он, выдержал паузу и сказал: — Хорошо. Проанализируем действия двух кандидатов в отцеубийцы. Иван. Мог ли он совершить убийство? Мог. Правда, он говорит Смердякову, что уезжает в Чермашню, тем самым развязывая тому руки, давая, в сущности, согласие на убийство отца. Именно так трактует Смердяков слова Ивана, именно так и было в действительности. Уезжать-то Иван уезжает, но пребывает ли там неотлучно все время? Указания на это, кроме его собственных слов, в романе нет. Почему не допустить, если предположить противоположное, что каждую ночь Иван наведывается в сад отца, чтобы воочию убедиться, что Смердяков приведет в исполнение то, что он, Иван, внушил лакею? Да, такое допущение возможно. Как развиваются в таком случае события?.. Иван видит Дмитрия, видит, как тот бьет по голове Григория и… убегает. В комнате мечется Федор Павлович. Смердякова нет. План Ивана рушится, и он решает воспользоваться удобным случаем. Он проникает в дом и убивает отца. В последнее мгновение успев скрыться в саду, он видит Смердякова, понимает, что тот не в себе, наблюдает за его поведением в доме — это ему позволяет настежь открытое окно, — решает тяжесть преступления переложить либо на его плечи, либо на плечи Дмитрия. На чьи именно, покажет будущее, но, разумеется, Иван, с его аналитическим умом, предпочел бы видеть на скамье подсудимых брата, нежели лакея: брат, будучи осужден, лишится права на наследство, и тем самым доля Ивана возрастет на 20 000 рублей. Именно поэтому даже во время разговора со Смердяковым, их последнего разговора, в котором Смердяков признается в убийстве Федора Павловича, Иван не хочет верить его словам — 20 000 ускользают из его рук.

— Убийца он! — воскликнул я.

— Вы, как всегда, торопитесь с выводами, Уотсон, — невозмутимо заметил Холмс. — При внешней цельности, логичности нарисованная мною картина не выдерживает никакой критики. Вспомните: Иван, говоря об убийстве, прежде всего решал идею в принципе, идею права на убийство, идею целесообразности уничтожения зла, которое олицетворяет для него Федор Павлович Карамазов, его отец. Конечно, мы понимаем, что разговором у калитки Иван не только наводил Смердякова на мысль, но впрямую подталкивал того к убийству Карамазова-старшего, хотя, надо отметить, и не говорил прямо: «Пойди и убей!» Но именно этот приказ звучит в подтексте его слов. А потому Иван, если согласиться с тем, что убил Смердяков, является истинным виновником преступления. Но Смердяков не убивал. Возникает вопрос: «Мог ли убить Иван?» Действительно, мог ли он перейти, так сказать, от слов к делу? Выше я уже ответил на этот вопрос, и ответил положительно. Но ответ мой опирался исключительно на географию и время, я имею в виду отъезд Ивана в Чермашню, и никоим образом не затрагивал психологический аспект. Не забывайте, Иван человек трезвомыслящий, лихорадочное возбуждение, которое в конце концов приводит его к безумию, настигает старшего из братьев уже после смерти отца. Мог ли такой человек поднять брошенный Дмитрием пестик и хладнокровно размозжить череп родному отцу? Мог ли, понимая, что если ему не удастся ввести в заблуждение следствие, то двадцать лет каторги ему обеспечено? Сомнительно, Уотсон, сомнительно! Не мне вам говорить, какой глубины пропасть разделяет слово и поступок. К тому же, опираясь на собственный опыт в расследовании преступлений, должен заметить, что человек, без конца рассуждающий об убийстве, как правило, никого не убивает; напротив, человек, планирующий убийство, не говорит о нем на каждом углу — он не может не понимать, что в таком случае подозрения падут прежде всего на него самого. Это, кстати, подтверждает тот факт, что чиновник Перхотин, расследующий убийство, сразу же главным подозреваемым делает Дмитрия, который был весьма несдержан в изъявлении своих чувств к отцу. Но угрозы Дмитрия, как и теоретические рассуждения Ивана, не свидетельствуют об их вине, как раз наоборот, они доказывают их невиновность. И последнее. Вспомните, Уотсон, действия Ивана после возвращения в Ско-то-при-го-ньевск. Черт побери! — не выдержал Холмс. — Названия городов у русских так же труднопроизносимы, как их фамилии. Однако я отвлекся… Итак, вспомните действия Ивана, подчеркиваю, действия, а не слова, в правдивости которых при желании можно усомниться. Его визиты к Катерине Ивановне, первый и второй приход к Смердякову, короткий разговор с Алешей — все это доказывает, что он не только не убивал отца, но убежден, что убил Дмитрий. Помимо прочего, и авторский голос Достоевского уверяет нас в этом. А теперь резюме: как и Смердяков, Иван мысленно убивал отца, и не раз, но Иван невиновен, хотя, поверив лакею, приходит к осознанию своей вины и перед отцом, и, в большей степени, перед безвинно арестованным Дмитрием; как результат, железный характер Ивана ломается, и рассудок его погружается во мрак помешательства. «Прощайте, прежний смелый человек!» — вот последние слова Смердякова, адресуемые Ивану.

Холмс замолчал. Меня колотил озноб. Я сказал, запинаясь:

— Но тогда… Но это невозможно! Вы отдаете себе отчет в этом?!

— Почему? — Шерлок Холмс коротко взглянул на меня и тут же отвел глаза. — Помилуйте, Уотсон, почему вы так уверены в невиновности Алеши?

— Алеша — средоточие всего лучшего, что есть в людях. — Я был так возмущен диким, кошмарным предположением Холмса, хуже того, его уверенностью и его спокойствием, что не посчитал нужным скрывать своего отношения к его словам. — Я, как и вы, Холмс, принадлежу к английской церкви, а потому мне чуждо учение гуманного православия, противостоящее закостенелости православия официального, однако младший Карамазов как носитель этого учения мне импонирует. Более того, многое, что говорит Алеша, созвучно моим мыслям и убеждениям. Какой верой, каким сознанием собственной правоты проникнуты его слова у камня в эпилоге романа! Сколько доброты в его призыве к сгрудившимся вокруг него мальчикам? Какая кротость!

— И этой кротостью, этим смирением, — перебил меня Холмс, — продиктован его возглас: «Расстрелять!»

Я ошеломленно смотрел на Холмса и чувствовал, что задыхаюсь.

— Не забывайте об этом крике души, — продолжал Шерлок Холмс. — Когда Иван поведал младшему брату историю о мальчике, затравленном собаками, тот ни секунды не колебался в определении наказания, отбросив в сторону свои религиозные воззрения.

— Любой на его месте сказал бы то же самое! — убежденно заявил я.

— Не думаю.

— Вы циник, Холмс.

— Я реалист, Уотсон. Алеша в вашем представлении человек, по сути, являющийся идеалом. И вы не желаете разрушать сложившийся образ, не желаете видеть в нем, в его поведении и словах каких бы то ни было изъянов. Но их вижу я. И допускаю, что, произнеся свой приговор, Алеша показал на мгновение свое истинное лицо, скрытое до поры под маской благочестия. Прав Алеша, правы вы, что поступок неведомого помещика заслуживает самой суровой кары. Но дело не в этом, Алеша мог — понимаете, Уотсон, мог! — вынести приговор человеку, даже если того правильнее назвать зверем.

Дорогой Уотсон, я убежден, что зло и добро равно существуют в человеке, находясь в постоянной непримиримой борьбе. И Алеша не исключение. Пока рядом был отец Зосима, в душе Алеши брало верх добро. Но почему не допустить, что слова Ивана о ненужности, вредности существования злых и порочных людей возымели на Алешу столь же разрушительное действие, что и на Смердякова? Почему не предположить, что, впитав в себя слова старшего брата, Алеша сделал тот шаг, разделяющий замысел и его исполнение, на который был не способен Иван? Вспомните, что пишет Достоевский о чувствах Алеши в ночь после смерти старца: «Но с каждым мгновением он чувствовал явно и как бы осязательно, как что-то твердое и незыблемое, как этот свод небесный, сходило в душу его. Какая-то как бы идея воцарялась в уме его — и уже на всю жизнь и на веки веков». Не тогда ли, у гроба иеромонаха, единственного, кто в представлении Алеши воплощал добро и свет, принимает Карамазов-младший решение расквитаться с отцом за то зло, что он причинил людям.

Холмс опустил свою худую руку на гриф скрипки и тонкими, нервными пальцами принялся пощипывать струны.

— В случае смерти отца, — сказал Холмс, помолчав, — Алеша становился обладателем целого состояния. Нужны ли ему деньги? А почему — нет? Эти деньги он сможет потратить на претворение в жизнь заповедей отца Зосимы, например, заняться воспитанием и оплатить учебу того же Илюшеньки, семья которого влачит полунищенское существование, Коли Красоткина, Смурова, тех мальчиков, в которых он, да и Достоевский, видит будущее России. Так что, Уотсон, отдавая должное Алеше, надо признать, что он имел основания желать смерти своему отцу!

Где он находился в ту ночь, мы не знаем. А что, если в саду отца? Как и все, он знал об угрозах Дмитрия. Хотел ли он остановить брата? Вряд ли. Скорее, он хотел стать свидетелем свершения акта возмездия, как ему, по-видимому, представлялось убийство отца. Итак, Алеша в саду. Он видит Дмитрия, стоящего под окном с пестиком в руках. Появляется Григорий и падает наземь, сраженный ударом. Дмитрий бросает пестик и сломя голову бежит прочь. Алеша в растерянности. Очевидно, что он не собирался убивать отца, надеясь, что Божья кара придет от руки среднего брата, но с бегством Дмитрия он становится перед выбором: стать самому орудием Божиим или оставить зло торжествующим. Он выбирает первое, к тому же он в относительной безопасности — Григорий жив и покажет на Дмитрия. Алеша убивает отца, который, конечно же, открывает младшему сыну дверь, потому что если и доверяет кому-нибудь помимо Смердякова, то только Алеше. Затем Алеша оставляет на тропинке окровавленный пестик и исчезает в темноте. Убийство совершено. Подозрения, как и предполагал Алеша, падают на Дмитрия. К чему же мы приходим? Алеша становится богатым, очень богатым человеком: Дмитрий лишается права на наследство, потому что арестован и осужден, доля Ивана тоже переходит Алеше, поскольку сумасшедшие, как вам, Уотсон, конечно, известно, лишаются права наследования — все 120 000 рублей достаются младшему из братьев! Жаль ли ему Ивана и Дмитрия? Едва ли. Если вдуматься, они вполне подпадают под категорию «ненужных, вредных» людей. Почему, вынеся приговор «Расстрелять!», Алеша должен быть менее принципиален по отношению к своим братьям, которые если и лучше негодяя, обрекшего на ужасную смерть несчастного ребенка, то ненамного, являясь, по сути, людьми никчемными, суетными, лишенными цели и веры. Нет, ему не жаль их. А если поступки в месяцы, последовавшие за убийством, не более чем стремление отвести от себя возможные подозрения? Впрочем, причин для волнения у него нет. Вот как описывает его автор: «…он сбросил подрясник и носил теперь прекрасно сшитый сюртук, мягкую круглую шляпу и коротко обстриженные волосы. Все это очень его скрасило, и смотрел он совсем красавчиком. Миловидное лицо его имело всегда веселый вид, но веселость эта была какая-то тихая и спокойная». Завидное спокойствие, не правда ли, Уотсон? Обратите внимание, поворот событий избавил его от лжи и от связанных с ней угрызений совести: он искренен, уверяя всех, что Дмитрий невиновен.

Холмс принялся раскуривать трубку.

Взял свою трубку и я. Крепкий «морской» табак не помог мне разобраться в переплетении фактов, предположений, догадок, которые обрушил на мою бедную голову Шерлок Холмс.

— Однако, истины ради, — вмешался в мои беспорядочные мысли голос Холмса, — надо признать, что многое в романе противоречит версии, что убийца — Алеша. Я мог бы привести ряд доказательств его невиновности, но ограничусь тем, что заверю вас в их серьезности, можно сказать, неопровержимости.

Я растерянно посмотрел на Холмса:

— Но кто же тогда убийца?

— Может быть, права госпожа Хохлакова, и убийство совершил Григорий.

— Но ему-то зачем?!

— Слуга, «маленький человек», что мы о нем знаем? Ущемленное чувство личности, попранное человеческое достоинство

— все это могло породить в его душе ненависть к самодуру и хаму, каким был Карамазов-старший. Хотя, возможно, ничего этого и не было, но рана, нанесенная Дмитрием, лишила Григория рассудка, и, странным образом видоизменившись, боль, страх, гнев обратились против ничего не подозревающего Федора Павловича. Другими словами, убийство было немотивировано и совершено в состоянии аффекта. Не исключено, что именно так и было на самом деле. Кто знает… Я ахнул.

— Так вы не знаете, кто убил?

— Разумеется, нет! — сказал Холмс и тут же добавил, лукаво прищурившись: — Зато это известно вам, Уотсон.

— Мне?!

— Конечно! На мой вопрос об убийце вы незамедлительно дали ответ — Смердяков. Я не вижу достаточно весомых причин, чтобы вы отказывались от первоначального мнения.

— Позвольте, Холмс, но вы же доказывали…

— Мой дорогой Уотсон, менее всего я стремился доказывать чью-то вину, я лишь хотел наглядно показать, что сюжет романа несовершенен, поскольку в ряде случаев нарушены причинно-следственные связи. И ничего больше! Теперь я понимаю, что напрасно сделал это, невольно поставив под сомнение достоинство романа, но, поверьте, я и в мыслях не держал этого! И обещаю вам, Уотсон, что постараюсь поскорее забыть эту, возможно, замечательную книгу, которая окончательно убедила меня, что я все-таки ничего не понимаю в литературе, и в будущем анализировать поступки живых людей, а не литературных персонажей. Однако вижу, что утомил вас. Ну что ж, предугадывая вашу просьбу, я сыграю «Песни» Мендельсона.

Холмс поднял скрипку, взмахнул смычком, и наша уютная квартира в доме № 221-6 по Бейкер-стрит наполнилась чарующими звуками музыки.

[hele]

В теме Мировоззрение... 3713 возникла тема расстояний между царствами природы и их определения.
В дисциплине математики функциональный анализ исследуются такие вещи, как расстояния между элементами произвольной природы, а не только числовыми. Расстояния между элементом и подмножеством (подпространством) и т.д. Нужно лишь ввести метрику описываемого пространства, удовлетворяющую набору аксиом.

Если рассмотреть пространство всех людей (причем как воплощенных, так и нет), т.е. вообще всех, то в нем у конкретного одного человека устанавливаются расстояния с остальными людьми (а возможно и с собой). Это пространство людей не физического мира, т.е. не только физического, а людей как целостных объектов, со всем их сложным составом. Большое значение, возможно, на нашем этапе развития, имеют составляющие ментального плана, т.е. манасические.
Если бы мы рассматривали людей только как существа физического плана, то вопроса в определении расстояния между ними (и этим выбранным конкретным человеком) нет. Они определялись бы , например, как физические расстояния между их ближайшими друг к другу точками тел, либо может быть между сердцами, либо между центрами мозга, либо можно между центрами масс людей.

Но я говорю о расстояниях в пространстве целостных людей.

Когда-нибудь научатся эти расстояния определять. Но уже сейчас каждый человек может субъективно найти эти расстояния с каждым из людей Земли (повторю, живущим или сейчас временно вне воплощения).
Они, эти расстояния, довольно хорошо чувствуются и определяются, как уже сказала, скорее, ментальным составляющими, сейчас. То есть центрами сознания, если можно так сказать.

С подавляющим числом людей Земли у конкретного человека эти расстояния бесконечные. Потому что почти всех он совсем не знает, никогда с ними не общался, совсем их не чувствует, ни астрально, ни ментально, ни духовно. Разве что физически - увидит иногда где-то на улице. Но этот краткий миг встречи с незнакомыми, если ничего не произошло больше, не запоминается, так как запомнить всех людей, встречаемых в городе, невозможно. И расстояние так и остается бесконечным.
С каждым из знакомых человеку людей у него есть какое-то расстояние, с кем-то ближе, с кем-то дальше. Причем оно, это расстояние, может не зависеть от расстояния физического плана. Например, кого-то повстречал, тот произвел впечатление, и затем никогда не встречаешься, но то впечатление может оставить расстояние между вами близким на долгие годы. Не знаю, понимают ли меня... Причем возможно это односторонне, то есть от А к В расстояние маленькое, но возможно, от В к А - бесконечно большое (то есть А помнит В, но В совсем забыл А).
Скажем, мое расстояние до Леонардо ди Каприо меньше, чем до коллеги по работе.

Эти расстояния с течением времени могут изменяться, причем довольно сильно, и это тебе заметно, в твоем сознании. Кто-то приближается, кто-то отодвигается...
Если с человеком произошла размолвка, то возможны варианты. Расстояние может увеличиться, оно может остаться прежним, а еще - человек может попасть, не без участия тебя как субъекта, в такую зону (область), в которую заходить нельзя (сознанием). Можно, наверное, сказать, что это область мнимых расстояний. Но выйти оттуда он со временем сможет, но тогда окажется сначала скорее всего на очень большом, но не бесконечном все же расстоянии.

[hele]

Из книги Чезаре Ломброзе "Гениальность и помешательство"
http://modernlib.ru/books/lombrozo_chez ... stvo/read/

"Если мы обратимся теперь к решению вопроса -- в чем именно состоит физиологическое отличие гениального человека от обыкновенного, то, на основании автобиографий и наблюдений, найдем, что по большей части вся разница между ними заключается в утонченной и почти болезненной впечатлительности первого. Дикарь или идиот малочувствительны к физическим страданиям, страсти их немногочисленны, из ощущений же воспринимаются ими лишь те, которые непосредственно касаются их в смысле удовлетворения жизненных потребностей. По мере развития умственных способностей впечатлительность растет и достигает наибольшей силы в гениальных личностях, являясь источником их страданий и славы. Эти избранные натуры более чувствительны в количественном и качественном отношении, чем простые смертные, а воспринимаемые ими впечатления отличаются глубиною, долго остаются в памяти и комбинируются различным образом. Мелочи, случайные обстоятельства, подробности, незаметные для обыкновенного человека, глубоко западают им в душу и перерабатываются на тысячу ладов, чтобы воспроизвести то, что обыкновенно называют творчеством, хотя это только бинарные и кватернарные комбинации ощущений.

Но именно эта слишком сильная впечатлительность гениальных или только даровитых людей является в громадном большинстве случаев причиною их несчастий, как действительных, так и воображаемых.

Гений раздражается всем, и что для обыкновенных людей кажется просто булавочными уколами, то при его чувствительности уже представляется ему ударом кинжала.

Болезненная впечатлительность порождает также и непомерное тщеславие, которым отличаются не только люди гениальные, но и вообще ученые, начиная с древнейших времен; в этом отношении те и другие представляют большое сходство с мономаньяками, страдающими горделивым помешательством.

Все, кому выпадало на долю редкое счастье жить в обществе гениальных людей, поражались их способностью перетолковывать в дурную сторону каждый поступок окружающих, видеть всюду преследования и во всем находить повод к глубокой, бесконечной меланхолии. Эта способность обусловливается именно более сильным развитием умственных сил, благодаря которым даровитый человек более способен находить истину и в то же время легче придумывает ложные доводы в подтверждение основательности своего мучительного заблуждения. Отчасти мрачный взгляд гениев на окружающее зависит, впрочем, и от того, что, являясь новаторами в умственной сфере, они с непоколебимой твердостью высказывают убеждения, не сходные с общепринятым мнением, и тем отталкивают от себя большинство дюжинных людей.
Но все-таки главнейшую причину меланхолии и недовольства жизнью избранных натур составляет закон динамизма и равновесия, управляющий также и нервной сис-темой, закон, по которому вслед за чрезмерной тратой или развитием силы является чрезмерный упадок той же самой силы, -- закон, вследствие которого ни один из жалких смертных не может проявить известной силы без того, чтобы не поплатиться за это в другом отношении, и очень жестоко, наконец, тот закон, которым обусловливается неодинаковая степень совершенства их собственных произведений.
Меланхолия, уныние, застенчивость, эгоизм -- вот жестокая расплата за высшие умственные дарования, которые они тратят, подобно тому как злоупотребления чувственными наслаждениями влекут за собою расстройство половой системы, бессилие и болезни спинного мозга, а неумеренность в пище сопровождается желудочными катарами.

Вообще, я не думаю, чтобы в целом мире нашелся хотя один великий человек, который, даже в минуты полного блаженства, не считал бы себя, без всякого повода, несчастным и гонимым или хотя временно не страдал бы мучительными припадками меланхолии.
Иногда чувствительность искажается и делается односторонней, сосредоточиваясь на одном каком-нибудь пункте. Несколько идей известного порядка и некоторые особенно излюбленные ощущения мало-помалу приобретают значение главного (специфического) стимула, действующего на, мозг великих людей и даже на весь их организм.

Вследствие такой преувеличенной и сосредоточенной чувствительности как великих людей, так и помешанных чрезвычайно трудно убедить или разубедить в чем бы то ни было. И это понятно: источник истинных и ложных представлений лежит у них глубже и развит сильнее, нежели у людей обыкновенных, для которых мнения составляют только условную форму, род одежды, меняемой по прихоти моды или по требованию обстоятельств. Отсюда следует, с одной стороны, что не должно никому верить безусловно, даже великим людям, а с другой стороны, что моральное лечение мало приносит пользы помешанным.
Крайнее и одностороннее развитие чувствительности, без сомнения, служит причиною тех странных поступков, вследствие временной анестезии* и анальгезии**, которые свойственны великим гениям наравне с помешанными.

Подобным же образом объясняется, почему великие гении не могут иногда усвоить понятий, доступных самым дюжинным умам, и в то же время высказывают такие смелые идеи, которые большинству кажутся нелепыми. Дело в том, что большей впечатлительности соответствует и большая ограниченность мышления (concetto). Ум, находящийся под влиянием экстаза, не воспринимает слишком простых и легких положений, не соответствующих его мощной энергии.

Гений обладает способностью угадывать то, что ему не вполне известно: например, Гете подробно описал Италию, еще не видавши ее. Именно вследствие такой прозорливости, возвышающейся над общим уровнем, и благодаря тому, что гений, поглощенный высшими соображениями, отличается от толпы в сверхпоступках или даже, подобно сумасшедшим (но в противоположность талантливым людям), обнаруживает склонность к беспорядочности, -- гениальные натуры встречают презрение со стороны большинства, которое, не замечая промежуточных пунктов в их творчестве, видит только разноречие сделанных ими выводов с общепризнанными и странности в их поведении.

Кстати, самые жестокие преследования гениальным людям приходится испытывать именно от ученых академиков, которые в борьбе против гения, обусловливаемой тщеславием, пускают в ход свою "ученость", а также обаяние их авторитета, по преимуществу признаваемого за ними как дюжинными людьми, так и правящими классами, тоже по большей части состоящими из дюжинных людей.
Есть страны, где уровень образования очень низок и где поэтому с презрением относятся не только к гениальным, но даже к талантливым людям."

[Абель]

И тем не менее человечество движимо гениями...Так что же правильно,а что норма..?

[hele]

Нормой является то, что такие люди, с их ненормированным поведением и состояниями существуют в обществе (или без него) и быть должны. Именно чтобы происходил прогресс в разных областях науки, культуры, вообще жизни.
И они успевают ссоздать то, что им предназначено, пока возможно общество не доведет их до дуэлей, умирания в нищете, суицида... Или они сами себя не доведут, поскольку у них есть такое свойство : "все, кому выпадало на долю редкое счастье жить в обществе гениальных людей, поражались их способностью перетолковывать в дурную сторону каждый поступок окружающих, видеть всюду преследования и во всем находить повод к глубокой, бесконечной меланхолии".

Но некоторые гении доживают и до старости, конечно. Это зависит все же от частных случаев характеров, от степени "ненормы". К тому же иногда общество, окружающие, или иногда высшие силы?.. понимают, что нужно просто оставить таких людей в покое, в том смысле, чтобы не пытаться их подстроить на свой лад, и даже напротив - создать им условия, чтобы они по возможности жили как хотели, лишь бы создавали. И такие примеры мы знаем. Например, Сальватор Дали. Пожалуйста - Ломоносов, хотя у него в обществе и были существенные проблемы, и очень сильные переживания, но все же он дожил до старости и умер в своей постели, в почете.
Помня при этом, что "гений и злодейсттво - две вещи несовместные", т.е. доверяя своим лучшим представителям (т.е. чтобы общество доверяло несмотря на...). Конечно, здесь даже и по названию книги нужно различать , кто перед нами - не плохой ли (действительно умалишенный) человек. А это не всегда сразу возможно, т.е. клубок снова запутывается... и вступает в силу естественная регуляция, пока...

Иногда, думаю, и самим таким людям хватает ума или вообще духовных сил, чтобы противостоять даже и себе, чтобы поднимать свое состояние из глубин падения в переживания по мелким (по видимости) поводам. Но иногда и нет... например, почему это сделала Цветаева?.. В общем, конечно, понимаю, что она многих тогда потеряла, и еще эта война, и возраст, но размолвку с сыном можно было, наверное, оценить как-то по-другому. Но наверное не мне судить... значит, она оценила так...

Вот сейчас жалко Григория Перельмана, прочитала в газете, что он совсем замкнулся, ни с кем кроме матери не общается, и это по-видимому действительно болезненно, т.к. писали, что ему вызывали даже скорую из-за депрессии. Впрочем, мне пока непонятно, относится ли это к сейчас или уже к прошлому. В Вики написано, что в 2014 г. ряд СМИ сообщили, что он переехал в Швецию. То есть это доподлинно неизвестно, где он сейчас?.. А газету читала буквально на прошлой неделе, по-моему, это была Комсомольская правда... или Аргументы и факты... или Московский комсомолец

Да, но здесь есть еще и такой аспект, что возможно такие состояния необходимы им для творчества, и без них, без попадания в них, ничего не получилось бы. Потому что перед ними всегда открыт вход в бездну мироздания, где есть всё... а это трудно, стоять на краю такой бездны...

[Абель]

Гении разражительны просто потому,что их бесит тупость окружения.Им надо быстро,с полунамёка понимание,они живут на скоростных вибрациях ментального мира и их просто не может не бесить задержка на трассах общения.Ну а низший организм у них как у всех и думаю он их тоже бесит. Интересно,что эго человека,будучи иллюзией,мыльным радужным пузырём настолько неубиваемо,что пусть человек гений,дегенерат,деградирующий алкаш или наркоман.Но самолюбие у него всегда на высоте и ни капли не страдает ни от наркоты,ни от деградации -вообще ни от чего. Его убивает только просветление.Ум тупеет,чувства грубеют,а самолюбие остаётся прежним.Атман однако...

[hele]

У Блаватской есть статья "Гений".
ссылка

" Пламя гениальности возжигает не антропоморфная рука (если, конечно, мы не считаем, что человеческий дух обладает таковою). Природа нашей Духовной Сущности, нашего Эго, на ткацком станке времени вплетает ряд за рядом все новый жизненный ут`ок в полотно перевоплощений; и работа ее длится на протяжении всего великого Жизненного Цикла[2], начинаясь и заканчиваясь вместе с ним. Именно эта природа воздействует на личности некоторых людей гораздо сильнее, чем на основную массу представителей рода человеческого; и, следовательно, то, что мы именуем "проявлениями гениальности", на самом деле представляет собою всего лишь более или менее удачные попытки Эго проявиться на внешнем уровне своей объективной формы – в материальном человеке, его личности, в самых повседневных, рядовых обстоятельствах его жизни. Эго Ньютона, Эсхила или Шекспира по своей сути и субстанции ничем не отличаются от Эго мужлана, невежды, дурака или даже идиота, но способность проявления одухотворяющего их гения зависит от физиологической и материальной структуры физического человека. Человеческие Эго ничем не отличаются одно от другого в своей первичной, или изначальной, сути и природе. А то, что делает одного человека великим, а другого превращает в грубияна или бездарность, определяется, как уже было сказано, свойствами и характером физической оболочки, или проводника, а также способностью (или неспособностью) тела и мозга адекватно отражать и излучать свет истинного, внутреннего человека, а степень развития этой способности, в свою очередь, определяется кармой. Или, используя другое сравнение, мы можем сказать, что физический человек – это музыкальный инструмент, тогда как Эго – играющий на нем музыкант. Совершенство звучания мелодии, таким образом, во многом зависит от первого (инструмента), поскольку никакое мастерство исполнителя не в состоянии извлечь безукоризненную гармонию из сломанного или скверно изготовленного инструмента. Гармония зависит от точности передачи, в виде слова или дела, на объективный уровень невысказанной мысли, рождающейся в глубинах субъективной (или внутренней) человеческой природы. Физический человек может быть, если следовать начатому сравнению, либо бесценной скрипкой Страдивари, либо дешевой, растрескавшейся стиральной доской, либо опять-таки чем-то средним между двумя этими крайностями – в руках одухотворяющего его Паганини. "
(выделено мной - h.)

Интересен эпиграф, который как раз отражает то, о чем говорилось в теме.

"О Гений! Ты – Небесный дар! Ты Божий свет, Что светит посреди опасностей и бед! Тебя сбивают слабости с пути,Таланту не давая расцвести. Нетвердость духа или немощь тела Тебя одолевают то и дело, Или нужда (навязчивая гостья!)..." (Крэбб)

Вот как трудно дается подчас "отражать и излучать свет истинного, внутреннего человека"...

[hele]

"Даунши́фтинг (англ. downshifting, переключение автомобиля на более низкую передачу, а также замедление или ослабление какого-либо процесса) — термин, обозначающий жизненную философию «жизни ради себя», «отказа от чужих целей». Родственно понятию simple living (англ. простая жизнь), а также опрощению в религиозной философии Льва Николаевича Толстого. Причисляющие себя к дауншифтерам склонны отказываться от стремления к пропагандируемым общепринятым благам, наподобие постоянного увеличения материального капитала, карьерного роста и т. д., ориентируясь на «жизнь ради себя».

Наибольшее развитие дауншифтинг получил в США и Австралии. Согласно недавним опросам общественного мнения, более 30% американцев и 26% австралийцев уже сделали свой шаг в этом направлении. А австралийские дауншифтеры уже начали объединяться в Союзы, помогая друг другу добиваться новых целей. Их общая задача – к 2015 году обратить в свою веру каждого второго австралийца. В Европе охват населения дауншифтингом примерно вдвое меньше, чем в Австралии. Относительно же России можно пока говорить о 4-5%, при большем росте числа дауншифтеров в последнее время. Можно сказать, что чем выше средний уровень жизни в стране, тем больше людей пересматривают своё отношение к карьере, заработкам и уровню дохода".
(Википедия)

Однако, не думала, что это получило такое развитие в США и Австралии... Речь идёт уже где-то о трети людей там. Речь идёт не о тех, кого судьба приводит в такое положение, а о сознательно выбирающих такой путь, имея возможность жить и по-другому, как принято в современном обществе обычно.

"К положительным чертам дауншифтинга можно отнести:
избежание стрессов, нервозности;
возможность раскрытия творческих начал, самореализация;
возможность размышлений, рассуждений о жизни;
увеличение уровня комфорта («истинного») — отсутствие загрязнений (шума, чистый воздух, вода).

В то же время дауншифтинг имеет свои минусы:
отказ от современной медицины;
потеря существенной части дохода;
возможны конфликты с родственниками и коллегами;
снижение уровня комфорта («ложного»)."